Будь моей мамой. Искалеченное детство - Гласс Кэти. Страница 52

— Это Джоди и Кэти, — представил нас Рон.

Раздался хор «приветов» и «здравствуйте», но Джоди не ответила и не сдвинулась с места.

— Какао готово? — спросил один мальчик.

— Ширли как раз сейчас варит, — ответил Рон. Это, похоже, была традиция — пить горячее какао после долгих прогулок, и дети ринулись по направлению к столовой, как одна большая семья, вернувшаяся из поездки за город. Когда холл опустел, Джоди выбралась из своего укрытия.

— Больше у тебя нет вопросов? — улыбнулась Бетти.

Джоди помотала головой и пошла к выходу.

— Что ж, если что-то надумаешь, просто спроси Кэти. Мы позвоним тебе завтра, а увидимся на следующей педеле.

Я поблагодарила их на прощание, они вышли на крыльцо проводить нас и стояли там, пока наша машина не скрылась из виду.

Джоди, так бодро проведя весь день, теперь наконец устала и сникла. Со стоном она улеглась на заднее сиденье, сунула палец в рот, свернулась калачиком и минут на пять задремала. Я позвонила домой, сказала, что мы возвращаемся и что все прошло благополучно.

— Так, значит, она точно уезжает? — спросила Пола, и мне послышалась грусть в ее голосе.

— Да. Знаешь, здесь ей действительно будет лучше, и мне кажется, она тоже так считает. Обо всем расскажу потом.

Я выехала на шоссе в южном направлении и ехала стабильно со скоростью около ста километров в час. Каждую минуту я посматривала в зеркало, не проснулась ли Джоди. Она вела себя сегодня так спокойно, так нормально, что я почти была готова забыть про месяцы, проведенные с ней, и поверить, что она действительно могла бы остаться с нами. Может, обычная психотерапия, любовь и терпение все-таки помогут ей восстановиться и она научится жить в семье, как все? В голове я все время прокручивала диагноз доктора Берроуз и думала: не могла ли она ошибаться? ошибалась ли она прежде? давала ли ее рекомендация стопроцентную гарантию или была лишь предположением, которое она сделала в определенный момент? Мы были единственными близкими Джоди людьми, и как бы ни было хорошо в Хай Оукс, все равно это был детский дом. Я негромко включила радио и сосредоточилась на впереди идущей машине.

Минут за двадцать до дома Джоди проснулась в слезах. Ей очень хотелось в туалет.

— Не могу терпеть, Кэти, я описаюсь! — Хотя бы в этом мы смогли преодолеть ее проблемы. Год назад она, не задумываясь, наделала бы лужу прямо на сиденье.

Я свернула с шоссе, и мы выехали на тихую улицу, где я приметила место для парковки. Я вышла и отвела Джоди за кустарник:

— Пописай здесь, никто не увидит.

Она задрала юбку и усмехнулась:

— Хочешь посмотреть?

— Нет, конечно нет. — Я отвернулась.

Я услышала журчание, потом ее голос:

— А папа смотрел. Я писала ему на лицо. Он говорил, что это напиток богов, теплый и сладкий.

Я ничего не сказала. Скрывать отвращение стало частью заботы о Джоди, не меньшей, чем внимание и терпение.

ГЛАВА 32

Ночевка

Нормальное состояние Джоди длилось недолго, и я из последних сил наблюдала за ней эти оставшиеся дни. Наутро после поездки она проснулась и захотела увидеть коров за окном, когда же я сказала ей, что это было не у нас, а в Хай Оукс и что она увидит их на следующей неделе, она обозлилась.

— Это ты их увела, — ворчала она. — Ты виновата. Ты не любишь меня.

— Конечно люблю, Джоди. Очень.

— Тогда дай мне коров! — упиралась она. — Хочу сейчас!

— Не могу, солнышко. Это невозможно. Их здесь нет.

Может, эта путаница возникла из-за предстоящего переезда. Сознавая то, что это должен быть постепенный процесс, я ни разу не сказала прямо: «Ты от нас уезжаешь», чтобы она не почувствовала себя отвергнутой и чтобы у нее не возникла нелюбовь к Хай Оукс, ведь мы всеми силами стремились к обратному. Мы хотели, чтобы она сама усвоила, что в ближайшем будущем она поедет в Хай Оукс, а сначала приедет в гости и останется на ночь в собственной комнате — и это будет очень здорово. Все нужно было преподносить позитивно — так мы и делали. Не покидать нас, а двигаться дальше. Она слышала, как я говорю про все ее успехи за то время, что она жила с нами, и про то, как ей понравились Рон и Бетти и Хай Оукс, и что все мы будем по ней скучать, и что мы будем навещать ее.

— А мама и папа будут приезжать? — спросила она.

— Нет, конечно. — Но если раньше ее это успокоило бы, то сейчас реакция была прямо противоположной.

— Ты такая же, как все, — вспылила она. — Ненавижу тебя! Уйди! — внезапно появился Per и бросился на меня, выкрикивая ругательства.

Я поспешила уйти из ее комнаты и закрыла дверь, но осталась стоять неподалеку.

Десять минут спустя дверь открылась, и вышла Эми. Она сосала палец, а на пижаме было мокрое пятно.

И я обрадовалась (вот насколько странной и запутанной стала наша жизнь!) появлению Рега и Эми, ведь это значило, что какая-то часть «обычной» Джоди вернулась к ней.

Каждый новый день подводил нас все ближе к следующему визиту Джоди в Хай Оукс, а ее состояние тем временем балансировало между чем-то похожим на летаргию и вспышками ненависти, так что сочувствие и строгость приходилось проявлять попеременно, иногда даже в течение одной минуты. Мне нужно было разобраться и с собственными чувствами по поводу ее отъезда, но в то же время не дать своим детям упасть духом. Меня как будто тянули в разные стороны.

Наступило утро среды, и мы вновь отправились в Хай Оукс, на этот раз собрав все необходимое для ночевки Джоди. Она радостно подергала колокольчик за шнурок. Дверь открыли Бетти и Рон, которые посоветовали мне попрощаться как можно короче, но в действительности у меня и выбора-то не было. Джоди я совершенно не интересовала, все ее внимание и вся симпатия мгновенно перенеслись на Бетти.

— Пока, Джоди, — сказала я ласково. — Желаю приятно провести время. Увидимся завтра утром.

Она ничего не ответила, а на мое желание обнять и поцеловать ее на прощание ответила резким отказом. Бетти ободряюще улыбнулась мне, как бы говоря «не принимайте на свой счет», но это не уменьшило ощущения того, что меня отвергли. Мы с Джоди были неразлучны целый год, и все то, через что мы прошли, тесно связывало нас — так мне казалось. Непросто было видеть, как она поворачивается ко мне спиной и без всяких раздумий уходит с кем-то. Это не было ее виной. Ее неспособность к привязанности — лишь еще один признак разложения ее личности, вызванной жестоким обращением. Это я была нормальной, не она, и я должна была быть благодарной за возможность любить и тосковать. Однако на обратном пути я остановилась, чтобы выпить чашку крепкого кофе, просто посидеть в тишине, собраться с мыслями.

Когда я вернулась, был уже почти вечер. Я приготовила ужин, вымыла посуду и просто упала на диван перед телевизором.

На следующий день, хорошо выспавшись, я вернулась за Джоди. Но насколько благополучным было наше первое посещение, настолько неудачным оно было в этот раз. Рон отвел меня в сторону, на крыльцо, и рассказал:

— У нее случилось несколько истерик, что было вполне предсказуемо. Бетти пришлось немного осадить ее, когда она набросилась на одного из наших ребят. Но не беспокойтесь, мы обязательно отреагируем на это происшествие. Мы абсолютно готовы к этому.

На постоянное проживание Джоди нужно было переехать через пять дней, и теперь меня это смущало.

— Может, нам стоит немного отложить, дать ей время привыкнуть?

— Нет, — категорично ответил он. — Чем дольше мы будем тянуть, тем сильнее она запутается, это я знаю на собственном опыте.

Мы вошли в холл, Бетти и Джоди вышли из игровой комнаты. Джоди была невеселой.

— Что ты здесь делаешь? — ворчала она. — Почему ты никогда не разрешаешь мне веселиться?

— Пора домой, Джоди, — терпеливо ответила я.

— Но я хочу остаться. Почему мне нельзя остаться?

Эго была прежняя Джоди, с ее необъяснимыми переменами в настроении и крайностями в поведении.