Рыцарь Империи - Буревой Андрей. Страница 105
Бросив растерянный взгляд на связанную бечевой стопку книг, которые тащил с собой, я попытался вытребовать себе час-другой времени на улаживание насущных дел. Но никакие мои отговорки на рыцарей не подействовали… Сказали — и так на поводу у обстоятельств идут, ибо по обычаю не сутки я должен в церкви взаперти сидеть, смиряя постом и молитвой грешную плоть и непокорный дух, а целых трое. Единственное — разрешили на пять минут задержаться, дабы примчавшийся по зову леди портной успел мерки с меня снять. А на счёт рыцарских правил и обетов обещали по дороге просветить…
Пока портной вокруг меня с полосатой верёвочкой-линейкой бегал, да чего-то быстро-быстро в блокнотик записывал алхимическим карандашом, я всё думал. Крепко думал. О том — не плюнуть ли мне на это рыцарство? Конечно мне край как нужен переход в благородное сословие, но вот подготавливаемый моей невестой сюрприз…
В конечном счёте, решающей стала елейная фраза стервочки ди Мэнс, с улыбкой осведомившейся у меня, не хочу ли я отказаться от предстоящего посвящения и нанести таким образом оскорбление самому Императору. Который лично принимает решение о том, достоин ли представляемый к государственной награде человек высочайшего звания рыцаря.
Решив, что со взбрыками своей невесты я ещё как-нибудь разберусь, а вот гнева нашего государя могу и не пережить, я быстренько засобирался в церковь. А то реально нехорошо может выйти… Ведь если не хотел становиться рыцарем — сразу надо было говорить, ещё когда вопрос о ходатайстве поднимался, а не отказываться за день перед торжественной церемонией.
Сопровождающие мои, к тому же, нормальными мужиками оказались — не чванясь и не чинясь просветили молодого собрата о рыцарских традициях. Всё как есть обсказали. И я чуть успокоился, выяснив со всей определённостью, что никакие обеты или правила не помешают мне сочетаться законным браком с ди Мэнс. Посвящение в рыцари не отменяет ранее взятых на себя обязательств. И никакие обеты не могут идти вразрез с ними. То есть, я даже обет безбрачия дать не могу, так как по факту помолвлен с Кейтлин.
Так что на порог крохотной церкви, расположившейся где-то на окраине Лайдека и в которой мне предстояло провести ближайшие сутки, я ступил с лёгкой душой. А бес, понятно, испарился ещё прежде чем я шагнул на освящённую землю.
Чуть подпортила мне настроение долгая беседа-исповедь с местным святошей. Жуть какой въедливый и дотошный тип попался… Если б не смягчившее его упоминание о Звезде Света, коей я был награждён, чувствую вывел бы меня отец Петер на чистую воду. Я аж вспотел пока лихорадочно выворачивался из липкой паутины хитрым образом построенных вопросов. Не иначе, до принятия сана, святой отец долгие годы в управе Дознания лямку тянул…
Но всё рано или поздно заканчивается. Подошла к концу и исповедь. И оставили меня почти одного — под присмотром лишь тройки старых рыцарей, молиться в одной рубахе и портках подле алтаря. Стоя на коленях, да на ледяной каменной плите…
Впрочем, это не самое сложное испытание из тех, что выпадали в моей жизни, так что перенёс я его легко. Стой себе да стой, молитвы под нос бормочи. Жди, пока наступит следующий день. Ни холодящей душу опасности, ни безнадёги, как в клети в подземелье у тёмного магистра. Я даже подняться на ноги смог без чьей-либо помощи, когда минула ночи и наступил следующий день.
После всенощного бдения, меня доставили обратно в дом ди Мэнс. Правда лишь для того, чтоб я переоделся в новенькую одежду, да водички хлебнул. А потом сразу во дворец сопроводили. Где мне пришлось вместе с остальными награждаемыми репетировать предстоящее торжественное действо под руководством церемониймейстера. В течении трёх долгих часов… За время которых мы все чуть попривыкли к роскошному убранству огромного зала и перестали ошалело коситься на золочёную лепнину, натёртый до зеркального блеска белоснежный мраморный пол и сверкающую хрусталём люстру под потолком, размером с приличный дом.
Затем с полчаса нам дали отдохнуть. И напоили настоянным на травах вином. После чего все внезапно стали спокойные как элефанты… Перестал проявлять волнение даже самый молодой награждаемый среди нас — паренёк лет тринадцати. Явно чем-то успокаивающим опоили… Чтоб кто-нибудь от излишней нервозности церемонию не сорвал.
Настенные часы в небольшой зале, куда нас отвели передохнуть, гулко пробили семь раз. И началась такая суета… Ещё раз нас заставили всю церемонию повторить, все полагающиеся слова проговорить, трижды о недопустимости самовольного обращения к Его Величеству предупредить, всех проверили на предмет каких-либо небрежностей в одежде и расставили по местам. После чего открыли боковую дверь в церемониальный зал и он начал заполняться приглашённым людом…
Хорошо мне тоже досталась чарка успокаивающего напитка, а то б я не сдержался и хлопнул себя по лбу, когда увидел среди входящих Вельда, Роальда и тьера Неста! Ну как я мог забыть о том, что на вручение высочайших наград обязательно приглашается по человеку из числа друзей награждаемого, сослуживцев и уважаемых людей его родного города или села!
Рыжий как увидел меня, так сразу заулыбался, да чуть руками не замахал. И явно вознамерился рвануть ко мне, чтоб по своему обыкновению ткнуть кулаком в бок. Хорошо Роальд его удержал… А то выпер бы Вельда зашикавший на него церемониймейстер.
Пока я разглядывал друзей, в зале объявилась леди Кейтлин. Со своей сестрой — леди Каталиной и её детьми. Тоже поддержать меня пришли…
А спустя ещё минут десять, после того как дворцовыми слугами и охраной в церемониальном зале был наведён идеальный порядок, началось торжество. Все замерли-замолкли и принялись появления Его Величества дожидаться. О скором появлении которого громогласно возвестил стукнувший посохом по полу разодетый в пух и прах старший церемониймейстер.
Наш государь оказался довольно немолодым уже человеком, с аккуратными усами, бородкой и серо-стальными, постоянно прищуренными глазами. Волевое лицо, твёрдая поступь и распространяемый повсюду магнетизм власти… Даже будь он одет не в самый-самый золочёный мундир в зале, спутать властителя с кем-то другим невозможно…
Пока я разглядывал Императора, церемония пошла свом чередом. Первыми, по обыкновению, стали раздавать самые малозначимые награды. Ну, относительно малозначимые, конечно. Высочайшие ордена и медали. Стража Империи первой степени, к примеру, одному седому служаке на грудь навесили…
Дошла очередь и до меня…
— Тьер Кэрридан Стайни из Кельма, паладин Святой Церкви! — возвестил церемониймейстер и я, словно очнувшись от дурмана, вышагнул из строя награждаемых. И очутился всего в ярде от Императора, благосклонно взирающего на меня.
— За беспримерную храбрость и доблесть, проявленные на страже интересов Империи и её добропорядочных граждан, вы посвящаетесь в рыцари!
Парнишка-паж шустро подал Императору лежащий на бархатной подушке меч в золоченных ножнах и Его Величество велел мне, аккуратно вынимая клинок белой стали: — Преклони колено, будущий рыцарь!
— Бум! Бум! — отдались в голове мерные удары громадного колокола, бьющего где-то вдали.
— Что за… — вырвался какой-то невнятный хрип из моего горла.
— Кэрридан, вставай! — донёсся до меня до боли знакомый голос Роальда, завсегда заходящего за мной после знатных пьянок, да бы я на службу не проспал.
— Да, сейчас! — откликнулся я, подрываясь с постели. И, охнув, руками голову обхватил. А затем расширившимися до предела глазами воззрился на пару восхитительно красивых девушек, возлежащих рядом со мной. Абсолютно нагих… Светленькую и тёмненькую. Да и комната явно не моя… Апартаменты какие-то шикарные…
— Ну, долго ты ещё там? — требовательно вопросил из-за двери Роальд.
— Да-да, иду! — торопливо отозвался я. И судорожно сглотнул. Никак у меня не выходило взять в толк, где я же очутился… И какого демона я в сапогах с золочёными шпорами? При том, что ни штанов, ни портков на мне нет!