Город призраков - Сазанович Елена Ивановна. Страница 80

– И какого черта вы здесь делали, ребятки? – наконец после положенной паузы спросил он. – Замечу, с вашим приездом трупов в Жемчужном стало гораздо больше.

У нас не было желания отвечать на идиотские выходки Гоги, да и времени, пожалуй было в обрез. Поэтому мы честно рассказали, как оказались в доме Ларисы Андреевны. Упустив разве что разговор с Угрюмым. Поскольку посчитали, что Гоге вовсе и не обязательно знать, что Угрюмый живет не дома. А почему-то рядом с Ларисой Андреевной. Гога мог это превратно истолковать. Поэтому мы акцентировали внимание на звонке библиотекарши. И я, напрягая память, постарался более точно его восстановить.

– Тем более непонятно, – Гога еще более сощурил глаза и еще настойчивее стал крутить ус. Я уже собирался заметить, что он может ненароком его оторвать. – Так какого черта, вы сюда явились, если женщина вежливо попросила не приходить?

– Ты считаешь, что лучше, чтобы недельку здесь вообще никто не появлялся? – рыкнул Вано. – Пока труп несчастной библиотекарши смог успешно разложиться. Чтобы затруднить установление причин смерти.

– Ну ладно, извините, – Гога усилил грузинский акцент. – Только ребятки зря вы рассчитываете на медаль за своевременную находку трупа! Ну да ладно!

Гога великодушно махнул лапой, словно прощая нас.

– В любом случае мои предположения подтвердились. Она наложила на себя руки!

– Весьма неожиданное предположение, – съязвил я. – И все же не рановато ли делать заключения?

– Какого черта! – рявкнул Гога. – Вы же сами передали ее разговор. Женщина же ясно говорила, что ее муж покончил собой. И она пришла к выводу, что это совсем не самый плохой способ рассчитаться с жизнью, когда нет выхода!

Мы с Вано переглянулись. Похоже, одновременно нам пришла в голову одна и та же мысль. Гога может и тупой, но и его устами иногда глаголет истина. Хотя он далеко не ребенок.

Поэтому, уловив момент, когда Гога вновь стал проявлять к нам более или менее доброжелательные чувства. Конечно, если можно назвать доброжелательными его последние реплики. Мы решили обратиться к нему с просьбой.

– Ну да ладно, черт с вами… Главное, что я теперь окончательно убедился в причине смерти. Уже легче… Да, и спасибо, что помогли раскрыть смерть адвоката. Этот придурок тоже умудрился наложить на себя руки… А теперь можете катиться ко всем чертям собачьим…

И когда Гога выдал все это, в очередной раз продемонстрировав свое дружеское к нам отношение. В знак благодарности за то, что мы сыграли не самую последнюю роль в раскрытии причин смерти несчастной супружеской пары, я попросил его об одной любезности.

– Чего еще! – вытаращился Гога, поскольку щуриться ему уже надоело. Да, и не имело смысла.

– Ну, медаль за находку трупов просить довольно нескромно. Поэтому позволь, Гога, взять нам записи адвоката. Мы даже знаем, где они находятся. Лариса Андреевна сама хотела нам передать, но увы, не успела.

– Какого лешего они вам сдались! – зарычал Гога. – Ведь и так ясно – они все наложили на себя руки. И слава Богу! Мы не в ответе за то, что этим сумасшедшим стукнуло в голову помереть!

– Никто и не утверждает, что кто-то в ответе, – я преданно улыбнулся Гоге. Хотя был плохим дипломатом. И любой, имеющий хоть каплю мозгов, увидел бы на моем лице, что меня так и подмывало стукнуть Гогу по голове. И очень больно. Но я с той же идиотской улыбкой продолжал. – Нам эти записи дороги как память.

Пожалуй на счет памяти я перебрал. Гога искоса и с большим недоверием на меня поглядел.

– Заливай мне тут про память! Память о ком, если не секрет? Или ты был тайно влюблен в библиотекаршу, а твой дружок в ее мужа. Рассказывай!

– Что ты, дружище! – замахал я руками. – Ладно уж, честно откроюсь. Мой верный друг, – я кивнул на Вано, – давно уже пишет диссертацию по уголовному праву. И, конечно, записи адвоката нам бы очень пригодились. Уверяю, что Вано сделает все необходимые ссылки на покойного. Здесь не будет никакого обмана. И даю честное слово, что через денек мы тебе это вернем в целостности и сохранности.

– Зачем мне нужен этот бред! Конечно, я посещал лекции адвоката. Но скажу вам по секрету, ни одного слова из них не понял… Хотя, ладно, верните. Как знать, может, сгодятся для нашего краеведческого музея. А вдруг этот адвокат и впрямь окажется гением?

Мы убедили Гогу, что непременно окажется. И в присутствии шефа милиции изъяли из письменного стола все бумаги. После чего мирно разошлись в разные стороны. Заверив Гогу, что для дачи свидетельских показаний мы непременно явимся, как только он пожелает. Тот в свою очередь обещал пожелать совсем скоро. В отличии от Гоги с этим делом мы не спешили.

Когда он скрылся за поворотом, мы тут же решили изменить маршрут и заглянуть к Угрюмому.

– Ты тоже подумал о Ступакове? – спросил я Вано. – Ну, когда Гога так выразительно процитировал слова Ларисы Андреевны.

Вано утвердительно кивнул, прибавляя шаг.

– Именно. Мы, естественно, не придали этому значения, потому что понятия не имели, что она наложит на себя руки.

– Ты кого оправдываешь? Нас?

– Не собираюсь я никого оправдывать! – раздраженно ответил Вано. Он определенно злился. – И тем более нас! Мы полные идиоты! Мы должны были хорошенько подумать после ее звонка. Адвокат наложил на себя руки из-за болезни. Она это скрывала, потому что считала смертным грехом. И только теперь… Только теперь это поняла! Почему? Ей явился призрак, и она решила, что это к смерти. И тут же побежала к Ступакову. И по всей видимости он это подтвердил. Это же и козлу понятно! Но мы в тысячу раз тупее козла!

– Уже поздно об этом, Вано, – попытался я успокоить друга, хотя себя винил не меньше. – В любом случае Ступаков еще на вскрытии. А мы сейчас заглянем к Угрюмому. И поскольку мы стали такое большое значение придавать словам, то, пожалуй, следует вспомнить и другое. Лариса Андреевна по телефону ясно сказала, что про призраков следует расспросить у Белки. И добавила. Что она горазда на подобный маскарад. Вот мы и должны выяснить, что все это может значить. Мне не очень-то нравится, что эту ночь Белка провела здесь, в доме покойного поэта. Это так рядом с домом библиотекарши…