Ключ от миража - Степанова Татьяна Юрьевна. Страница 59

– Ну-ка, парень, не мешай, пойди сядь где-нибудь в сторонке. – Один из экспертов хотел взять Павлика за руку и отвести на кухню, но, едва он коснулся мальчика, тот отпрянул, лицо его болезненно искривилось, и, дергаясь всем своим худеньким тельцем и молотя стиснутыми кулачками по воздуху, он закричал: – Пусти, не трогай, оставь, не хочу, мама!

Герасименко вскочила с дивана:

– Павлик, что ты… что с тобой такое? Ну перестань, успокойся же…

Мальчик кинулся к ней, прижался лицом к коленям, судорожно вцепившись в ее халат. Он громко истерически рыдал.

– Ну что ты, не бойся, мама тут, с тобой, – попытался успокоить его и явно обескураженный Свидерко, но едва он попытался погладить мальчика по голове, Павлик заплакал еще громче.

– Я прямо не знаю, что с ним такое, – испуганно сказала Герасименко. – Он никогда раньше так… Он, наверное, вас боится.

– К сожалению, уйти мы не можем, – сказал Свидерко. – Так вот… Светлана Михайловна, значит, вы категорически отрицаете свое участие в убийстве вашего знакомого Александра Бортникова?

– Я ничего не знаю. Я не убивала его. Меня даже не было здесь, можете проверить… Я вернулась только утром и узнала, что его нашли там, наверху, в чужой квартире… – Герасименко заплакала.

– Как давно вы знали Бортникова? – спросил Колосов.

– Сашу? Мы познакомились около полугода назад.

– Где?

– Совершенно случайно. Я опаздывала на работу, ловила машину, а он ехал мимо и остановился.

– Он что же, еще и калымил? – хмыкнул Свидерко.

– Нет, что вы… То есть он говорил – лишние деньги никогда не помешают. Я сначала и внимания на него не обратила, сказала, что мне на Кутузовский надо, в казино. Я там работаю. Ну, он сразу заинтересовался, стал расспрашивать, мы разговорились, познакомились. Потом он мой телефон попросил.

– А деньги он тогда за проезд взял с вас? – спросил Никита.

– Н-не помню… Кажется, я заплатила, он же меня довез… – Она покраснела. – Какое это имеет значение?

Колосов и Свидерко переглянулись.

– Ваше знакомство произошло, когда вы уже переехали сюда? После развода? – спросил Свидерко.

– Да, это было в начале сентября. Он мне не звонил какое-то время, а потом однажды вечером позвонил. Сказал, что… в общем, просил встретиться, он был немножко навеселе… Я отказалась, но он настаивал, говорил, что у них на работе, в аэропорту, какой-то праздник и что он хочет его отметить со мной, говорил, что приедет, просил адрес.

– И вы дали ему адрес?

– У меня как раз в тот вечер был выходной, – тихо сказала Герасименко. – Другого случая пришлось бы ждать долго. Саша приехал на машине – с цветами, с бутылкой шампанского и… Мы стали встречаться.

– Где?

– Да здесь, у меня, он приезжал из аэропорта. Ведь сам-то он где-то далеко жил, за городом.

– Вы не знали, где он живет?

– Почему? Знала, он говорил, но как-то неопределенно… Сначала мы не часто виделись, у нас графики работы разные. У него ведь тоже в аэропорту суточные смены были… Ну, и я не могла без конца меняться.

– У Бортникова были ключи от вашей квартиры? – спросил Колосов.

– Да, я ему сделала вторые. Он ведь приезжал иногда вечером, поздно, когда я была на работе. Он ночевал здесь, ему ведь тут в Шереметьево – прямая дорога. А утром мы виделись.

– Вы планировали пожениться? – спросил Свидерко.

– Ну, я его об этом не спрашивала. А он не говорил, как мы будем дальше. И потом, я уже была замужем, и этого урока, знаете, мне вот как хватило. – Герасименко не поднимала на них глаз.

– Ну, вы как-то обсуждали свое совместное будущее? – не отступал Свидерко.

– Какое это теперь может иметь значение. Саша умер.

– А как Бортников относился к вашему сыну? – спросил Колосов.

– Нормально. Хорошо относился.

– А он давал вам деньги?

– Какие деньги? – тихо спросила Герасименко.

– На хозяйство, на содержание ребенка?

– Нет, я не нуждаюсь ни в чем. Я сама зарабатываю. Я даже от своего прежнего мужа не беру никаких подачек.

– Расскажите, пожалуйста, как можно подробнее, что произошло в тот день, в пятницу, – попросил Свидерко.

– Я вам клянусь чем хотите, я ничего не знаю. Я его не убивала. А в тот день, в пятницу, Саша позвонил мне рано утром…

– Откуда?

– Со своего сотового.

– Ах, у него все-таки был телефон, – заметил Колосов. – А он где, не у вас ли случайно сейчас?

– Там, на подоконнике, он его отчего-то не взял с собой, – Герасименко кивнула на штору. – Он позвонил мне утром и спросил, буду ли я дома после двенадцати. А я как раз работала в пятницу в ночь.

– Точнее?

– С шести вечера и до восьми утра. Но приехать надо к пяти, а это значит, что я из дома должна выйти где-то без четверти четыре. Утром в восемь казино на три часа закрывается, мы свободны. Я тогда домой приехала около половины десятого, а тут уже милиции было полно, соседи шумели. Клавдия Захаровна – я ее в подъезде встретила – сказала, что на пятом этаже в квартире нашли какого-то убитого мужчину. Не знаю, но я сразу подумала, что… Мне стало так страшно, – Герасименко прижала к себе притихшего Павлика. – Я не знала, что делать.

– Вернемся к пятнице, – попросил Свидерко. – Все по порядку.

– Да, хорошо… Значит, в тот день Саша приехал ко мне около половины двенадцатого.

– Приехал на машине?

– Да, на служебной «Волге», поставил ее вон там во дворе. Я хотела собрать ему поесть, но он сказал, что ему некогда, что он только на минуту, что у него деловая встреча. А тут, как назло, машина барахлит, он, мол, еле дотянул до меня. Сказал, что пока оставит машину, а сам поедет так, общественным транспортом. Спросил, когда я уйду из дома. Я сказала: как обычно. Он сказал: ну, может, еще днем увидимся тогда, а если нет, то, как обычно, завтра утром.

– То есть он дал понять, что останется на эту ночь у вас?

– Д-да, он не раз так делал.

– А он был, может быть, взволнован, озабочен чем-то?

– Он? Он был взволнован, но… У него было такое настроение… отличное, – Герасименко всхлипнула. – Я его никогда раньше таким не видела. Он вообще очень сдержанным был… А тут… Он схватил Павлика на руки, подбросил его высоко к потолку и сказал, что все будет хорошо… – Она снова всхлипнула. – И куда-то уехал.

– Как он был одет? – спросил Колосов.

– Как обычно – дубленка, брюки, свитер.

– А он брал с собой перчатки, шапку?

– Я не понимаю. Почему вы об этом спрашиваете?

Колосов видел: Герасименко напряженно и испуганно ждет какого-то вопроса. Но они со Свидерко пока этот самый главный вопрос не задавали.

– Ну, день был зимний, холодный, а он без машины уехал, – заметил Никита. – У вас тут в квартире остались какие-то его вещи, кроме телефона?

– Шапка и… как раз, кажется… перчатки, они там в прихожей, он их так и оставил…

Свидерко сходил в прихожую и вернулся с коричневой мужской норковой шапкой. В ней лежали дорогие кожаные перчатки из итальянской кожи.

– В пятницу вы больше не виделись с Бортниковым? – спросил он.

– Нет, я ушла на работу, а Саша еще не вернулся, но… Знаете, мы с ним говорили потом вечером по телефону, около восьми я позвонила домой, и он уже был тут. Сказал, что они с Павликом поужинали и смотрят телевизор.

– И больше вы по телефону с ним не говорили?

– Нет, он сказал – пока, утром увидимся.

– А утром вы вернулись и…

– Послушайте, я же не обманываю, – Герасименко умоляюще протянула к ним руки. – Я была на работе. Вы можете позвонить в казино, менеджер игорного зала вам подтвердит.

– Вы ведь сменами работаете короткими с часовыми перерывами, как и все крупье, – заметил Колосов. – За час, Светлана Михайловна, много чего можно успеть. А за полтора, если попросить коллегу о подмене, и того больше.

– Но я не лгу вам. Почему вы мне не верите? Когда я утром вернулась домой и увидела милицию, у меня сразу вот тут что-то оборвалось, – Герасименко прижала ладонь к груди. – Я бросилась в квартиру. Саши там не было. Павлик крепко спал. Я не знала, что делать. Думала, может, он куда-то рано уехал, не дождался меня. А потом увидела из окна машину, «Волгу», а возле нее тоже милицию. Потом в дверь позвонил ваш сотрудник в форме, спрашивал меня, не знаю ли я… Он показал Сашино фото…