Гаспар из тьмы. Фантазии в манере Рембрандта и Калло - Бертран Алоизиюс. Страница 4
– Почему колдовскую? Скажите мне, где он живет, прошу вас.
– Вон там, где висит дверной молоток.
– Но ведь это дом… Вы направляете меня к господину кюре?
– А сейчас туда вошла красавица-смуглянка, что стирает господину кюре стихари и брыжи.
– Что это значит?
– Это значит, что господин Гаспар из Тьмы иной раз наряжается миловидной молоденькой девушкой, чтобы искушать набожных людей. Свидетельство тому – его приключение со святым Антонием, моим покровителем [50].
– Избавьте меня от ваших шуток и скажите, где находится господин Гаспар из Тьмы?
– Он в аду. Где же еще ему быть?
– Ах, вот в чем дело! Наконец-то понимаю! Неужели? Неужели Гаспар из Тьмы?…
– Разумеется… это дьявол!
– Благодарю, почтенный!… А если Гаспар из Тьмы в аду – так пусть там и жарится. А его сочинение я напечатаю.
Луи Бертран.
[ВТОРОЕ АВТОРСКОЕ] ПРЕДИСЛОВИЕ
У искусства всегда два противоположных облика: это медаль, одна сторона которой напоминает, скажем, черты Пауля Рембрандта, другая – черты Жака Калло. – Рембрандт – белобородый философ, замыкающийся в своем убежище, погруженный в размышления и молитву, смежающий глаза, чтобы сосредоточиться, беседующий с духами красоты, мудрости и любви и пытающийся любой ценой проникнуть в таинственные символы природы. – Калло, наоборот, игривый, хвастливый ландскнехт, важно расхаживающий по площади, горланящий в таверне, ласкающий цыганских девушек, полагающийся только на свою рапиру и мушкет и заботящийся лишь о своих усах, – И вот сочинитель сей книжечки взглянул на искусство с этих двух точек зрения; но он не слишком ограничивал себя: наряду с манерой Рембрандта и Калло тут встретятся и очерки в духе ван Эйка, Луки Лейденского, Альбрехта Дюрера, Питера Неефа, Брейгеля Бархатного, Брейгеля Адского, ван Остаде, Джерарда Доу, Сальватора Розы, Мурильо, Фюзели [51] и многих других мастеров различных школ.
А если у сочинителя спросят, почему он не предварил свою книжечку какой-нибудь броской литературной теорией, то придется ответить, что господин Серафен не объяснил ему механизм своих китайских теней [52] и что Полишинель скрывает от любопытной толпы ниточку, которую приводит в движение его рука. – Он ограничится тем, что подпишет свою книгу:
Гаспар из Тьмы.
Господину Виктору Гюго [53]
К жилищу моему для славы путь неведом,
За песней жалобной она не мчится следом;
Та песнь мне одному мила
На проказы ваших блуждающих духов, – сказал Адам, – я обращаю не больше внимания чем орел на стаю диких гусей, все чти твари разбежались с тех пор, как в храмах стали проповедовать достойные пастыри и народ услышал святые истины.
Милую книжечку твоих стихов через сто лет будут, подобно нам, лелеять, как драгоценность, владелицы замков, щеголи и менестрели, она останется декамероном любви и будет служить обитателям поместий утехой их благородных досугов.
Зато книжечка, которую я посвящаю тебе, позабавив, быть может, одно утро двор и горожан, которых порою забавляет какой-нибудь пустяк, к тому времени претерпит то, что суждено всему обреченному на смерть.
Тогда пусть неведомый библиофил извлечет из могилы эту заплесневевшую, трухлявую книжицу, и он на первой странице прочтет твое прославленное имя, которому моего имени не спасти от забвения.
Любопытный высвободит легкий рой моих духов, после того как столько времени серебряные застежки продержат их в пергаментной темнице.
И для него эта находка будет не менее ценной, чем для нас находка какой-нибудь легенды, записанной готическими буквами, с гербом в виде единорога или двух аистов.
Париж, 20 сентября 1836 г.
ФАНТАЗИИ ГАСПАРА ИЗ ТЬМЫ
ФЛАМАНДСКАЯ ШКОЛА
I. Гарлем [54]
Как только амстердамский золотой петух пропоет –
Гарлемская золотая курочка снесет яичко. [55]
Гарлем, восхитительная картинка народной жизни, заключающая в себе всю сущность фламандской школы; Гарлем, писанный Яном Брейгелем, Питером Неефом, Давидом Тенирсом и Паулем Рембрандтом [56];
И канал, где зыблется синяя вода, и храм, где полыхает золотой витраж, и балкон, где на солнышке сушится белье, и крыши, увитые зеленым хмелем;
И аисты, кружащие вокруг городских башенных часов, вытянув шею, чтобы поймать клювом капли дождя.
И беспечный бургомистр, поглаживающий свой двойной подбородок, и влюбленный садовник, чахнущий оттого, что не в силах оторвать взор от тюльпана;
И цыганка, разомлевшая над мандолиной, и старик, увлеченный игрой на роммельпоте [57], и мальчик, надувающий бычий пузырь;
И бражники, курящие трубки в подозрительном кабачке, и служанка с постоялого двора, вывешивающая за окно тушку фазана.
II. Каменщик [58]
Каменщик. Взгляните на эти бастионы, контрфорсы: кажется, будто они сооружены в расчете на вечность.
Каменщик Абраам Кнюпфер, с мастерком в руке, распевает, взгромоздясь на воздушные леса – так высоко, что может прочесть готическую надпись на большом колоколе, в то время как под ногами у него – церковь, окруженная тридцатью аркбутанами [59], и город с его тридцатью церквами.
Он видит, как потоки воды сбегают по черепицам и каменные чудища [60] изрыгают их в темную бездну галерей, башенок, окон, парусов, колоколенок, крыш и балок, где серым пятном выделяется неподвижное продолговатое крыло ястреба.
Он видит крепостные сооружения звездоподобных очертаний, цитадель, которая пыжится, как запеченная в тесте курица, видит дворы роскошных особняков, где водометы иссякают от палящего солнца, и монастырские сады, где тень ползет вокруг колонн.
В пригороде расположились имперские войска. Вот один из всадников бьет в барабан. Абраам Кнюпфер различает его треуголку, красные шерстяные аксельбанты, косичку, перевязанную лентой, кокарду и позумент.
А еще видит он солдат; в парке, под сенью величественных деревьев, на привольных изумрудных лужайках, они стреляют из пищалей по деревянной птичке, привязанной к вершине майского дерева [61].
Вечером же, когда прекрасный неф храма уснул, сложив руки крестом, он со своей лесенки увидел на горизонте деревню, подожженную солдатней и пылавшую словно комета в лазури неба.
[50] Св. Антоний (ок. 251 – ок. 356) – фиваидский отшельник, «отец монашества». Его жизнеописание полно рассказов о страшных искушениях, которые он перенес, и о совершенных им чудесах. История этих искушений в течение веков являлась неисчерпаемой темой для художников, среди которых упомянем Иеронимуса Босха, Маттиаса Грюневальда, Жака Калло и в особенности Давида Тенирса Младшего, чья картина из Берлинского музея изображает дьявола, представшего перед отшельником в виде «миловидной молоденькой девушки». В 1095 г. было основано «Госпитальное братство св. Антония», основной целью которого был уход за больными и калеками; на это и намекает повстречавшийся рассказчику «горбатый коротышка».
[51] Ян ван Эйк (ок. 1390 – 1441) – известный нидерландский живописец и миниатюрист; Лука Лейденский (1494 – 1533) – нидерландский живописец и гравер; Питер Нееф (1578 – после 1656) – фламандский художник, мастер интерьера; Брейгель Бархатный (1601 – 1673) – Ян II Брейгель, по прозвищу Бархатный, внук Питера Брейгеля Старшего, или Мужицкого, фламандский художник, работавший в области жанровой живописи и пейзажа; Брейгель Адский, Питер (1564 – 1638) – сын Питера Брейгеля Мужицкого, фламандский живописец, в чьих картинах получили развитие демонологические мотивы Иеронимуса Босха, духовного учителя его отца; Адриан ван Остаде (1610 – 1685) – живописец голландской школы, уроженец Гарлема; Джерард Доу (1613 – 1675) – голландский художник-жанрист; Сальватор Роза (1615 – 1673) – итальянский живописец, поэт и композитор; Бартоломе Эстебан Мурильо (1617 – 1682) – испанский художник, автор религиозных сцен, трактованных в реалистической манере; Джон (Иоганн) Фюзели (1741 – 1825) – поэт и живописец, уроженец Швейцарии, работавший в Англии. Фюзели, как и Вильям Блейк, был одним из предтеч европейского романтизма, и немудрено, что иные из его полотен и впрямь кажутся иллюстрациями к стихотворениям Бертрана: в них господствует тот же тревожный и загадочный колорит, обстановка полусна-полуяви, а тонкий лиризм соседствует с горькой иронией.
[52] Речь идет о французском театральном деятеле Доминике Серафене, который открыл в 70-е годы XVIII в. в Версале театр марионеток, впоследствии переведенный в Париж и просуществовавший там до середины XIX в. Марионетки в театре Серафена были усовершенствованы по сравнению с народным кукольным театром, что вызывало восторг и удивление зрителей.
[53] Первый эпиграф взят из «Стихотворений» Шарля Брюньо (1798 – 1831), близкого друга А. Бертрана, поэта, переводчика и журналиста, сотрудника дижонских листков «Провинциал» и «Зритель». «Стихотворения» Брюньо вышли в Дпжоне в 1831 г., через два месяца после смерти их автора.
Об отношении Бертрана к Виктору Гюго и о его участии в литературном кружке «Сенакль» см. статью Н. И. Балашова в настоящем издании.
[54] Гарлем (Haarlem) – город в Голландии, славный своими художественными традициями, родина знаменитых живописцев Филиппа Воувермана (1619 – 1668), Адриана ван Остаде (1610 – 1685), Якова ван Рейсдаля (ок. 1628 – 1682), Бартоломеуса ван Хельста (1613 – 1670) и др. Особо отметим уроженца Гарлема Питера ван Лаара (1595 – 1642), проведшего большую часть жизни в Италии и прозванного там за свой причудливый нрав «Непоседой», «Прыгуном» («Bamboccio»). Он создал своеобразный вид жанровых картин из народной жизни с комическим оттенком, которые в его честь стали именоваться «бамбочадами». Отсюда французское слово «bambochade» («забавная картинка в народном вкусе»), выбранное Бертраном для первоначального названия своего произведения.
[55]Нострадамус – латинизированная фамилия Мишеля де Нотр-Дам (1503 – 1566), французского естествоиспытателя, инженера, поэта, придворного врача и астролога французских королей. В своих «Центуриях», весьма странных по форме и загадочных по смыслу четверостишиях, он якобы предсказал все грядущие события вплоть до «конца света». Книга Нострадамуса по сей день является объектом всевозможных, подчас взаимоисключающих толкований. Однако в тексте «Центурий» отсутствует двустишие, приводимое Бертраном: здесь, как и во многих других местах своей книги, поэт прибегает к мистификации, призванной подчеркнуть иронический характер стихотворения.
[56]Давид Тенирс Младший (1610 – 1690) – знаменитый фламандский живописец. Пауль Рембрандт – Бертран либо намеренно, либо случайно приписал Рембрандту имя Пауль.
[57]Роммельпот– музыкальный инструмент, нечто вроде примитивной волынки: обтянутый бычьим пузырем горшок с воткнутой в него тростинкой.
[58] По свидетельству Фредерика Бертрана, младшего брата поэта, в стихотворении описывается осада немецкого города Мангейма имперскими войсками в 1635 г., во время Тридцатилетней войны. В этой миниатюре, как и в ряде других, сказалось намеренное тяготение Бертрана к анахронизмам: образ средневекового каменщика, строящего готический храм, соседствует в ней с «треуголками, аксельбантами и кокардами» имперских солдат. С Мангеймом связано имя Ф. Шиллера: он жил там в 1783 – 1784 гг., а в 1782 г. в городском театре Мангейма состоялось первое представление его «Разбойников». Стихотворение до публикации неоднократно читалось автором в кругу друзей и имело такой успех, что самого Бертрана прозвали «Каменщиком» («Масоном»).
[59]Аркбутаны – наружные опорные арки готических соборов, верхним концом упирающиеся в стену, а нижним – в контрфорсы.
[60] Во французском оригинале ta-rasques dе pierre – «каменные тараски». Тараск – легендарный шестилапый дракон, обитавший вблизи города Тараскона и укрощенный одной из местных, девушек. В честь этой победы тарасконцы вплоть до начала ХХ в. устраивали карнавальные шествия, все время которых по городу носили ярко раскрашенное изображение чудовища.
[61]Майское дерево – сохранившийся со времен язычества обычай празднования прихода весны. В Венском художественно-историческом музее хранится картина Д. Тенирса «Стрельба по майской птице в Брюсселе в 1652 г.»