Возрождение - Кинг Стивен. Страница 34

– Да, – согласился я. – В течение двух лет. Плюс-минус.

– Хватит юлить, ответь на мой вопрос. Ты хочешь поправиться?

Я вспомнил приписку в послании Келли ван Дорна, которое тот подсунул под дверь. Он написал, что если я не возьмусь за ум, то через год окажусь в тюрьме. Если повезет.

– Три года назад я завязывал. – Это было полуправдой, поскольку тогда я пытался перейти на марихуану, чтобы избавиться от героиновой зависимости по образу и подобию тех, кто хотел с помощью травки уйти от тяги к алкоголю. – Прошел через все – и судороги, и жар, и понос. С ногой стало так плохо, что я едва ковылял. Какое-то повреждение нерва.

– Думаю, смогу решить и эту проблему тоже.

– Ты кто – чудотворец? И хочешь, чтобы я в это поверил?

Он сидел на ковре возле кровати. После этих слов он поднялся.

– На сегодня достаточно. Тебе надо поспать. До выздоровления еще далеко.

– Тогда дай мне то, что точно поможет.

Он не стал спорить и выполнил просьбу. И это помогло. Но не в полной мере. В 1992 году в полной мере мне могла помочь только игла. Другого варианта не имелось. Нельзя было просто махнуть на это дерьмо волшебной палочкой и заставить его исчезнуть.

Во всяком случае, я так думал.

Я провел в его фургоне несколько дней, поддерживая жизнь супом, сандвичами и назальными дозами героина, которых хватало только для снятия приступов сильной трясучки. Он принес мою гитару и сумку. В сумке я припрятал запасной шприц, но найти его мне не удалось (это произошло на второй день, когда он уехал на ярмарку проводить свое шоу с портретами-молниями). Я умолял его вернуть мне шприц и дать героина, чтобы я мог нормально подзарядиться.

– Нет, – сказал он. – Если ты хочешь уколоться в вену…

– Я вводил только под кожу!

Он понимающе усмехнулся:

– Если хочешь этого, тебе придется доставать все нужное самому. Если сегодня на это нет сил, они появятся завтра, и тут, на территории парка, ты быстро решишь все свои проблемы. Только обратно тогда не возвращайся.

– А когда мы займемся этим так называемым чудо-лечением?

– Когда ты достаточно окрепнешь, чтобы выдержать небольшую электростимуляцию лобной доли головного мозга.

Я похолодел. Я лежал на его кровати (сам он спал на выдвижной кушетке), но при этих словах спустил ноги на пол и смотрел, как он снимает костюм, в котором выступал, аккуратно его вешает и переодевается в простую белую пижаму, похожую на те, в которые наряжают статистов, играющих пациентов психушки в фильмах ужасов. Иногда мне казалось, что ему и вправду место в сумасшедшем доме, и вовсе не потому, что он устроил столь необычное шоу. Иногда – особенно при рассказах о целебных свойствах электричества – в его глазах появлялось нечто, заставлявшее усомниться в здравости его ума. Вспыхивал тот же самый огонь, что при чтении проповеди, лишившей его работы в Харлоу.

– Чарли… – Так я теперь к нему обращался. – Ты говоришь о шоковой терапии?

Он серьезно посмотрел на меня, застегивая пуговицы своей белой больничной пижамы.

– И да, и нет. В общепринятом смысле – безусловно, нет, потому что я не собираюсь лечить тебя обычным электричеством. Мои разглагольствования перед публикой особого доверия не вызывают, но таков запрос клиентов. Им не нужна реальность, Джейми, – они приезжают за чудом. Но тайное электричество действительно существует, и его возможности весьма многообразны. Я еще не узнал их все, включая и ту, что меня интересует больше всего.

– Поделишься?

– Нет. Я дал несколько представлений, устал, и мне нужно поспать. Надеюсь, завтра утром ты все еще будешь здесь, а если нет – это твой выбор.

– В свое время ты бы сказал, что у человека нет выбора, а есть только воля Божья.

– Тогда я был другим человеком. Молодым парнем с наивными представлениями. Пожелаешь мне спокойной ночи?

Я пожелал, а потом лег в кровать, которую он мне уступил. Он больше не был проповедником, но во многих отношениях оставался добрым самаритянином. Меня не раздели донага, как случилось с человеком, которого ограбили разбойники по пути в Иерихон, но героин наверняка взял свою долю. Джейкобс накормил меня, предоставил приют и поддержал героином, давая ровно такую дозу, какая позволяла не сорваться и не свихнуться окончательно. Теперь возникал вопрос, стоит ли мне рискнуть и позволить ему отутюжить мои мозговые импульсы. Или убить меня мегавольтным разрядом «особого электричества» в голову.

Раз пять, если не все десять, я собирался подняться, дотащиться до центральной аллеи и найти там человека, который продаст мне все, что нужно. Потребность в дозе сверлила мой мозг, проникая все глубже и глубже. Вдыхание героина через нос меня не удовлетворяло. Мне нужно было доставить наркотик – причем в недетском количестве – прямо в центральную нервную систему. Один раз я даже спустил ноги с кровати и потянулся к рубашке, преисполненный решимости сделать это и закрыть вопрос, но потом снова лег, обливаясь потом и пытаясь унять дрожь и судороги.

Наконец я начал отключаться. Я не стал этому препятствовать, решив отложить все на следующий день. Завтра. Я уйду завтра. Но я остался. И на пятый день утром – мне кажется, это был пятый день – Джейкобс сел за руль автокемпера, завел двигатель и сказал:

– Давай прокатимся.

У меня не осталось выбора, разве что открыть дверь и выпрыгнуть на ходу, потому что мы уже ехали.

VI. Электролечение. Ночная экскурсия. Разъяренный оклахомец. Билет на «Маунтин-экспресс»

Электротехническая мастерская Джейкобса находилась в западной части города. Я не знаю, как этот район Талсы выглядит сейчас, но в 1992 году там была практически заброшенная промзона, где большинство предприятий либо уже умерли, либо находились на последнем издыхании. Джейкобс зарулил на парковку пустынного стрип-молла на Олимпия-авеню и остановился перед дверью с надписью «Автомобильные кузова Уилсона».

– Риелтор мне сказал, что помещение давно пустует, – пояснил Джейкобс. На нем были выцветшие джинсы и голубая рубашка поло, волосы вымыты и причесаны, а глаза горели от возбуждения. Один его вид заставлял меня нервничать. – Мне пришлось оплатить годовую аренду, но деньги все равно смешные. Заходи.

– Тебе надо снять старую вывеску и повесить свою, – предложил я и показал руками какую. Руки дрожали, но несильно. – «Портреты-молнии Ч. Д. Джейкобса». Будет хорошо смотреться.

– Я не задержусь в Талсе надолго, – объяснил он, – а портреты – всего лишь способ заработать на жизнь, пока я провожу свои опыты. Я проделал долгий путь со времен своего пастырства, но пройти предстоит еще много. Ты даже представить себе не можешь. Заходи, Джейми. Смелее.

Он отпер дверь и провел меня через офис, в котором не было никакой мебели, хотя на грязном линолеуме виднелись светлые пятна, оставленные ножками некогда стоявшего там стола. На стене висел календарь со звездами керлинга, открытый на апреле 1989 года.

Крыша была покрыта гофрированными металлическими листами, и я подумал, что сентябрьское солнце раскалило воздух внутри как в духовке, однако там царила чудесная прохлада. Слышался тихий гул кондиционеров. Джейкобс щелкнул тумблерами блока переключателей – недавно усовершенствованного, судя по новым проводам, выходившим из дыр, зиявших на месте старых заглушек, – и помещение осветил десяток ярких ламп. Если бы не бетонный пол с застарелыми масляными пятнами и прямоугольные углубления, где когда-то стояли подъемники, его запросто можно было принять за операционную.

– Должно быть, кондиционирование воздуха обходится тут в целое состояние, – заметил я. – Особенно если включен весь этот свет.

– Напротив, очень дешево. Кондиционеры – моей собственной конструкции и потребляют очень мало энергии, основную часть которой я генерирую сам. Я мог бы вообще обойтись без сторонних источников, но не хочу, чтобы здесь рыскали представители Электроэнергетической компании Талсы, пытаясь понять, к кому я незаконно подключился. Что же касается лампочек… можешь потрогать любую и при этом не обожжешься. И даже не почувствуешь, что они вообще греются, если на то пошло.