Возрождение - Кинг Стивен. Страница 42

– Не забуду.

Она вышла, тихо закрыв за собой дверь, и он повернулся ко мне:

– Для нормальной работы ранчо нужен бригадир. Все вопросы, связанные с сельским хозяйством, в «Волчьей пасти» закрывает Руперт Холл. С ним все хорошо, и он в порядке, но мой бригадир по музыке сейчас приходит в себя в больнице «Боулдер коммьюнити». Лес Кэллоуэй. Наверное, это имя тебе ни о чем не говорит?

Я покачал головой.

– А «Excellent Board Brothers»?

Про них я слышал.

– Инструментальная группа, верно? Типа «Dick Dale and His Del-Tones»? Серф-музыка.

– Да, они самые. Просто удивительно, что все они родом из Колорадо, от которого до обоих океанов путь неблизкий. В хит-парад сорока лучших композиций вошла их «Aloona Ana Kaya». Что на очень плохом гавайском означает «Давай займемся сексом».

– Конечно, я помню его. – Я действительно знал эту композицию – сестра крутила ее миллион раз. – Там еще девчонка смеется всю дорогу.

Йейтс усмехнулся:

– Этот смех стал их билетом наверх, и вставить его в запись предложил я. Но это так, к слову. Тогда еще студией управлял мой отец. А девчонка, которая смеется как заведенная, тоже работает здесь. Хиллари Кац. Правда, теперь она называет себя Пэйган Старшайн. Сейчас она больше не принимает никакой дури, но тогда была под жутким кайфом от веселящего газа и не могла удержаться от смеха. Я записал ее прямо там, в кабинке, – она и понятия не имела. Но она сделала композицию хитом, и с ней по-честному поделились – заплатили семь штук баксов.

Я кивнул. История рока знает немало подобных счастливых случайностей.

– Как бы то ни было, «Excellent Board Brothers» провели один тур гастролей, а потом были два «р». Знаешь, что это такое?

Я знал, причем по личному опыту.

– Разорились и распались.

– Точно. Лес вернулся домой и начал работать на меня. Как продюсер он намного лучше, чем музыкант, вот и был у меня главным по музыкальной части пятнадцать лет. Когда позвонил Чарли Джейкобс, я подумал, ты можешь стать его дублером и, пока набираешься опыта, подрабатывать выступлениями на стороне и все такое. Я не отказался от этой идеи, но учиться, сынок, тебе придется в ускоренном режиме, потому что на прошлой неделе у Леса случился сердечный приступ. Как мне сказали, он будет в порядке, но ему придется здорово похудеть и глотать кучу таблеток. Он собирается уйти на пенсию через год или около того. Так что у меня достаточно времени, чтобы понять, годишься ли ты для этой работы.

Я почувствовал, что меня охватывает паника.

– Мистер Йейтс.

– Хью.

– Хью, я понятия не имею, как искать новых исполнителей и как их продвигать. Со звукозаписывающими студиями я общался только во время записи групп, в которых играл. И оплата была почасовой за время аренды.

– А счета в основном оплачивали родители соло-гитариста, – понимающе кивнул он. – Или жена барабанщика, вкалывавшая официанткой по восемь часов в день, чтобы заработать чаевые на больных ногах.

Да, примерно так все и было. Пока жена не становилась умнее и не выставляла муженька за дверь.

Он наклонился вперед, сложив руки.

– Ты либо научишься, либо нет. Преподобный считает, что научишься. Меня это устраивает. Да и как иначе? Я в долгу перед ним. Пока же все, что тебе надо делать, это включать свет в студиях и следить за РИ. Ты знаешь, что это такое?

– Расписание исполнителей.

– Правильно, и закрывать все на ночь. У меня есть парень, который покажет, что к чему. Его зовут Муки Макдоналд. Если будешь внимательно следить за тем, что Муки делает правильно, а что – нет, то научишься многому. Не позволяй ему вести журнал, чем бы ты ни занимался. И еще одно. Если ты куришь травку, то меня это не волнует, пока ты являешься на работу вовремя и не устраиваешь здесь пожар. Но если я услышу, что ты снова сел на героин…

Я заставил себя посмотреть ему в глаза.

– Все это в прошлом.

– Смелое заверение, которое я слышал не раз, в том числе и от ныне покойных. Однако иногда такое случается. Надеюсь, что в твоем случае так и будет. Но чтобы между нами не было недомолвок: начнешь принимать, и мы расстаемся. И не важно, чем и кому я обязан. Это понятно?

Еще бы. Понятнее некуда.

В 2008 году Джорджия Донлин была так же красива, как и в 1992-м, но прибавила несколько фунтов, а в ее темных волосах появились серебряные пряди. Теперь она носила бифокальные очки.

– Ты, случайно, не знаешь, какая муха его с утра укусила? – спросила она.

– Понятия не имею.

– Он сначала ругался, потом немного посмеялся, потом снова начал ругаться. Сказал, что так и думал, потом обозвал кого-то сукиным сыном, а затем чем-то запустил в стену со злости. Мне так показалось. Я хочу знать только одно: не собирается ли он кого-нибудь уволить. Если да, то я беру больничный. Не выношу скандалов.

– И это я слышу от женщины, которая зимой швырнула кастрюлю в поставщика мяса.

– Так то другое дело. Тупой сукин сын пытался ущипнуть меня за задницу.

– У этого тупицы хороший вкус, – заметил я и, увидев, как сверкнули ее глаза, поспешно добавил: – Просто вырвалось.

– Ладно. Последние несколько минут там было тихо. Надеюсь, у него не случился сердечный приступ.

– Может, он что-то увидел по телевизору? Или прочитал в газете?

– Телевизор выключился минут через пятнадцать после того, как я пришла, а «Камеру» и «Пост» он не смотрит уже два месяца. Сказал, что узнает все по Интернету. Я ему говорю: «Хью, все эти новости по Интернету готовят парни, которые еще не бреются, и девчонки, у которых и грудь толком не выросла. Им нельзя верить». Но он считает меня просто невежественной старухой. Конечно, он этого не говорит, но я вижу по глазам. Как будто у меня нет дочери, которая изучает компьютеры в Колорадском университете. И это Бри мне сказала, что доверять всему этому дерьму в блогах нельзя. А теперь ступай. Но если он уже задохнулся от злости, не проси меня сделать ему искусственное дыхание.

Она отошла, высокая и царственная. Ее скользящая походка ничуть не изменилась за шестнадцать лет, что прошли с того памятного дня, когда молодая женщина принесла в кабинет Хью холодный чай.

Я постучал в дверь. Хью не умер, а сидел за своим необъятным столом, откинувшись назад и потирая виски, будто его мучил приступ мигрени. Перед ним стоял раскрытый ноутбук.

– Собираешься кого-то уволить? – поинтересовался я.

Он поднял глаза.

– Что?

– Джорджия говорит, что если ты собираешься кого-нибудь уволить, то она берет больничный.

– Я никого не собираюсь увольнять. Что за бред!

– Она говорит, что ты что-то швырнул.

– Чушь! – Он помолчал. – Я просто пнул ногой мусорную корзину, когда увидел этот бред про святые кольца.

– Расскажи мне о святых кольцах. Я тоже проделаю ритуал с мусорной корзиной и пойду работать. У меня сегодня миллион дел, включая разучивание пары мелодий для «Gotta Wanna». Пас корзиной для бумаг наверняка поможет настроиться на нужный лад.

Хью снова принялся тереть виски.

– Я ждал чего-нибудь в этом роде, в нем это было с самого начала, но чтобы… с таким размахом. Правду говорят: если уж что-то делать, то по-крупному.

– Я все равно ни черта не понимаю.

– Сейчас поймешь, Джейми, сейчас поймешь.

Я присел на угол стола.

– Каждое утро я смотрю шестичасовые новости, пока грызу сухарики и кручу педали на велотренажере, так? Главным образом потому, что вид красотки, рассказывающей о погоде, придает мне сил. И сегодня утром я увидел рекламу, но не магического крема от морщин и не золотого сборника старых шлягеров. Я не мог в это поверить. Твою мать, я не мог в это поверить! И в то же время мог. – Он засмеялся, но не весело, а горько. – Тогда я выключил ящик для идиотов, чтобы узнать, что к чему, в Интернете.

Я начал было обходить его стол, но он поднял руку и остановил меня.

– Сначала я должен спросить тебя, не составишь ли ты мне компанию, чтобы повидать одного человека, Джейми. Того, кто после нескольких неудачных попыток наконец обрел себя.