Противостояние. Том I - Кинг Стивен. Страница 51

— Папа? Что случилось? Что-то с мамой?

— Фрэнни, я сейчас приеду за тобой. Я… приеду и заберу тебя. Вот что я сделаю.

— С мамой все в порядке? — закричала она в трубку. Над «Харборсайдом» снова прогремел гром, напугав ее, и она расплакалась. — Скажи мне, папочка!

— Ей стало хуже, вот и все, что я знаю, — проговорил Питер. — Примерно через час после нашего с тобой разговора ей стало хуже. У нее поднялась температура. Начался бред. Я пытался дозвониться до Тома… Но Речел сказала, что его нет, что многие люди серьезно больны… Тогда я позвонил в Санфордскую больницу, и мне сказали, что обе машины «скорой помощи» сейчас на вызовах, но имя Карлы внесут в список. Список, Фрэнни, что вдруг еще за чертов список? Я знаю Джима Уоррингтона, водителя одной из санфордских «скорых», за исключением той дорожной аварии на 95-м шоссе, он дни напролет сидел и играл в джин. Откуда взялся список? — Он почти кричал.

— Успокойся, папочка. Успокойся. Успокойся. — Она снова заплакала и, перестав теребить узел косынки, поднесла руку к глазам. — Если за ней еще не приехали, тебе лучше отвезти ее самому.

— Нет… нет, они приехали примерно минут пятнадцать назад. Господи, Фрэнни, в машине уже было шесть человек, среди них Билл Ронсон, владелец аптеки. И Карла… твоя мама… выглянула из машины, когда ее поместили внутрь, и все повторяла: «Я не могу дышать, Питер, я не могу дышать, почему я не могу дышать?» О Господи, — закончил он срывающимся, почти детским голосом, который напугал Фрэнни.

— Ты можешь вести машину, папа? Можешь приехать сюда?

— Да, — ответил он. — Да, конечно. — Казалось, он пытается взять себя в руки.

— Я буду ждать тебя у центрального входа.

Она повесила трубку и быстро спустилась вниз. У нее дрожали колени. На улице она заметила, что, хотя дождь и не кончился, тучи уже начали рассеиваться и сквозь них пробивается послеполуденное солнце. Она инстинктивно поискала глазами радугу и увидела ее далеко над водой, размытую и причудливо изогнутую. Ее вновь охватило терзающее чувство вины. Бешеные чудовища вгрызались в ее плоть как раз там, где был ее Маленький Незнакомец, и она снова заплакала.

«Ешь свой кусок пирога, — повторяла она себе в ожидании отца. — У него ужасный вкус, так что ешь его. Можешь взять второй кусочек и третий. Ешь свой пирог, Фрэнни, ешь все до последней крошки».

Глава 21

Стю Редман был напуган.

Он смотрел сквозь зарешеченное окно своей новой палаты в Стовингтоне, штат Вермонт, и видел раскинувшийся внизу маленький городок, крошечную заправочную станцию, что-то похожее на фабрику, главную улицу, реку, дорожную заставу, а за ней гранитный хребет западной оконечности Новой Англии — Зеленые горы.

Он был напуган, потому что комната, в которой он находился, куда больше походила на тюремную камеру, чем на больничную палату. Он был напуган еще и потому, что пропал Деннинджер. Стю не видел его с тех пор, как весь этот сумасшедший цирк переехал из Атланты сюда. Дитц тоже больше не появлялся. Стю подумал: вполне вероятно, что Деннинджер и Дитц больны, а может быть, уже умерли.

Кто-то допустил ошибку. Или та болезнь, которую привез в Арнетт Чарльз Д. Кампьон, оказалась намного заразнее, чем кто-либо мог предположить. В любом случае болезнь добралась и до работников Центра по изучению чумы в Атланте, и, как считал Стю, каждый из них получил возможность исследовать на себе природу вируса, который они называли «А-прим» или «супергрипп».

У него по-прежнему продолжали брать анализы, но как-то бессистемно, без всякого графика. Результаты записывались небрежно, и у него возникло подозрение, что какой-нибудь человек бегло просматривает их, качает головой и отправляет в ближайшую мусорную корзину.

Впрочем, это было не самым худшим. Худшим было оружие. Теперь всех медсестер, приходивших взять у него на анализ кровь, мочу или слюну, обязательно сопровождал солдат в белом скафандре с револьвером в пластиковом чехле, который крепился к манжету перчатки на правой руке солдата. Это был армейский револьвер 45-го калибра. Стю не сомневался, что, если он затеет здесь такие же игры, как с Дитцем, револьвер превратит конец чехла, закрывающего его дуло, в прах, а самого Стю Редмана — в решето.

Его могут запросто пустить в расход. Находиться под арестом плохо. А жить в страхе, что тебя в любой момент готовы пустить в расход, еще хуже.

Теперь каждый вечер Стю очень внимательно смотрел шестичасовые новости. Людей, которые пытались совершить государственный переворот в Индии, заклеймили как иностранных провокаторов и расстреляли. Полиция по-прежнему разыскивала человека или группу лиц, взорвавших вчера электростанцию в Ларами, штат Вайоминг. Верховный суд шестью голосами против трех принял решение, запрещающее увольнять гомосексуалистов с государственной гражданской службы. И впервые за все время в новостях промелькнуло кое-что другое.

Официальные представители Комитета по атомной энергетике в округе Миллер, штат Арканзас, категорически отрицали, что реактор может когда-либо расплавиться. На атомной электростанции в городке Фуке, что в тридцати милях от техасской границы, возникли небольшие нарушения в системе охлаждения ядерного реактора, но оснований для тревоги нет. Присутствие военных в этом районе вызвано исключительно мерами предосторожности. Стю недоумевал, какие меры предосторожности смогут предпринять военные, если на атомной станции в Фуке произойдет что-то типа китайского синдрома. Он предполагал, что армия появилась на юго-западе Арканзаса скорее всего совсем по другой причине. Фуке расположен не слишком далеко от Арнетта.

Еще сообщили, что эпидемия гриппа на Восточном побережье, похоже, находится на начальном этапе развития. Она вызвана так называемым «русским штаммом», представляющим серьезную опасность исключительно для глубоких стариков и маленьких детей, всем же остальным особо беспокоиться не стоит. Показали интервью, взятое в коридоре Бруклинской благотворительной больницы в Нью-Йорке у какого-то усталого врача. Он утверждал, что высокая степень заразности этого гриппа объясняется природой русского А-штамма, и просил телезрителей принимать лекарства от простуды. Но, когда он начал было говорить что-то еще, внезапно исчез звук, и оставалось только смотреть на его неслышно шевелящиеся губы. Затем на экране снова появился ведущий новостей и сообщил: «В Нью-Йорке зарегистрировано несколько смертей в результате нынешней вспышки гриппа, но в большинстве случаев летальному исходу способствовал такой отягчающий фактор, как загрязнение городского воздуха, и, возможно, даже вирус СПИДа. Официальные представители органов государственного здравоохранения подчеркивают, что это русский А-грипп, который совсем не так опасен, как свинка. Тем не менее доктора призывают следовать старому доброму совету: соблюдать постельный режим, отдыхать, пить побольше жидкости и при высокой температуре принимать аспирин».

Ведущий ободряюще улыбнулся… за кадром кто-то чихнул.

Солнце садилось за горизонт, окрашивая его в золотистый цвет, который скоро сменится красным, а напоследок — бледно-оранжевым. Хуже всего было по ночам. Его забросили в совершенно чужой ему край, а ночь еще больше обостряла чувство одиночества, оторванности от родных мест. Нынешним ранним летом зелень, которую он мог видеть из окна, казалась неестественно буйной. В этом было что-то пугающее. У него больше не осталось друзей. Насколько ему было известно, все, с кем он летел из Брейнтри в Атланту, умерли. Его окружали роботы, которые брали у него кровь на анализ под дулом револьвера. Он боялся за свою жизнь, хотя по-прежнему чувствовал себя хорошо и начал верить, что уже и не подхватил Это, чем бы Оно ни было.

По-настоящему Стю сейчас интересовало только одно — можно ли сбежать отсюда.

Глава 22

Придя на работу 24 июня, Крейтон застал Старки стоящим с заложенными за спину руками перед мониторами. Лен посмотрел на его правую руку, на которой блестело кольцо выпускника Вест-Пойнта, и почувствовал прилив жалости. Старки уже десять дней держался на одних таблетках и был на грани неотвратимого трагического конца. Но, подумал Крейтон, если он не обманывается в своих подозрениях относительно телефонного звонка, то конец уже наступил.