Конкуренты - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 21

– Вы не думайте, это не от поведения! – возмутился Борис. – Это по фамилии – Лисовский. И потому, что блондин.

– Ну-ну, – сказал Роман. – Лена, будь добра, юноша к тебе ближе… Свяжи-ка ему ручонки за спиной. Найдешь чем?

– Найду, – кивнула Лена.

Через три часа, когда мы начинали входить в атмосферу Нигредо, в кабине опять была парная. Климат-контроль упорно отказывался обслуживать пятерых пассажиров. Мастер соорудил из сложенных бумажных листков веер и старательно меня обмахивал. Лена, периодически подаваясь вперед, вытирала с моего лба пот.

Это было очень трогательно, но при сорока градусах помогало мало.

– Что там, на планете? – спросил я. – Как погода?

– Нормальная погода, – мечтательно сказал Зяма. – От минус двадцати зимой и до плюс пяти летом. Сейчас, пожалуй, около нуля…

– Почему она такая черная?

– Не поверишь, – пробормотал Мастер.

– А ты меня убеди…

– Это снег.

– Да ну!

– Он не шутит, – подал голос Роман. – На планете вся вода черная. И снег соответственно тоже.

– Как это могло получиться? Какие-то примеси?

– На том уровне исследований, что я смог провести – ничего особенного. Может быть, примеси. А может быть, различие на физическом уровне.

– Физик, а не можешь выяснить, – поддел его Зяма.

– Я не оптик. Я занимался математической физикой. Потом – искусственным интеллектом. Ты же не просишь гинеколога вылечить тебе насморк?

– Ладно, ладно. Не будем отвлекать пилота, – пошел на попятную Зиновий. – Главное, что эту воду можно пить. Ни кожу, ни даже мочу она не окрашивает. Катран, давай соберись. Пока все идет на автопилоте, и корабль снизится сам. Но вот с посадкой сложнее…

– Почему? – насторожился я.

– У нас тут тайная база, как ты понимаешь. Если бы мы поставили нормальное оборудование на посадочную площадку, никакой секретности бы не получилось – маяки орали бы на всю систему. Так что мы снизимся до километровой высоты… а дальше будешь рулить.

– Да вы с ума сошли, – сказал я.

– Выхода нет, Катран. – Зиновий рассмеялся. – Так сложилось…

Как ни странно, но это оказалось проще, чем я думал. Программу спуска я задал все через тот же навигационный пульт – несколько раз обводил на вращающемся «глобусе» планеты тот район, который указал Мастер. Когда карта достаточно укрупнилась – ткнул в указанное место.

И все. Корабль начал разворачиваться. Несколько раз включались двигатели, подтормаживая нас на орбите. Когда мы снизились до верхних слоев атмосферы, вокруг «Сильваны» возникло оранжевое свечение – горел воздух. Но до тех красочных описаний, что я привык слышать от космонавтов, до всех этих «доменных печей», «топок» и «чистилища» происходящему было далеко. Временами нас потряхивало, но перегрузку, похоже, снимала искусственная гравитация корабля.

Черная поверхность планеты приближалась. Одновременно мы входили в ночь – солнце уползало за горизонт, вокруг темнело, вокруг проступали звезды.

– Садиться будем в полной темноте, – тревожно сказала Лена. – Может, стоило подождать виток-другой?

– У нас терморегуляция считай что сдохла, – ответил Мастер. – Увы…

– Там хоть какие-то посадочные огни будут? – спросил я.

Мастер посмотрел на карту, на приборную доску.

– Будут. Когда корабль приближается к космодрому, навигационные системы включаются автоматически. Если это враги, то прятаться все равно уже бесполезно…

Навигационные огни включились через три минуты. Две белые световые полосы выметнулись от самого горизонта, уперлись в небо. Мы летели ощутимо выше и левее.

– Ты должен вести корабль между лазерными лучами. – Мастер ткнул меня в плечо. – Все очень просто, как в самолете.

– Я не водил самолет!

– Ну в игрушки хоть играл? В авиасимуляторы?

– Нет!

– Штурвал на себя – вверх. Штурвал от себя – вниз. Влево-вправо – поворот. Давай легонечко смещайся вправо… у нас пока есть запас высоты.

В кромешной тьме – если не считать сверкающие в чистом небе звезды, мы приближались к световым полосам. Роман, подавшись вперед, внимательно следил за моими действиями.

– Ты лучей не бойся. Это не лазеры, они не опасны. Представь, что это дорога, а белые лучи – поребрики…

– Сдается мне, Рома, что ты из Питера, – сказал я, цепляясь за джойстик.

– Почему так? – удивился Роман.

Лена хихикнула. Сказала:

– У нас, москвичей, нет привычки отвлекать водителя на маршруте.

– Тьфу, – до него дошло. – Хорошо, назовем эти лучи бордюрами. Только не гробанись!

Вывести корабль между лучей оказалось несложно. Гораздо труднее было удержать высоту, которую они задавали. Мы то оставляли их внизу, то ныряли слишком низко.

– В крайнем случае можешь включать двигатели, – сказал Мастер. – Но не слишком часто. В атмосфере сопла быстро прогорают.

– А где приземляться?

– Мимо земли не промахнешься, не бойся, – ободрил Мастер.

– Там будет подсветка полосы, – сказала Лена. – Если это стандартный комплект, конечно…

Подсветка была. Мы снижались все ниже – и впереди, там, где начинались световые лучи, появилось синее свечение. Длинная, несколько километров, полоса – черная, призрачная. Ждущая. Оптимизма она не прибавляла, наоборот – напоминала, что решающий момент приближается.

– Знаешь, что главное в посадке? – спросил Мастер.

Я искоса глянул на него.

Удивительно. То ли он совсем не боялся смерти, то ли был уверен, что я справлюсь.

– Знаю. Последний дюйм.

Зиновий засмеялся.

– Ага, помню такое кино… Нет, не последний дюйм. Это крепкая скорлупка. Главное, почувствовать ветер. У самой земли бывают резкие порывы… если тебя швырнет на крыло – вот это опасно. Что будешь делать, если начнешь заваливаться?

– Потяну джойстик.

– Куда?

Я подумал секунду.

– В сторону заваливания?

– Нет. Это тебе не занос. В противоположную. И чуть-чуть даешь тягу.

К счастью, это не понадобилось.

С грацией беременного пингвина наша «Сильвана» приблизилась к земле и, чуть не долетев до прожекторов, испускающих в небо белые лучи света, плюхнулась на снег. Синяя полоса заскользила перед нами, я, не задумываясь, слегка надавил педаль «тормоза» – и тут же отпустил, поскольку Мастер рявкнул:

– Ногу с педали, кретин!

Вцепившись в джойстик, я пытался рулить. «Сильвана» постепенно замедлялась.

– Двигатели плавят лед перед нами, – выкрикнул Мастер. – Во-первых, можешь скапотировать. Во-вторых – по плавленому льду резко увеличивается пробег!

– Сам виноват, надо было предупредить! – огрызнулся я.

К счастью, моя ошибка ни к чему трагическому не привела. Корабль остановился.

– Черт побери, мы дома, – сказал Роман, ни к кому не обращаясь. – Получилось!

– И что теперь? – спросила Лена. – Вы нас отпускаете?

– Мы играем честно, – торжественно сказал Зяма. – А что, вы собираетесь лететь обратно прямо сейчас?

– Каким образом? Нам надо заправиться. И хорошо бы привести кондиционер в порядок.

– Тогда пошли, – решил Мастер. – Будете нашими гостями. Накормим, напоим, спать уложим. Наши техники посмотрят эту колымагу… надеюсь, она еще способна летать… Катран, открывай дверь.

Я уже запомнил, какой кнопкой это делалось. Открыл – и в кабину ворвался холодный чистый воздух.

– О, блин, простуда гарантирована! – воскликнул Роман.

Снаружи было темно – только призрачный голубой свет подсвечивал снег. Снег действительно был черным – ветер бросил в кабину несколько снежинок – я поймал одну на ладонь и убедился, что все без обмана. Вначале на ладони лежало ажурное черное кружево, а через мгновение – черная капля. Не мутно-серая, как грязная вода, абсолютно черная, как капля чернил.

– Веселая планета, – ежась, пробормотал я.

– Нас устраивает, – выталкивая из кабины Бледного Лиса Борю, сказал Роман. – Здесь есть и свои преимущества…

Один за другим мы выбрались из корабля. Снег был плотным, он хрустел под ногами, но держал. Вокруг простиралась черная равнина, накрытая черным небом с искрами звезд. Фантастическое ощущение, нереальное, будто во сне!