Сказки Западной Африки. Живой огонь - Автор неизвестен. Страница 74
Подкралась Буки к полям и увидела мужчин, которые взмахивают мотыгами. И показалось ей, будто мотыги обрушиваются на ее хребет.
Обежала Буки поля стороной и увидела у колодца под деревьями женщин с детьми на спинах. И еще — юных девушек. Они громко пели, хлопая в ладоши, и громче всего в их песне звучало одно имя.
Прислушалась Буки и различила это имя — Келефа Ба!
Когда бросишь в калебас с мутной водой камень алун, муть оседает и вода просветляется. Так и замутненная память гиены Буки прояснилась от этого имени.
Столько раз повторяла его в своих сказках о людях мамэ Буки, бабушка-гиена! Рассказывала она о стране Келефы Ба, единственной стране, где предкам ее, гиенам, не приходилось рыскать в поисках пропитания, где предкам ее, и предкам Танна-стервятника, и предкам Сакхе, могильного червя, и всем его родичам всегда приносят царские жертвы.
Мамэ Буки была стара и не помнила почти ничего из тех песен, которые пели когда-то в честь ее предков в стране Келефы Ба.
Но теперь голоса женщин с детьми за спиной и голоса юных девушек отчетливо доносились до гиены Буки. И она их слушала. Она жадно слушала песнь благодарности!
Лежал Келефа Ба
На термитнике близ Бариа
Без погребения сорок дней
Под открытым небом.
И только его копье,
Прославленное Тамбо,
Лежало возле него
Под открытым небом…
Пожиратели мертвецов
Слетелись со всех концов,
Но никто не тронул его
Мертвое тело.
Стервятники в небе кружили
И так меж собой говорили:
«Мы не тронем Келефу Ба,
Он кормил нас при жизни досыта
Телами своих врагов!»
Пожиратели мертвецов
Сбегались со всех концов,
Но никто не тронул его
Мертвое тело.
Гиены рычали в чаще
И всем угрожали:
«Горе тому, кто коснется
Останков Келефы Ба!
Всякий раз, идя на охоту,
Он кормил нас при жизни досыта
Добычей Тамбо, копья своего!»
Пожиратели мертвецов
Сползались со всех концов,
Но никто не тронул его
Мертвое тело.
Могильные черви сползались,
Из-под земли вылезали
И шептали друг другу:
«Нам Келефа Ба столько раз
Отдавал свои жертвы!
Мы не станем покойного есть,
Не тронем его останки!»
И Келефа Ба пролежал
На термитнике сорок дней,
Но никто не тронул его
Беззащитное тело.
Сакхе, могильный червь, и его потомки, по всей вероятности, нашептали слова этой песни бабушке всех гиен мамэ Буки. И она иной раз напевала эту песню своим внукам и внучкам, хотя Буки-гиена совсем ее забыла.
Но Сакхе, могильный червь, и его потомство все помнили и спустились под землю, чтобы и там охранять останки Келефы Ба.
Только предки гиены Буки не сдержали слова и ничего не сделали для останков Келефы Ба. Слишком долгим показалось им погребальное бдение над телом героя, да и соблазн был слишком велик. И гиены бежали из страны Келефы Ба.
Смолкла песнь благодарности, утихли крик и смех, женщины с детьми за спиной и юные девушки ушли от колодца, где собирались дважды в день — на рассвете и перед закатом солнца.
Задремала гиена Буки в тощей тени колючего молочая. И разбудил ее плач и крики.
Встрепенулась Буки, повела чутким носом, огляделась и увидела: по тропинке от деревни к полям идет женщина с калебасом на голове и ребенком за спиной.
Была это Кумба-Дёркисс, и несла она завтрак мужчинам. В родной деревне, да и во всех окрестных деревнях про нее говорили, будто Кумба-Дёркисс не боится даже черта, потому что сама она злее всех чертей.
Но откуда было знать это гиене Буки?
Буки, пошатываясь, вышла на тропинку и остановилась перед Кумбой-Дёркисс.
Облизнулась жадно гиена Буки и спросила:
— Послушай-ка, Завтрак, отчего твой Обед так ревет? Кумба-Дёркисс сразу смекнула, почему гиена назвала ее Завтраком, а сына ее Обедом. Повернулась она через правое плечо к своему сыну Магатту, который унаследовал скверный нрав своей матушки и орал изо всех сил, и закричала еще громче, чем он:
— Замолчишь ты или нет? Я уже скормила тебе одну гиену. Неужели тебе этого мало, хочешь еще?
Буки испуганно прижала уши и метнулась в заросли. Так она и не съела ни Завтрака, ни Обеда.
Сметливая Крыса
Много, много лет тому назад Гиена, Козел и Крыса отправились странствовать. А навстречу им — Куунг, чудовище страшное-престрашное: посмотришь — сердце обрывается.
Спрашивает Куунг:
— Куда путь держите?
— Задумали жениться. Хотим заработать на выкуп, — отвечают Гиена и Козел.
Но Крыса оказалась похитрее.
— Я знаток магических заклинаний, — отозвалась она. — Иду колдовать.
— Напиши мне такое заклинание, которого никто, кроме тебя, не знает, — потребовал Куунга.
— Я бы написала, да не на чем, — сказала Крыса. — А жаль. Это заклинание сделало бы тебя еще более могущественным.
— Напиши на коже Гиены, — предложил Куунга.
— Только возьми у нее кожу сам. Мне-то она не даст. Куунга повернулся к Гиене:
— А ну-ка дай мне кусок своей кожи.
Перепуганная Гиена сразу же повиновалась. Крыса написала заклятие и, зная, что Куунга — большой любитель сладкого, окунула кусок кожи в мед.
— Слижи заклятие, а кожу возврати мне: я напишу тебе другое.
По жадности Куунга проглотил разом и кожу, и заклинание.
— Что ты наделал? — заверещала Крыса. — Где мы возьмем еще кусок кожи?
Глянул Куунга на Гиену, а та тут же кинулась наутек. Куунга — за ней. А Крыса и Козел — в другую сторону. Тем дело и кончилось.
Сметливость — лучшая помощница в опасности.
Не такие уж умные черепахи, как воображают
Созвал вождь всех своих подданных — и людей и зверей. И все его советники тоже собрались. Созвал вождь всех для того, чтобы установить законы, и один из этих законов был такой: целых шесть месяцев никто из его подданных не должен есть ямс.
— И нам тоже положено соблюдать этот закон? — спросили у вождя советники.
— И вам тоже, — ответил вождь.
Одним из советников был Черепаха. Он поднялся и спросил, делается ли исключение для вождя.