Сказки про настоящих принцесс - Коган Евгений. Страница 17

Только что, вот буквально только что принц, сын своего отца – короля соседнего маленького королевства, находившегося за перевалом, поцеловал ее в щеку и сказал, что, к сожалению, ему придется уехать. За несколько лет знакомства он в первый раз поцеловал ее в щеку, и вообще он был первым мужчиной, который целовал ее в щеку или вообще просто целовал ее. До этого знаменательного события принцессу целовал только отец, король Ефим V, и его жена – мать принцессы, королева Мария. Еще принцессу иногда целовала нянька, старенькая Серафима Константиновна, которая осталась при дворе и после того, как Варвара выросла, и ей уже не нужны были услуги няньки. Просто Серафима Константиновна любила принцессу, называла ее внученькой и вообще, так получилось, что все во дворце привыкли к этой сгорбленной старушке. Поэтому когда Серафима Константиновна совсем состарилась, а принцесса Варвара выросла, бабушку Фиму, как ее называла принцесса, решено было оставить во дворце. Здесь она выполняла мелкие поручения по дому, а чаще всего просто сидела на крылечке, вязала, да иногда целовала Варвару в лоб и гладила ее по голове, а еще заплетала ей косу и, иногда, улыбалась всем своим добрым морщинистым лицом и говорила, что вот, мол, принцесса выросла, как быстро бежит время.

Но принцессе так не казалось. Ей казалось, что время не просто медленно плетется, а что оно буквально остановилось. Во всяком случае, она сидела без движений уже минут семь, а ей казалось, что прошло как минимум полтора часа. И сколько она еще будет вот так сидеть, стараясь не моргать, принцесса не знала. Но двигаться не хотелось и, главное, в этом не было никакого смысла.

Потом, еще минут через восемь, принцесса, конечно, встала со своего стула, походила по комнате, постояла около окна и вышла к родственникам. Не надо так расстраиваться, сказала ей королева Мария, которая, кажется, все это время простояла около двери комнаты принцессы, не надо та расстраиваться. Я и не расстраиваюсь, как можно веселее и слишком быстро ответила принцесса, и ее голос предательски задрожал. Потом ей еще что-то говорил отец, король Ефим V, а потом Серафима Константиновна долго гладила принцессу по голове и что-то бормотала себе под нос. Но принцесса уже приняла решение, и теперь только ждала подходящего момента.

То есть она, конечно, не сразу приняла решение. Сначала она заперлась у себя в комнате и начала плакать. Потом она перестала плакать и стала злиться. Злилась она достаточно долго. Причем злилась она так сильно, как не злилась еще никогда в жизни. Она ходила из угла своей комнаты в угол, что-то бормотала себе под нос и взмахивала руками. Потом останавливалась посредине комнаты и на некоторое время замолкала, о чем-то глубоко задумавшись. А потом снова начинала ходить из одного угла в другой. Потом, неожиданно для себя, она вдруг снова начинала плакать. У нее даже пропал аппетит, что немного взволновало ее родителей. Впрочем, взволновало не сильно – и королева Мария, и король Ефим V понимали, что у их девочки первые взрослые переживания – ну, не совсем взрослые, но все же. Так что они не очень трогали дочь, лишь изредка заглядывая к ней в комнату, которую принцесса продолжала мерить своими шагами, иногда останавливаясь и начиная плакать. Потом принцесса перестала плакать стоя – она решила, что будет лучше, если она начнет со всей дури бросаться лицом в подушку и плакать уже в положении лежа. Так она и делала еще какое-то время, все еще подсознательно ожидая подходящего момента..

Подходящий момент наступил, когда Варваре исполнилось восемнадцать лет. После праздника, устроенного ей родителями, после торта со свечами и горы подарков, каждый из которых был бережно упакован в разноцветную бумагу и перевязан ленточкой, после конной прогулки и длинного, сразу же успевшего надоесть концерта лучших придворных арфисток, принцесса Варвара вошла в комнату родителей и остановилась на пороге. Отец, король Ефим V, сидел за столом и писал что-то государственно важное, а мама, королева Мария, полулежала на королевском ложе и, откинувшись на расшитые бисером подушки, подаренные каким-то дальним родственником, уже давно проживавшим на Востоке, лениво листала очередной детектив. Мама, сказала принцесса Варвара и сама испугалась своего решительного тона. Мама и папа, снова начала принцесс Варвара, я уезжаю. Куда, спросил папа, король Ефим V, откладывая вечное перо. С этим вечным пером тоже была связана какая-то история – кажется, оно, действительно было вечным, и король несколько лет назад выменял его у проезжавшего через королевство волшебника, поклявшегося на Библии, что перо, на самом деле, вечное, но проверить это пока не представлялось возможным. Так вот, король Ефим V отложил перо и с удивлением посмотрел на свою дочь. Куда, спросил король и, помолчав, добавил – куда ты собралась? Я еду искать принца, ответила принцесса и почти зажмурилась, ожидая если не скандала, то хотя бы родительского недовольства. Какого принца, снова спросил король. Его жена в это время положила детектив на колени – она была рада отвлечься от скучного чтения, но повод, по которому ей пришлось оторваться от книги, ее не очень устраивал. Любого принца, уточнил король. Нет, сказала принцесса Варвара, не любого. Ну вы что, совсем ничего не понимаете. А что мы должны понимать, сказал король и выразительно посмотрел на жену, словно прося помощи и поддержки. Ну принца, сказала принцесса Варвара. Ах, принца, протянул король и еще раз посмотрел на жену. Зачем ты поедешь искать принца, вступила тогда в разговор королева Мария. Во-первых, он обещал вернуться, а во-вторых, ты что, дочка, влюбилась? Ничего я не влюбилась, ответила принцесса и даже едва заметно топнула ножкой. И совсем даже я не влюбилась, просто… Принцесса немного помолчала и снова едва заметно топнула ножкой. Просто… просто мне нужно с ним поговорить! А ты знаешь ли, где его искать, спросила королева Мария. Не знаю и знать не хочу, подумала принцесса, а вслух сказала, что она уже взрослая девочка и, скорее всего, найдет – в крайнем случае, спросит у людей. Ну, если только у людей, сказал король и вновь принялся за какой-то очень важный государственный документ, потому что решил, что стал свидетелем очередного каприза молодой красивой девушки, которой только что исполнилось восемнадцать лет и которая решила поиграть в самостоятельность. Но все оказалось значительно серьезнее.

Через шесть дней король Ефим V и его жена, королева Мария, и думать забыли о том, что их дочь, восемнадцатилетняя красавица принцесса Варвара приняла важное для себя решение. Но сама принцесса Варвара не забыла, и как раз через шесть дней, спустившись к завтраку, снова заговорила об этом со своими родителями. На завтрак были сырники с черничным вареньем и ароматный чай с добавлением смородиновых листочков, и аромат смородины, смешиваясь с ароматом черничного варенья, создавал благодушное настроение. К тому же, королю Ефиму V этой ночью приснилось что-то очень приятное, о чем он, как ни пытался, все не мог вспомнить, но он точно помнил, что это было что-то приятное, поэтому на завтрак он пришел в хорошем настроении, чмокнув в щеку жену, которая уже сидела за столом, и глаза ее лучились, словно бы и ей приснилось что-то очень хорошее, сел на свое королевское место. Он вдыхал аромат смородины вперемешку с ароматом черничного варенья и думал о том, как ему повезло с женой, с королевством и вообще со сем, что происходит вокруг. И как раз в этот момент в гостиную, где ежедневно завтракали, обедали и ужинали члены королевской семьи, вошла принцесса Варвара.

То есть принцесса Варвара не просто вошла в гостиную, она туда буквально влетела. Она была чуть опухшая, потому что почти не спала эту ночь, и у нее было плохое настроение, потому что в те редкие мгновения, когда она забывалась беспокойным сном, ей уж точно не снилось ничего хорошего. Ей, кажется, вообще ничего не снилось, и только складки наволочки оставили на ее лице чуть красноватые следы. Но принцесса Варвара спустилась в гостиную, даже не посмотревшись на себя в зеркало, а только накинув на плечи халат. Доброе утро, буркнула она и села на стул. Мама, сказала она, и папа, я приняла решение, я уезжаю. Сегодня. Искать принца. И не надо со мной спорить, пожалуйста. Улыбки исчезли с лиц короля и королевы, потому что они, грешным делом, подумали, что вожжа, которая попала под хвост их дочери, исчезла примерно тогда же, когда и появилась. Но все оказалось значительно серьезнее.