Сказки острова Бали - Автор неизвестен. Страница 26
- Матушка, зачем ты взяла на речку нож?
- Мне нужно нарезать листьев папоротника и кое-что еще, - ответила женщина.
Девочка замолчала и с опущенной головой пошла дальше.
Когда они пришли к ручью и девочки сбросили свои саронги, мачеха схватила Самоцветика и крикнула:
- Вот, теперь ты получишь за то, что наговариваешь на меня. - С этими словами она выколола девочке глаза и швырнула ее в воду.
Девочка закричала от нестерпимой боли, но все же выкарабкалась, плача, на берег. Тогда мачеха швырнула ее назад и заорала:
- Куда ты хочешь? Домой? Снова будешь жаловаться на меня отцу? Так ты не найдешь теперь дорогу, червяк безглазый!
Обе старшие сестрички рыдали. Очень им было жалко маленькую.
- А вы держите язык за зубами, - крикнула злодейка. - Мы пойдем домой и оставим эту дрянь здесь. И пеняйте на себя, если вы расскажете отцу! Я и вам выколю глаза.
Цветок и Цветик застыли от страха и проглотили свои слезы. Тихо всхлипывая, они послушно пошли за страшной мачехой к дому.
Когда они пришли, отец спросил:
- Где же ваша сестричка, дети? Почему с вами нет Самоцветика?
Но прежде чем девочки могли ответить, тетка Раскоряка громко сказала:
- Отец, меньшую девочку забрала ее настоящая мать. В лесу, у ручья, она взяла ее на руки и улетела с ней.
Человек поверил ей. Самоцветик была его любимицей, и он знал, что долго будет тосковать по ней. «Но девочке на небе будет лучше» - подумал он и попытался утешиться. А Цветок и Цветик со страху подтвердили все, что сказала мачеха.
На следующий день Раскоряка наварила с утра риса на целый день, потому что она собралась на базар продавать корни маниоки (от их раскоряченных корней было и ее прозвище). Она поставила горшок со свежесваренным рисом почти под самую крышу, подняла на голову большую корзину маниоки и ушла.
Как только мачехин след простыл, Цветок сказала:
- Слушай, Цветик, мачеха не скоро вернется, а на полатях много риса. Возьмем горсточку и отнесем Самоцветику. Ведь она, бедненькая, со вчерашнего дня ничего не ела.
- Конечно, так и сделаем! - ответила Цветик. - Но только поскорее! Я ужасно боюсь, что мачеха нас поймает.
Цветок завернула немного риса в большой лист и засунула в свой поясок. После этого девочки побежали к ручью и стали звать:
- Сестричка, маленькая, выходи!
Услышала Самоцветик голоса сестер и ощупью выползла на берег. Старшая посадила ее в свой шарф, перекинутый через плечо (Это традиционный для Индонезии и очень надежный способ носить детей, при котором женщина поддерживает ребенка одной рукой, он же, обхватив ее талию ножками, сидит у нее на бедре. Что касается длинного женского шарфа (умпал или сленданг), то женщины, разумеется, не только переносят с его помощью детей или небольшие грузы, но и драпируются в этот шарф, повязывают им голову и т. д), и обе сестры залили слепую девочку слезами. Плакали они, плакали и говорили:
- Ешь, ешь, сестричка, мы принесли тебе прекрасного, свежесваренного риса. Ешь поскорее, - и поочередно совали ей в рот катышки риса.
Когда малютка съела весь рис, старшая сестра сказала:
- С меня падает саронг, сойди, маленькая, мне надо поправить его.
Самоцветик послушалась. Но как только ножки ее ступили на землю, обе сестры убежали домой.
На следующий день, когда тетка Раскоряка ушла на базар, девочки опять прокрались к ручью, принесли Самоцветику поесть. На берегу они снова стали звать:
- Сестричка, маленькая, выползай, мы принесли тебе риса!
Услышала Самоцветик голоса сестер и опять выкарабкалась, хватаясь ручонками за берег. Сестры снова взяли ее на руки и залили своими слезами, а потом накормили рисом. И снова, как только маленькая поела, старшая сказала:
- Посмотри, мне в ногу впилась пиявка. Сойди на минутку на землю.
Самоцветик послушалась, и опять старшие сестры, наскоро простившись, побежали домой: так они боялись мачехи; а малютка, плача, поползла назад, в воду.
На следующий день мачеха снова ушла на базар, а сестры побежали к ручью, принесли риса Самоцветику. У ручья они позвали сестричку и опять обняли ее и залили слезами. И старшая посадила малютку в свой шарф, перекинутый через плечо, накормила ее, а после сказала:
- Стань на землю, маленькая, пиявка присосалась к моей ноге!
- Нет, нет, - заплакала малютка. - Я хочу домой.
- Ах, Самоцветик, змея кусает меня за ногу, быстро, отпусти меня!
- Нет, нет, я больше не верю тебе, ты меня считаешь дурочкой. Я хочу домой! - И малышка изо всех сил вцепилась в сестру.
Тогда обе старшие сестры, Цветок и Цветик, уселись на берегу ручья и заплакали, а Самоцветик плакала вместе с ними и судорожно цеплялась за своих сестер. Старшие плакали от страха, что злая мачеха может их здесь найти.
Настал час обеда, отец пришел из своего сада, тетка Раскоряка - с базара.
- Где же дети? Почему ни одной дочурки нет дома, мать? - спросил отец.
С тех пор как исчезла Самоцветик, он больше прежнего боялся за двух оставшихся дочек.
- Не знаю, - равнодушно ответила жена. - Когда я сегодня поутру уходила, они весело играли.
- Надо пойти поискать их, - сказал отец. - Я боюсь, мать и этих унесет на небо.
Тетка Раскоряка нехотя пошла вместе с ним; но так как она угадывала, где могут быть дети, то уводила мужа искать подальше от ручья, в который бросила Самоцветика. Долго и бесплодно искали они вместе. Потом отец остался один и подумал: «Надо бы сходить к ручью, очень может быть, что они играют у воды».
И вот спустился он по тропинке к ручью и нашел всех своих трех дочек у ручья. Они сидели и горько плакали. Схватил он меньшую на руки и увидел, что с нею стало.
- Кто это сделал, деточка? Ах, а я думал, что ты у своей матери на небе богов! - сказал он охрипшим от волнения голосом. И тут старшие девочки рассказали ему, что случилось.
Прижал отец малютку к себе и большими шагами пошел к дому. Старшие дочери с трудом за ним поспевали. Дома он посадил Самоцветика на лавку, схватил палку и колотил злую мачеху до тех пор, пока она не стала просить прощения. Но он не простил ее, а пинками прогнал со двора. Крики ее разбудили всю деревню. Когда люди увидели, что она сделала с Самоцветиком, соседи тоже бросились на нее с ножами и палками.
- Бейте ее до смерти, эту злую бабу! - воскликнул муж.
И скоро мачеха бездыханная валялась на земле.
А отец взял Самоцветика на руки и вместе со старшими дочками плакал над бедной девочкой, которая столько вытерпела и осталась без глаз. И тут он вспомнил прощальные слова ее матери с неба. Взял он благовония, возложил их на алтарь в домашнем святилище и, опустившись на землю, зажег. Бедная девочка была у него на коленях.
Дым от благовоний подымался в вечернее небо, и с дымом вместе летела вверх молитва.
На небе Супраба почувствовала, что руки ее стали влажными (По убеждениям индонезийцев, небожители никогда не потеют). «Отчего это руки мои стали влажными, как у земной женщины? - подумала она.- Наверное, моим детям на земле не хватает чего-то». Супраба позвала белую ворону и сказала:
- Белая ворона, прошу тебя, лети скорее на землю и посмотри, что там с моими детьми.
Белая ворона послушно полетела вниз, к домику, находящемуся неподалеку от сада, опустилась на крышу и каркнула:
- Карр! Карр!
Услышал это отец девочек и оглянулся.
- Ах, белая ворона! Откуда ты здесь?
Он спрашивал почтительно, потому что понял: белая ворона прилетела с неба. Ворона ответила:
- Карр! Меня послала Супраба. Она велела мне посмотреть, что с ее детьми, и рассказать ей.
Отец ответил:
- Тогда лети скорее назад и скажи своей госпоже, что тетка Раскоряка выколола Самоцветику глаза.
- Карр, карр! - воскликнула птица и замахала большими белыми крыльями. Скоро прилетела она назад, на небо, и рассказала Супрабе, как ужасно обошлись с ее младшей дочкой на земле.
Супраба сейчас же приказала:
- Лети обратно на землю и принеси лекарство моей деточке. Возьми три прожилки из листьев кокосовой пальмы. Три - это число богов, повелевающих людьми: бога огня, воды и света (У балийцев стихия огня связана с Брахмой, воды, как мы уже знаем, - с Вишну, а света - с Шивой). Это могучее волшебное число. Проведи по глазницам Самоцветика тремя волшебными прожилками, нежно проведи и капни в них сок этого плода. - И вместе с прожилками кокосового листа она дала вороне маленький ароматный цитрон. Все взяла белая ворона, слетела на землю и уселась на крышу домика: