Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник) - Коростылев Вадим Николаевич. Страница 58

– Да-а… Раз так тонко задумано с контрабандой, будьте уверены, этим Ван-Конеты не ограничатся. Они – сила. Пойдёте с нами в По?кет, а там будет видно, что делать.

– В По?кет?!

Давенат зажмурил глаза.

…В углу экрана возник золотой шмель.

Ему сопутствовало виолончельное гудение.

Поперечные полосы на тельце шмеля распространились на весь экран, словно лестница, ведущая вверх.

Шмель рвался и рвался вверх, и «лестница» плыла вверх, поднимая обрывочные воспоминания Давената, кадр за кадром…

Гудела виолончель.

…Вот беззвучно орущая толпа перед рестораном «Отвращение».

…Галеран, что-то беззвучно говорящий Элли и Рой, вставшим из-за стола.

…Улыбающееся лицо Футроза.

…Стреляющий юный Тирей.

…Презрительно скривил губы молодой Ван-Конет.

…Хлопающий себя бубном по отпяченному заду отец.

…Серебряный олень на дымчатой полупрозрачной подставке.

…Гневное лицо Футроза, задёргивающего штору.

…И снова – олень.

Он не может вырваться из кадра. Звучание виолончели становится всё выше и выше. Поперечная полоса, прогибаясь под тяжестью оленя, всё рвётся и рвётся вверх.

Наконец, она лопнула, её края распались.

Словно лопнула виолончельная струна: высокий звук оборвался на пределе.

В полной тишине весь экран занял олень.

Он стоял, должно быть, в тёмном лесу, подняв голову, вытянув шею.

Он прислушивался или звал.

…На мгновение возникло обрюзгшее лицо Ван-Конета.

Давенат открыл глаза:

– Я не знал, какой это подлец. Ведь есть же смелые подлецы!

– Смелые подлецы? – усмехнулся Петвек и закурил новую сигару из захваченного ящичка. – Смелые подлецы! – Он покачал головой. – Однако вы романтик!.. Но к вам почему-то хорошо относятся контрабандисты, Гравелот.

Тирей задумался. Наступила темнота. Выгнутый ветром парус нёс «Медведицу». Молодой голос протяжно затянул:

…На траверзе заблестели огни большого города. С мостика крикнули: «По?кет!»

…По волнам прошла Роэна. Она чиркнула спичкой, и…

Небо усеяли звёзды.

Судно стремительно приближалось к берегу.

За спиной Давената выросли несколько контрабандистов. Щёлкнули затворы винтовок.

– У вас есть револьвер? – равнодушно спросил Петвек.

Давенат кивнул.

– В воображении нам приходится стрелять чаще, чем на деле. Однако, не ввязывайтесь. А то при вашей меткости… В общем, вы – пассажир.

– Не собираюсь отсиживаться за вашей спиной.

– Как знаете, – заметил Петвек. – Но учтите: убитый таможенник – виселица или каторга…

– А при вашем отношении с Ван-Конетами…

Это Петвек сказал, уже выпрыгивая из врезавшейся в берег шлюпки и помогая выбраться Давенату.

Замелькали тени контрабандистов, переносящих из шлюпки на берег ящики с товарами.

И вдруг…

– Эй, купцы, сдавайтесь!

На побережье выросла шеренга таможенников.

Давенат и Петвек мгновенно залегли за большим камнем.

Тирей судорожно вынул из кармана деньги, серебряного оленя и сунул всё это под камень, кинув вслед горсть гальки.

…Кинокамера, пройдясь по шеренге таможенников, смазала лица солдат.

…На высокой скале, на фоне звёздного неба, стоял тёмноликий барабанщик.

Он ударил в барабан.

Под барабанную дробь шеренга двинулась на залегших контрабандистов.

Тирей поднял револьвер.

Мушка замерла на уровне смытого лица одного из солдат.

Как тогда, в детстве, цель в доме Футроза мгновенно приблизилась к мушке, так и теперь – лицо солдата приблизилось…

Это было лицо Ван-Конета.

Тирей перевёл прицел на другого солдата.

…Снова Ван-Конет!

На третьего…

На Тирея двигалась шеренга «Ван-Конетов».

…На высокой скале бил в барабан барабанщик с тёмным лицом.

Тирей поднял револьвер.

– Вы с ума сошли! – крикнул Петвек. – За убийство таможенника…

И тут же упал от пули, схватившись за грудь.

…За первой шеренгой встала вторая шеренга «Ван-Конетов».

За ней – в темноте – маячила третья шеренга…

Тирей встал, как для дуэли.

Но рухнул, раненый.

…Раздвинув кусты, выглянул Сногден. Он был одет, как контрабандисты. Оценив обстановку и надвинув шляпу на брови, подполз к Тирею, поднял выпавший револьвер.

– Вы с ума сошли! – крикнул Тирей, не узнавая. – За убийство таможенника…

Тирей потерял сознание. Сногден поднял револьвер и стал стрелять.

Несколько таможенников из первой шеренги упали, остальные залегли…

Расстреляв обойму, Сногден вложил в руку Тирею револьвер и скрылся в кустах…

…Сногден сидел в кресле перед Ван-Конетом.

Ван-Конет был в халате и вопросительно смотрел на Сногдена:

– Уверены вы, по крайней мере, что эта история окончена?

Сногден устало махнул рукой:

– Гравелот убил несколько таможенников. Вы уж тут не при чём! – Сногден засмеялся. – Удача, Георг, большая удача. Он утверждает, что стрелял в вас. Но это… мираж! Фантазия!

– Сколько я вам должен? – сухо спросил Ван-Конет.

– О! Для такого дела – сущие пустяки. – Сногден протянул Ван-Конету бумажку. – Здесь всё записано.

Ван-Конет выдвинул ящик стола и стал доставать деньги.

Сногден занялся своими ногтями.

Ван-Конет подвинул пачку банкнотов Сногдену. Тот посмотрел на банкноты и укоризненно поднял глаза на Ван-Конета:

– Георг!.. Тысяча фунтов на одних только Баркетов.

Поморщившись, Ван-Конет положил в пачку ещё несколько банкнотов.

– Надеюсь, вы догадались связать хоть Баркетов распиской?

– Да, конечно! – Сногден стал шарить по карманам. – Вот… На пятьсот фунтов. И ещё одна… – Он продолжал рыться в карманах. – Я с них взял две, на всякий случай…

– На случай, если одну потеряете? – Ван-Конет усмехнулся. – Ну, что ж. Благоразумно. Одной вполне достаточно.

Он запер расписку в ящик.

Сногден выжидательно смотрел на кипу денег.

– Берите! – Ван-Конет кивнул. – Когда дело идёт о чести Ван-Конетов и миллионах папаши Хуарец… Кроме того, вы оказались толковым другом. Если за этот месяц не возникнет никаких слухов – получите столько же…

…Подчёркнуто элегантный Галеран стоял перед Мартой Баркет.

– Если у вас неотложное дело, – сказала Марта, – я проведу вас в нашу контору. Отец скоро должен вернуться.

Она открыла дверь в контору.

Галеран сел на предложенный ему стул и удержал Марту, хотевшую выйти: