Черная вдова - Безуглов Анатолий Алексеевич. Страница 101

— Слава богу, хоть что-то прояснилось, — сказал подполковник, который тоже разделил мнение Чикурова о том, что сумка «Адидас» — великановская. — И купюры только сотенные и пятидесятки, какие он взял в сберкассе.

— Я вот думаю, не они ли плавали в море, — задумчиво произнёс следователь прокуратуры. — У меня все не идёт из головы, что Великанов получил больше сорока восьми тысяч.

— Вполне может быть, — согласился Кичатов. — Водолаз обнаружил сумку в воде полуоткрытой.

День разгорался чистый, светлый, дымка тумана над морем таяла буквально на глазах. Игорю Андреевичу было непривычно шагать в пиджаке, без пальто. Но больше всего поражали запахи, в них вплетались ароматы незнакомой растительности и морские испарения.

Южноморск был сказочно красив. Но красота эта казалась неестественной, декоративной, искусственной, что ли…

Они подошли к горуправлению. Капитан Жур уже ждал московских следователей. Теперь Чикуров познакомился с ним лично и, не мешкая, приступил к совещанию.

— Сначала, Виктор Павлович, — попросил руководитель группы, — что удалось установить о перстне из «дипломата»?

— Вещь очень редкая. Я показывал тут одному ювелиру, который обычно консультирует нас, так он затруднился даже приблизительно определить его стоимость, — ответил старший оперуполномоченный уголовного розыска. — Говорит, что нам следует обратиться к искусствоведам, а может, и к историкам.

— Почему? — вскинул брови Чикуров.

— Ювелир считает, что перстень, возможно, имеет не только материальную, художественную, но ещё и историческую ценность. — Жур вынул из конверта увеличенные фотографии кольца, найденного в номере Варламова. — Видите, камень — гемма. На изумруде вырезана лилия. Работа очень старинная.

— Хорошо, будем искать соответствующих специалистов, — сказал Игорь Андреевич.

— Но на вещдоке имеются и современные улики, — продолжил Виктор Павлович. — Вот, смотрите, здесь и здесь, — водил он по снимку пальцем, — в стыках, в глубине узоров сохранились микрочастички почвы.

— Вы хотите сказать, что эта вещь лежала в земле? — спросил Кичатов.

— Не знаю, лежала или же земля попала, когда перстень находился на руке, главное другое: эксперты говорят, что состав почвы не характерен для здешних мест.

— Что же, сведения интересные, — одобрительно посмотрел Чикуров на капитана. — Хотя и не знаю пока, как их можно использовать. Варламов ведь тоже не из местных… Но вполне вероятно, что сведения эти могут пригодиться, и весьма. По перстню все?

— Все, — кивнул Жур.

— Я не мог дозвониться в больницу, вы не знаете, как там Великанов? — спросил у него Кичатов.

— Пока все ещё без сознания, — ответил Виктор Павлович. — Я забегал. — Он улыбнулся. — Зав реанимационным отделением в панике, просит принять меры.

— Какие? — не понял Чикуров.

— Весь город только и судачит о том, что у них лежит знаменитый Александр Великанов, — пояснил капитан. — Вернее, взбудоражена женская половина Южноморска… Девчонки дежурят под окнами. Всеми правдами и неправдами стараются прорваться к нему. А это ведь нельзя ни в коем случае

— реанимация! Цветов натащили и каждый день заваливают нянечек из отделения, просят передать. Даже предлагают свои услуги в качестве сиделок.

— Ничего не поделаешь — слава! — развёл руками Кичатов.

— А вообще бы неплохо потолкаться среди почитателей, — высказал предложение Игорь Андреевич. — Авось кто-нибудь прольёт свет на то, как очутился возле Чернушки их кумир. И что же произошло там на самом деле.

— Смерч, — сказал Жур. — Установлено совершенно категорически.

— Я с этим не спорю, — заметил следователь прокуратуры. — Но давайте лучше обмозгуем все известные нам факты. Итак, в ночь с двадцать первого на двадцать второе октября произошло катастрофическое природное явление. На следующее утро в море были обнаружены плавающие деньги, а также автомобиль с погибшим Варламовым. Далее: проходят сутки, и писатель Зайковский становится свидетелем, как двое неизвестных вытаскивают из моря ещё одного утопленника с непонятной аппаратурой на теле. В тот же день находят на берегу Великанова с черепной травмой. Ещё через четыре часа все тем же Зайковским был обнаружен третий труп, полного мужчины. Вскоре водолаз поднимает со дна моря четвёртый труп, скорее всего какого-то художника, а также сумку «Адидас» с деньгами, принадлежащую, по всей видимости, артисту Великанову. Но, помимо всего прочего, в гостиничном номере Варламова вы, Виктор Павлович, вместе с прокурором Измайловым находите чемодан и «дипломат» с деньгами и чрезвычайно ценным перстнем… Так?

— Ну, — кивнул Жур.

— Что нам известно ещё? — продолжал Игорь Андреевич. — Варламов прилетел в Южноморск в командировку за день до смерча, а Великанов — за несколько часов. Теперь смотрите, что получается. Смерч пронёсся в ущелье, по которому течёт Чернушка. Наводнение, смывшее в море четырех человек и автомобиль, произошло в пустынном месте. Понимаете, в глухом ущелье, где нет ни жилья, ни кемпинга и так далее! Что делали в это время там люди, оказавшиеся жертвами стихийного бедствия? — И следователь прокуратуры замолчал, переводя взгляд с Кичатова на Жура и обратно.

— Это вопрос вопросов, — усмехнулся подполковник. — Действительно, нахождение в этом месте Варламова как-то можно объяснить: ехал на машине, и бурный поток смыл в море…

— Не очень убедительное объяснение, — заметил Игорь Андреевич. — Ведь заместитель министра находился на заднем сиденье «Жигулей». То есть не за рулём…

— Его могло швырять в машине, когда несло наводнением, — пожал плечами Кичатов. — Вот поэтому он и оказался сзади.

— Хорошо, — с натяжкой согласимся, — сказал Чикуров. — А как же остальные утопленники?

— Но ведь машину скорее всего несло не один десяток метров, — заметил Жур. — Дверцы могли открываться и закрываться…

— Но почему остальные утопленники должны были находиться в этой машине, — подполковник сделал ударение на слове «этой». — А может, они ехали в другой? И водолаз просто не обнаружил эту другую?

— Не обижайтесь, Дмитрий Александрович, — сказал Чикуров, — но, по-моему, дно моря в этом месте обследовали из рук вон плохо! Когда вы вчера рассказывали мне, я не хотел акцентировать… Хорошо, что вы сами подняли этот вопрос. Я считаю, что нужно обшарить все, буквально все! Захватить куда больше территории дна! И привлечь к этому не одного водолаза, а пять, десять!..

— Согласен с вами, — кивнул подполковник. — Моё упущение.

— Понимаете ли, — продолжал Чикуров, — у меня такое ощущение, что есть ещё, обязательно существуют какие-то вещи, улики, указывающие на то, почему погибшие оказались в районе наводнения. И скорее всего, улики эти смыты в море! Возможно, палатка или ещё автомобиль… Потому что ночью в ущелье просто так не прогуливаются.

— Я тоже думал об этом, — подхватил Жур. — Ведь вокруг Южноморска полным-полно дикарей. Сейчас, осенью, конечно, меньше, чем летом, но все равно есть! Одни ставят палатки, другие спят в своих машинах, а некоторые, особенно молодёжь, ночуют прямо под открытым небом в спальных мешках.

— Вот именно, — кивнул Игорь Андреевич. — Просто на земле вряд ли бы кто улёгся спать… Но вернёмся к утопленникам. Одна это компания или же совершенно не связанные друг с другом люди? И действительно ли все они жертвы несчастного случая, то есть разбушевавшейся стихии? А может, кто-то из них попал в море до смерча? — он снова замолчал, ожидая услышать мнение собеседников.

— Приходится признать, — спустя некоторое время сказал Кичатов, — что пока мы только ставим вопросы, а ответов на них — увы…

— Я тоже склонен так считать, — вздохнул Игорь Андреевич. — Единственное, что бесспорно, — это смерч. Остальное покрыто мраком.

— Нашей южной чёрной ночью, — усмехнулся капитан Жур. — И все же кое-какие проблески есть. Так сказать, сверкают отдельные звёздочки…

— Звезды тут у вас яркие, — улыбнулся подполковник, вспоминая свой неудачный медовый месяц, уж они-то с Ларисой насмотрелись на ночное небо.