Крутые виражи - Пфлаумер Инга "Warda". Страница 25
Чуть слышно скрипнула дверь.
– Уходи, не хочу тебя видеть! – заорала я.
– Тыковка…
– Не смей меня так называть больше!
– Хорошо. Мы можем поговорить как взрослые, когда ты будешь в состоянии слушать.
– Слушать? Что нового я могу услышать?
– Женя, прекрати истерику! – Его голос звучал жестко, даже грубо.
– О да, ведь все дело в моей истерике. Если я ее прекращу, мы опять сможем поиграть в счастливое семейство? – Мой голос опять срывался на крик.– Перестань орать на меня в моем же доме. – Отец раздраженно хлопнул дверью.
В его доме? То есть я тут никто и звать меня никак! Малолетняя сопля, которая пытается еще какие-то претензии предъявлять. Его дом! Ну и пусть сидит себе у себя дома! Я вскочила на ноги, вылетела из комнаты в коридор, споткнулась о брошенный школьный рюкзак, схватила его в руки, в два шага добежала до двери и через мгновение изо всех сил захлопнула ее с обратной стороны. В голове не было никаких мыслей, только удушающая боль и бессилие. Ну почему, почему мне так мало лет. Если бы мне было хотя бы шестнадцать! Лучше – восемнадцать!
Холодный воздух привел меня в чувство, я сообразила, что на мне тонкая светлая рубашка, ботинки и брюки. А на дворе ветер. И что хуже всего – я рыдаю и никак не могу остановиться. Ну почему, почему именно со мной? Почему именно мой отец, почему именно я? Чтобы не думала о себе много? Все разбилось, все испортилось, что мне теперь делать?
Пальцы сами выбрали номер.
– Ты… ты можешь подъехать? – заикаясь, выдохнула я в трубку, еще не до конца сообразив, что делаю. Меня трясло.
– Что случилось? Ты где?
Только когда я услышала голос, до меня дошло, кому я звоню. Дожила Женька, не контролирует не только тело, но и мозг.
– Нет, я… извини. Мне не стоило звонить… Отец приехал… Извини, я позвоню кому-нибудь… – Мой голос все время прерывался всхлипами. Звоню малознакомому парню и рыдаю в трубку. И ничегошеньки не могу с собой поделать.
– Буду у тебя через десять минут.
– Не надо! Я не… я сама… – Но разговаривала я уже с гудками.Я села на деревянную лавочку у углового подъезда и обхватила себя руками, пытаясь согреться. Жутко разболелась голова. Хотелось закрыть глаза и ничего не чувствовать. Никогда. Нужно думать о чем-то другом. Например, о том, что я только что позвонила парню, который вчера даже разговаривать со мной не стал. И он тут же пообещал приехать. Почему? Я ему никто. Если Настя права, я только и делаю, что задеваю его. Не может же он приехать, потому что чувствует за меня ответственность. Даже не знаю, что тут смешнее: чувствует или ответственность. Наорала на отца. Влюбилась не в того парня. Вот тебе и страна чудес, Алиса. Наслаждайся. Нечего было соваться в кроличьи норы…
– Держи. – Вместо приветствия мне на плечи опустилась тяжеленная куртка.
– Все нормально уже. Не стоило… – Я всхлипнула.
– Ты себя в зеркало видела? Снегурочка.
На Владе была тонкая футболка со смешными надписями. Мне так хотелось, чтобы он меня обнял. Чтобы мне стало чуточку теплее, и это чувство, что я никому на свете не нужна, отступило хоть на шаг. Но он встал на расстоянии пары шагов и закурил. Наверняка жалеет, что приехал. Даже я жалею, что он приехал. Не нужно было звонить. Вообще не нужно было с ним связываться.
– Ты же замерзнешь.
Вместо ответа он пожал плечами. Я смотрела, как он подносит к губам сигарету, затягивается и выдыхает облако дыма, которое тут же растворяется в воздухе.
– Дай хоть закурить, что ли, – попросила я.
– Не-а. Курить нужно, потому что хочется. А не ради того, чтобы кого-то позлить.Я зябко укуталась в куртку. Руки казались ледяными. Хотелось сжаться в комочек. Стать меньше, еще меньше и совсем исчезнуть. Всего-то нужно послушать гусеницу и откусить с правильной стороны гриба.
Влад молча докурил сигарету, посмотрел в мою сторону и с тяжелым вздохом сел рядом, обняв меня за плечи.
– Ты похожа на замерзшего воробья. – Его руки тут же забрались под куртку, притягивая меня к колючим буквам на ткани футболки.Наверное, нужно было съязвить, сказать, что он и сам не фотомодель, но парень был таким соблазнительно теплым. Можно прижаться к нему и, наконец, согреться. Я пододвинулась чуть ближе и удобно устроила голову у него на груди, так, что его подбородок уткнулся мне в макушку. Из рюкзака зазвучал телефонный звонок.
Меня все еще чуть потряхивало. Его правая рука лежала у меня на плече, левой он обхватил мои холодные пальцы. Не было никакой возможности взять трубку, не высвободив для этого руку. А высвобождать ее не хотелось.
– Не хочу ни с кем разговаривать, – выдохнула я прямо в футболку.
– Это что, намек? – Я чувствовала, как он недоуменно поднял бровь. И почему он все сказанное мною относит на свой счет?
– Иди ты. Я уже так наговорилась, горло хрипит. Орала как резаная.
– Наверняка то еще шоу. – Он хохотнул, я почувствовала это по движению груди под моей щекой.
– Не смешно. Жуткая сцена. И теперь не понятно, что делать.
– Ходить в школу, писать программки, чем ты там еще занимаешься… Водить мотоцикл, – уже тише добавил он.
– А с отцом-то что делать? Я не хочу с ним разговаривать больше. Я его видеть не хочу. И слышать.
– В чем проблема – айпод в уши и не слышь никого и никогда.
– Как у тебя все просто! – Я обиженно подняла голову. – Я свой айпод разбила к черту.
Вместо ответа он отцепил от пояса маленький кожаный футляр.
– Возьми мой.
– Я не могу… – хотя почему нет? – Только на время. Ты мне дашь айпод погонять, а я тебе… – Я задумалась. Не учебник физики же ему предлагать? Обидится еще. После секундного размышления я сняла с волос заколку. – Это залог. Мне эту заколку Варька подарила, видишь, тут всякие фигулины из бисера…
Я протянула ему «залог».
– И что я с ней буду делать?
Он взял заколку двумя руками, недоуменно переводя взгляд с меня на «подарочек». Я запустила руки в рассыпавшиеся по плечам волосы. Ощущение было непривычным, обычно я собираю их в хвост или в косу.
– Вестимо, не носить. Хотя, кто его знает… – Я не удержалась от улыбки, представив свою заколку на его кудрявых космах. – Через неделю-другую я верну тебе айпод, а ты мне залог. Иначе Варька меня убьет – она за своими подарками строго следит.
– Через неделю меня здесь не будет. – Он покачал головой, но все-таки сунул заколку в карман. – Мы уезжаем.
– Надолго? – Мне очень хотелось, чтобы голос звучал спокойно. Интересуюсь для поддержания разговора.
– Две-три недели. Думаю, к этому времени ты помиришься с родителями.
Куртка сползла с моего плеча, но я не стала ее поправлять. Все равно он меня больше не обнимает. Да и вообще – может, он мне айпод отдал только бы отделаться, а я повела себя как настоящая дура.
– Не знаю я, как с ним мириться, – пробормотала я. – Что он мне такого сказать может? Я-то уже точно сказала гораздо больше, чем хотела.
– Сплошные планы. – Влад закатил глаза к небу. – Что он может мне сказать, что он не может мне сказать. Или ты его слушаешь и узнаешь, что он может тебе сказать. Или не слушаешь. Ты заморачиваешься на пустом месте.
– На пустом месте? – Я разозленно дернула плечами, куртка свалилась на лавочку. – Может, для тебя отношения с людьми – это пустое место, но для меня нет!
Мою возмущенную тираду прервал телефонный звонок.
Я выдернула трубку из рюкзака и поднялась на ноги.
– Жень? Что-то случилось? – Голос Насти звучал обеспокоенно. – Мне твой папа звонил, спрашивал, где ты и что да как.
– А ты что?
– Я сказала, что ты мне звонила, но я была занята и вот прямо сию секунду собиралась тебе перезвонить, а потом, если нужно, ему позвоню и скажу все как есть.
– Молодец! Можно, я у тебя на ночь сегодня останусь?
Влад заинтересованно уставился на меня. Хам!
– Ты что, с отцом поругалась? Из-за этого парня, да? Вы что, помирились?
Я отвернулась от Влада. Надеюсь, он не услышит Настькиного потока сознания.