Приключения Гекльберри Финна [Издание 1942 г.] - Твен Марк. Страница 16

— Так пойдем назад! Нет никакого расчета оставлять деньги здесь. Идем скорей!

— А не догадается он, что у нас на уме?

— Может быть. Все равно! Идем!

Разбойники выбрались из лодки и побежали в каюту.

С быстротой молнии мы бросились в лодку. Мне казалось, что мы подхвачены каким-то вихрем. Вытащить нож, перерезать канат было делом одной секунды — и мы поплыли!

Мы не тронули весел, не проронили ни слова, мы даже не дышали. Беззвучно скользили мы среди мертвой тишины вдоль разбитого судна и через две минуты были уже далеко. Судно исчезло во мраке. Мы были спасены!

Отплыв на двести или триста ярдов от судна, мы заметили блеснувшую над водой звездочку в том месте, где была привязана лодка. Это был свет фонаря. Разбойники, очевидно, искали исчезнувшую лодку. Теперь они очутились в таком же отчаянном положении, какое готовили Джиму Тернеру.

Мы усиленно налегли на весла и поплыли в погоню за нашим плотом. Вдруг мне стало жалко разбойников. Я подумал, что хоть они и убийцы, а все-таки я не вправе так жестоко расправляться с ними.

— Джим, — сказал я, — как только завидим на берегу огонек, мы причалим и спрячем лодку, а я пойду к людям, выдумаю какую-нибудь басню и направлю их к разбитому судну, чтобы те негодяи не потонули, как крысы. Пусть уж лучше их спасут из воды, чтобы повесить как следует.

Но привести нашу мысль в исполнение нам не удалось. Буря снова разбушевалась и даже сильнее, чем раньше. Дождь лил ручьями; нигде ни огонька: все спало. Мы плыли все дальше и дальше и зорко смотрели вдаль в надежде наткнуться на плот. Через некоторое время дождь стал тише, хотя небо все еще было покрыто тучами и изредка сверкала молния. Вдруг при одной вспышке молнии мы увидели впереди что-то черное. Это был он, наш плот. Как же мы обрадовались нашему старому милому другу! Вскоре мы заметили на правом берегу огонек; я хотел непременно высадиться на берег: участь трех разбойников свинцом лежала на моей совести. Но так как лодка была доверху нагружена добычей, награбленной ворами, мы свалили все в одну кучу на плоту, и я просил Джима ехать дальше, но через час зажечь огонь, чтобы по этому знаку я мог найти его.

Затем я поплыл к тому месту, где виднелся свет, — очевидно, это была деревушка. Я направил свою лодку прямо к береговому огоньку, стараясь разглядеть, что было впереди. Оказалось, это был свет фонаря, висевшего на переднем шесте парового катера. Я бросился искать сторожа и наконец нашел его: он крепко спал на шканцах. [3] Я легонько толкнул его несколько раз и начал громко плакать.

Он вскочил на ноги и с испугом озирался кругом, но, заметив меня, зевнул, потянулся и мирно проворчал:

— Ну что там такое? Не реви, мальчуган! Что случилось?

— Что там такое?

Я, всхлипывая, говорил:

— Папа… мама… сестра… и…

Я не мог продолжать: рыдания прервали мою речь.

— Да не реви же, мальчуган, у каждого есть свое горе, и твоему, вероятно, можно помочь! Что случилось с отцом, матерью и сестрой?

— Они… С ними… Да вы здешний караульный, что ли?

— Да, — самодовольно подтвердил он. — Я капитан, судовладелец, матрос, лоцман, штурман и караульный — все вместе. Часто я представляю собой единственного пассажира и единственный груз. Я не так богат, как Горнбек, и не могу швырять деньги, как он, но все-таки я тысячу раз говорил ему, что я доволен моим положением и не хотел бы поменяться с ним. Потому что, говорю я, я признаю только жизнь моряка; да я лучше дам повесить себя, чем соглашусь жить в захолустье, где не знаешь, что делается на свете, — нет, нет, хотя обсыпьте меня золотом, говорю, я…

Тут я перебил его:

— Они не знают, что делать и…

— Да кто они?

— Папа… мама и сестра, и мисс Гукер. Ах, если бы вы были так добры, взяли бы лодку и поплыли туда…

— Куда? Где они?

— На разбитом судне.

— Как! На «Вальтер Скотте»?

— Да, да!..

— Боже милостивый! Как же они туда попали?

— Они не по своей воле попали туда.

— Еще бы, я думаю! Боже ты мой, да ведь им несдобровать, если они сейчас же не уберутся оттуда. Да как же все-таки они попали туда?

— Очень просто! Мисс Гукер была там в гостях в городе…

— В Бус-Лэндинге?

— Да, так она была в гостях в Бус-Лэндинге и под вечер хотела посетить одну подругу и там переночевать… ах, я забыл ее имя. И вот вместе со старой негритянкой они сели в плоскодонку, да на реке потеряли весло, их понесло вниз по волнам, завертело и кинуло, на разбитый пароход… Плоскодонка пошла ко дну. Спаслась только мисс Гукер, которая ухватилась за разбитое судно и вскарабкалась на палубу. А через полчаса после этого проезжали мы на нашей лодке с рынка; была такая темень, что мы не заметили разбитого парохода, пока тоже не наткнулись на него, — и, разумеется, наша лодка пошла ко дну. Хотя мы все спаслись на разбитом судне, но Билли Випл не спасся — он утонул! Ах, это такое горе, такой хороший был мальчик, лучше бы я сам утонул!..

— Чорт возьми! Вот удивительное происшествие! Ну и что же потом? Что же вы потом делали?

— Ну, мы кричали, кричали сперва, как сумасшедшие, но до берега далеко, и никто нас не слышал. Тогда папа сказал: «Нечего кричать напрасно; кто-нибудь из нас должен отправиться на берег и просить там помощи». Ну вот! Я один только умею плавать и потому должен был попробовать счастья. Медлить было нечего! Я бросился в воду. Мисс Гукер крикнула мне вслед, что если я не найду помощи на берегу, то должен отыскать ее дядю и посоветоваться с ним, что делать. Я поплыл прямо к той деревушке, но где я ни стучался, где ни просил помощи, все отказывались. «Как, — говорили они, — в такую ужасную ночь? Нет, мальчуган, это было бы безумием, ступай на паровой катер, — если уж там тебе не помогут, то никто не поможет!» Вот я и пришел. Ах, если бы вы захотели поехать взглянуть и…

— Клянусь честью, я бы с удовольствием, но кто же мне заплатит за труды? Твой отец…

— Ах, об этом не беспокойтесь. Мисс Гукер сказала, что ее дядя, Горнбек…

— Как! Это ее дядя? Так слушай же, мальчуган, видишь там огонек? Хорошо… иди прямо туда и, когда придешь, спроси там в кабачке Горнбека. Тебе сейчас его покажут. Только поспеши и не останавливайся по дороге… Ему надо все рассказать поскорее. Да скажи, что я доставлю ему его племянницу в целости, пусть он не беспокоится и… Ну, проваливай, бездельник, беги что есть мочи! А я сейчас буду отчаливать!

Я сделал вид, что отправился по указанному направлению к огоньку, но скоро повернул, прокрался осторожно назад к моему спрятанному ялику, сдвинул его с мели, тихонько поплыл вдоль берега и притаился между дровяными барками, откуда мог видеть, поедет ли тот человек спасать погибающих. Я был очень доволен собой, потому что, думал я, не многие стали бы так стараться о спасении разбойничьей шайки. Я хотел бы рассказать об этом вдове Дуглас, она, наверно, похвалила бы меня за мое великодушное отношение к мошенникам.

Удивительно, право, какое участие принимают все добрые души в мошенниках!

Но вот катер тронулся в путь. Я тоже выбрался из моего убежища и поплыл к месту действия. Таинственно и мрачно вздымались среди волн обломки разбитого корабля. Вероятно, судно уже было доверху залито водой, так как оно быстро опускалось в воду. Остаться в живых на этих обломках не было никакой возможности, это было ясно. Я подплыл поближе, тихо окликнул тех молодцов, но ответа не было, да я и не жалел об этом.

Подошел на всех парах и катер. Я осторожно отплыл на середину реки и, подняв весла, стал наблюдать. Я видел, как пароходик сновал вокруг разбитого судна, отыскивая бренные останки мисс Гукер в утешение бедного лишившегося любимой племянницы дяди Горнбека. Но, очевидно, владелец пароходика ничего не мог найти, а разбитое судно грозило каждую минуту опуститься на дно, увлекая за собою все окружающее. Катер поэтому прекратил поиски и направился к берегу. А я налег на весла и быстро поплыл вниз по течению.