Стожары - Мусатов Алексей Иванович. Страница 9

Федя вскочил с кровати, заглянул в свой мешок:

— Вы уж все знаете, дедушка?

— Смотрю и глазам не верю! — Захар покачал головой. — Чудо прямо, что зерно домой вернулось.

— Помните, дедушка, мы с вами через лес пробирались? Вас тогда немцы схватили. А котомка с зерном у меня осталась.

— Так ты же, Федюша, через сколько рук потом прошел: солдаты, госпиталь, санаторий… А зерно целехонько. Ума не приложу. Волшебное какое-то!

— Оно и есть волшебное… Кому ни расскажу, как мы с вами его от немцев спасали, все говорят: «Счастливое зерно. Сто лет жить будет». Ну, я и берег. Только одному раненому в госпитале десять зернышек подарил — очень уж он просил. Домой потом послал, в Поволжье.

Захар подошел к столу, пропустил пшеницу сквозь пальцы:

— Ну что ж, зернышки, поплутали по белу свету, поскитались. Пора вам и в землю ложиться, расти да колос вынашивать. — И он попросил внука про пшеницу никому пока не рассказывать: времени прошло много, и неизвестно, сохранили ли зерна свою всхожесть. — Потерпи до лета, Федюша. Колос будет — тогда и людей порадуем.

Глава 8. СВОИМИ ГЛАЗАМИ

На другой же день история с «быстротой и натиском» на реке стала известна всем стожаровским мальчишкам. Особенно постарался в этом Алеша Семушкин.

В большую перемену он собрал во дворе около себя половину класса и принялся клятвенно уверять, что своими глазами видел, как векшинский внук нырнул в ледяную воду и вытащил Машу Ракитину.

В школе не очень доверяли рассказам Семушкина, так как всегда и все он видел «своими глазами»: и где упала падучая звезда, и когда пробился родник в овраге, и как молния расщепила кряжистый дуб в Субботинской роще.

Но появление Феди Черкашина было так необычно, что ребята на этот раз слушали Семушкина охотно и доверчиво.

— Силен парень! — захлебывался от восторга Семушкин. — В реку, как тигр, бросился. Оно и понятно: партизан.

— А Коншаков где был? — спросила Зина Колесова.

— Что там Коншаков! Молодец среди овец… А Девяткин так совсем перетрусил. — Семушкин уморительно изобразил в лицах, как Санька с Петькой растерянно бегали по берегу реки и кричали: «Караул, спасите!»

— На нас тень наводит, — шепнул Девяткин Саньке.

Они стояли под березами в школьном саду и наблюдали за грачами, которые, заселив прошлогодние гнезда, орали от радости, как пьяные.

Петька пошел к дровяному сараю, где Семушкин «наводил тень», а Санька сделал вид, что его интересуют только грачи.

Но уши его были настороже. Он давно знал, что Семушкин любит сочинять про него всякие небылицы. Он, Санька, и малышей в бабки обыгрывает, и задачки у Маши списывает. Что-то он сейчас плетет мальчишкам!

— Выхваляется этот Черкашин — жуткое дело! — сообщил вернувшийся Девяткин. — Будто мы с тобой нарочно Машу на лед заманили, а потом бросили.

— Это кто так говорит? Черкашин? — вспыхнул Санька.

— Семушкин передает… Они уже дружки с Черкашиным, водой не разольешь.

Весь день Санька не находил себе места.

Мальчишки гурьбой следовали за Семушкиным, и тот охотно, каждый раз с новыми подробностями, повествовал о векшинском внуке. По его словам выходило, что Федя не кто иной, как знаменитый партизанский разведчик, он восемь или десять раз ходил в ночной поиск, самолично захватил двух фашистов и имеет боевое ранение — шрам на боку.

После уроков, когда Санька с приятелями возвращался домой, разговор вновь незаметно перешел на Федю.

— Далось вам! — осердился Санька. — Ну и отправляйтесь, цацкайтесь с ним!

Мальчишки остановились у моста и замолчали. Река почти очистилась, вода шла мутная, волоча отдельные запоздалые льдины.

— Скоро рыбалить пойдем, — сказал Степа Так-на-Так.

— Семушкин говорит, они гранатой рыбу будут глушить, — заметил Петька.

— Откуда у него граната? — вдруг насторожился Санька.

— Черкашин обещал подарить. Он с собой привез. У него в мешке и патроны есть, и нож трофейный, и много еще чего. Алешка своими глазами видел.

— Ну, это он… это уж он совсем прибавляет, — забормотал Санька, и неизвестно было, к кому относились эти слова: к Семушкину или к Феде.

На душе было неспокойно. А если все это правда, что болтает Семушкин? Мальчишки же за Черкашиным по пятам будут ходить!

И разве захочет кто-нибудь теперь слушать Санькин рассказ о том, как они с мачехой угоняли от врага коров и лошадей, как он спас Муромца! Бомба тогда разорвалась около самой конюшни. Старый, вислогубый мерин, одурев от страха, так взбрыкнул, что сшиб Саньку с ног и помчался в сторону деревни. Но Санька не растерялся, вернул Муромца. На груди у него остался багровый след от подковы. Но кого же удивишь теперь такой меткой, если у векшинского внука шрам на боку и мешок полон патронов!

— Наговорит этот Семушкин… — Надо самим проверить, — предложил Санька.

Мальчишки тут же наметили план. Они будут ждать на мосту, а Петька Девяткин зайдет к Векшину в избу и все, что надо, выпытает у Феди — ведь никто лучше его не умеет подлаживаться к людям.

— Ты, главное дело, в мешок загляни, — наказал Санька.

Девяткин подошел к избе, заглянул в окно и, убедившись, что деда Захара нет дома, толкнулся в калитку.

— Теперь Девяткин зальется соловьем, — засмеялся Степа. — Мать родную продаст, другом-приятелем прикинется.

Минут через тридцать Девяткин вернулся обратно.

— Ничего такого и нет, — сказал он скучным голосом. — Сидит, посуду моет после обеда.

И он сообщил, что Федя Черкашин оказался не очень-то разговорчивым и толком узнать от него ничего не удалось.

Правда, в партизанском отряде Федя был, но занимался больше тем, что помогал деду Векшину собирать грибы, ягоды, готовить обед партизанам.

— Кашевар, значит! — присвистнул Санька. — Ну, а фрицев сколько он захватил?

— Ноль целых ноль десятых… Не брали его в разведку, мал еще.

— А мешок видел? Гранаты есть?

— Тю… чего захотел! — фыркнул Петька. — Даже и патронов нет. Книги одни.

— А еще?

— Кружка с ложкой, белье, зерна какие-то…

— Зерна?

— Не то пшеница, не то еще что. Я не рассмотрел, неинтересно.

— Поймал нас на живца Семушкин, — облегченно засмеялся Санька и после этого случая немного успокоился.

Вскоре Федя пришел в школу. Его посадили в шестой класс.

Учение мальчику давалось нелегко. Он многое перезабыл и сейчас старался изо всех сил, чтобы не отстать от товарищей.

Посоветовавшись с Леной Одинцовой, Маша созвала пионеров и рассказала им, что сама Татьяна Родионовна поручает им работать на участке деда Векшина.

Ребятам это польстило. Помогать Векшину вызвались Зина Колесова, известная своим умением выращивать отличные помидоры, Алеша Семушкин и еще пять человек. Присоединился к ним и Федя Черкашин.

Тут же после сбора Маша повела ребят на участок к деду Векшину. Участок лежал позади усадеб, примыкая одной стороной к реке, другой — к перелескам.

Ребята остались за изгородью, а Маша с Зиной прошли на участок и заглянули в маленькую теплицу, оборудованную на месте старого блиндажа. Захар, склонившись над ящиками с землей, поливал из лейки рассаду.

— Дедушка, мы пришли, — сообщила Маша. — Какая работа будет?

Но дед Захар отнесся к этому без всякого воодушевления.

— И много вас?

— Девять человек. Если нужно, еще ребят соберем.

— Куда столько! — испугался Захар. — Двоих-троих с избытком хватит. И чтобы рьяные до земли были, неотступные. Тебя вот, скажем, могу принять, Зину Колесову…

— А мальчишек?

— И не проси. Налетит этакая саранча, помнет все, затопчет, каждый стебелек обгрызет.

Маша вернулась к поджидавшим ее ребятам и передала свой разговор с дедом.

— А мы, значит, не рьяные, — обиделся Семушкин.

Ребята решили поговорить с Леной Одинцовой.

— Упрямый старик, — задумалась Лена. — А знаете, ребята, надо его задобрить. С пустыми руками к нему лучше не являться. Вот ты, Зина, покажи ему свою рассаду томатную. А вы, мальчики, птичьих кормушек понаделайте, скворечен.