Кладбищенский фантом. Кошмары Серебряных прудов - Устинова Анна Вячеславовна. Страница 22

Толян махнул рукой и еще раз, вполне дружески хлопнув меня по плечу, с криком: «Борька, дай закурить!» — понесся в другой конец коридора. Мы с Жанной переглянулись.

— Тяжелый случай, — посмотрела Толяну вслед она.

Я равнодушно кивнул. Честно сказать, на душе у меня стало гораздо легче. Один враг временно выбыл из строя. А второго вроде как и врагом теперь не назовешь. Во всяком случае, без поддержки Витька он явно ко мне лезть не собирается. Словом, одной проблемой меньше.

Первый мой день в новой школе обошелся без всяких ненужных приключений. Девятый «Г» воспринял меня вполне спокойно. Я даже удивился. В прежней моей школе любое появление новенького становилось большим событием. И, разумеется, новенький, прежде чем стать полноправным членом сообщества и занять подобающее место в классе, проходил суровую обкатку. Впрочем, я, кажется, понял, в чем дело. Этот девятый «Г» весь состоял из новеньких. Примерно как Северная Америка в эпоху переселенцев. Ребята проучились вместе меньше месяца, и коллектив еще окончательно не сложился. В какой–то степени мне помогло, что я был уже знаком с Жанной. Да и То–лян, как ни странно, сыграл в моей судьбе весьма положительную роль. Едва я появился в классе, недавний противник снова дружески хлопнул меня по плечу и предложил:

— Садись со мной, пока нет Витька. А то одному, знаешь, во время уроков скучно.

Украдкой перемигнувшись с Жанной, я принял предложение и уселся вместе с Толяном за последнюю парту. По–моему, если появляется возможность нейтрализовать врага, надо ей воспользоваться. Конечно, когда конфликт не очень принципиальный. А Толяна теперь врагом даже назвать было трудно. Он явно навязывался в друзья. С одной стороны, это несколько обременяло. Но с другой — помогло мигом наладить здоровый контакт со всей мужской частью девятого «Г», и я был принят ребятами как абсолютно свой.

На большой перемене я под предводительством Жанны отправился в библиотеку за учебниками. Верный Толян увязался за нами. Он сказал, что вдвоем тащить книги гораздо удобнее, чем одному. Я, собственно, ничего не имел против. Однако Жанна всем своим видом показывала, что общество Толяна раздражает ее. Улучив подходящий момент, она даже прямым текстом шепнула мне на ухо:

— Слушай, Федя, а что, по–твоему, этот Толян все время теперь должен быть с нами?

— Что с ним сделаешь? — растерялся я. Жанна фыркнула и, кажется, на время смирилась.

На следующем уроке Толян спросил меня:

— Ты когда переехал?

— В субботу, — ответил я.

— С Жанной давно знакомы? — задал новый вопрос мой невольный друг.

— С того дня как переехал.

По лицу Толяна легко можно было понять, что мои акции сильно повысились.

— Ну, ты конкретно идешь на цель! — немедленно восхитился он. — Вон Витек целый месяц уже пытается Жанку склеить, и ноль успеха. У тебя всё тип–топ.

— Счастливое стечение обстоятельств, — проявил скромность я. — Мы сперва в лифте застряли. А потом оказалось, что в соседних квартирах живем.

— Повезло тебе, мужик, — на полном серьезе изрек Толян. И добавил: — Тебе повезло, а у Витька непруха по всем фронтам.

После уроков мы с Жанной поспешили домой. Толян и тут чуть было не навязался ко мне в гости. Но на сей раз я повел себя очень решительно, объявив, что мать дома и разбирает вещи. Поэтому, мол, сегодня никак не получится, а вот на следующей неделе милости прошу. Толян неохотно смирился и объявил, что в таком случае пойдет навестить Витька.

Жанна на протяжении всего пути до нашего дома просто кипела:

— Во–первых, мне этот Толян уже осточертел. А во–вторых, что он к нам прилип как банный лист?

— Да ладно тебе, — пытался смягчить ситуацию я.

— Нет, не ладно, — поджала губы Жанна. — Учти: я не желаю терпеть его все время рядом.

— Брось ты, — вновь принялся убеждать я. — Он, по сути, вполне безобидный.

— Какая разница, — с чисто женской логикой заявила она. — Меня от него тошнит.

На это я не знал, что ответить. Если уж тошнит, то тошнит. К тому же, в следующее мгновение я обнаружил такое, что мне стало не до защиты Толяна. Предки–то мне комплекта ключей так и не выдали! Ведь мы с ними несколько раз заводили разговор об этом. А когда ключи, наконец, понадобились, никто не вспомнил.

— Чего застыл, Федор? — окликнула меня Жанна.

— Ключи, — с глупым видом топтался возле собственной двери я. — Их нету.

— Посеял? — ахнула Жанна. — Теперь все замки на всякий пожарный придется менять.

— Не придется, — возразил я. — Ключи не терялись. У меня их просто нет и не было. Предки забыли дать.

— Интересно живете, — прыснула Жанна. — Ладно, — отперла она собственную дверь.

Нас немедленно с радостным визгом торпедировал Пирс.

— Заваливайся, — простерла руку в квартиру Жанна. — Я пока пойду по–быстрому погуляю с Пирсом, а ты дозвонись на работу кому–нибудь из своих. Тебя ведь наверняка проверять будут. А к телефону никто не подходит, и они с ума начнут сходить от беспокойства.

Все верно. Мать широко практикует контроль и учет моих возвращений из школы и, когда я задерживаюсь, порет жуткую панику. На старой квартире было намного проще. Там хоть соседи могли сообщить, что я забегал и опять удалился. А тут получится, будто я куда–то совсем пропал.

Затворив дверь за Жанной и Пирсом, я сел у телефонного аппарата и задумался, кому лучше позвонить, отцу или матери? Выбор пал в результате на предка. И объяснять короче, и меньше эмоций в ответ.

Так оно на деле и вышло. Узнав, в чем дело, отец как ни в чем не бывало ответил:

— Я был уверен, что мать давно тебе ключи выдала.

— Но ведь не выдала, — повторил я.

— Значит, забыла, — продолжал отец. — А ты сейчас–то где?

— У Жанны. Мы сейчас вместе пообедаем, а потом снова вернемся в школу. Там у нас телекружок. Если вас еще не будет дома к нашему возвращению, посижу у Тарасовичей.

— Идет, — совсем успокоился отец. В отличие от матери он ничего не имел против Жанны.

После обеда мы поспешили обратно в школу. Занятия «Телепрофессии» проходили на втором этаже в большом просторном классе. Однако народа набилось так много, что было решено перейти в актовый зал. Телепрофессии здесь явно пользовались большой популярностью.

Сперва перед нами выступил руководитель студии, он же учитель физики Рэм Викторович. Он рассказал, что представляет собой наша студия, какие в ней секции и чем они собираются заниматься. Нам предоставлялся следующий выбор: дикторы–ведущие; операторы и репортеры.

— Ты куда пойдешь? — посмотрел я на Жанну.

— Естественно, в репортеры, — ни секунды не, колебалась она.

— А мне больше хочется в операторы, — отвечал я.

— Кто тебе мешает. Записывайся, — передернула плечами она. Затем, чуть подумав, добавила: — Даже хорошо. Потом попробуем вместе репортаж сделать.

— Если до этого дойдет, — пока не заглядывал

столь далеко я.

— А теперь, — торжественно провозгласил со сцены физик, — позвольте мне с радостью предоставить слово главе нашего районного кабельного канала Геннадию Прохоровичу Козину!

И Рэм Викторович первым захлопал в ладоши. Зал послушно разразился аплодисментами. Из зала на сцену вбежал невысокого роста тщедушный мужчина с копной курчавых черных волос. Почти всю верхнюю половину его лица занимали большие очки с толстыми стеклами в роговой оправе. А нижнюю — черная клочкастая борода.

Геннадий Прохорович, прижав руку к груди,

раскланялся.

— Как–то он несолидно выглядит для главы телеканала, — поделилась со мною Жанна.

— Это смотря какой канал, — не согласился я. — Для главы НТВ и впрямь несолидно. А для местного кабельного на окраине Москвы имидж как раз что надо.

— Может быть, ты и прав, — кивнула девочка. Тут Геннадий Прохорович начал страстно вещать о перспективах сотрудничества нашей студии с их каналом. Из его слов выходило, что до нового года мы будем заниматься в студии. Затем среди тех, кто прилежнее всех посещал занятия, объявят конкурс. Победители получат право делать репортажи для молодежных программ кабельного канала. Мы с Жанной переглянулись. Ради такого стоило потрудиться.