Замок на загадочной планете - Почепцов Георгий Георгиевич. Страница 16

— Точно так и говорят,— кивнул головой Зверев.

— А как я — не умеют! Чую, съем я тебя, касатик,— тихо вымолвила она.

— Как? — поднял глаза Зверев.

— А так! Вон, видишь, костев сколько,— она кивнула в угол, где действительно белела груда костей.

— Я ж по делу,— чуть не закричал Зверев.

— По делу он, бабушка,— поддержал Зверева ворон.— Видно, что человек служивый.

— Кыш, ты,— замахнулась на ворона старуха.— Ну раз ты по делу, так и быть, накормлю тебя сперва.

Баба Яга обвела избу взглядом и, не найдя ничего, кряхтя, потащилась в погреб. Над нею кругами летал ворон.

Бочком Зверев протиснулся к углу и наклонился к груде костей. Взяв одну из них, он удивился — кости оказались пластмассовыми. Старуха пыталась его обхитрить.

Баба Яга вернулась с засушенной коркой хлеба.

— На вот, жуй!

Зверев с трудом раскусил ее и молча задвигал челюстями.

— Теперича сказывай, ничего не утаивай.

Но Зверева теперь так просто не поймать.

— Разве ж это еда? — стал возмущаться осмелевший лейтенант.

— Испекла, приготовила, а он недоволен.

— На один зубок только.

— Ну ты не очень, а не то... — и старуха кивнула в сторону горы костей.

— Ты, бабушка, брось. Кости те не настоящие.

При этих словах старуха сгорбилась еще больше.

— Говорю тебе, служивый,— клацнул клювом ворон. Старуха зашикала на него, а потом заискивающе посмотрела на Зверева.

— А что же делать, милый, коли зубов уже нету. И кефиру у нас не производют.

Старуха запричитала, утираясь платочком.

— Ты уж меня не выдавай, что кости-то фальшивые. Это мне ваши ученые подбросили. Для колориту говорят. И что за колорит такой...

— Чтоб жить красивее было,— попытался объяснить ей Зверев, едва сдерживая улыбку.

— По голосу видно — служивый! — буркнул ворон.

— Ну, ступай теперь с богом,— вывела его на крыльцо старуха.— Ты краюху жевал, теперь от тебя не такой русский дух идет. Жаль, что ты кефиру не привез. Мне Валерий Митрофаныч обещал, что привезешь.

— Как обещал?—не поверил Зверев, вспоминая бородатого ученого.— Что ж у вас за связь такая?

— На форпосте я,— буркнула старуха, выпроваживая Зверева.— Зеркало волшебное имею. Скажешь ему: «Свет мой зеркальце, скажи, Митрофаныча покажи». Он и появится. С бородищею своею. Придет, говорит, от меня человек. Ты ему подсоби. Вот одежу другую возьми в сарайчике. А лошадь я тебе не дам. Если бы ты кефиру привез, тогда, конечно, другое дело.

Пока Зверев переодевался в кафтан, натягивал красные сапоги, старуха все так же недовольно бурчала:

— Зубов нету, кефиру нету... Зачем на свете живу...

— Клянусь, кефир в следующий раз будет! — сказал Зверев и по-молодецки заломил на голове шапку.

— Будет ли он, следующий-то раз? — услышал Зверев от удаляющейся старухи. А ворон, летевший вслед за ней, крикнул:

— Глянь, и по выправке служивый!

Лейтенант расправил плечи и, поскрипывая новыми сапожками, зашагал по дороге. Теперь его не могла остановить никакая неведомая сила, ибо стал он совсем похожим на обитателей Хрустальной горы.

Глава третья.

ПУСТОЙ ТЕРЕМ

Через некоторое время Зверев услышал усиливающийся стук копыт. К нему приближался всадник. Зверев на всякий случай шагнул в сторону. Но всадник, вместо того чтобы проскакать мимо, остановился и, грозно насупившись, смотрел на Зверева.

Лейтенант почувствовал, как гулко бьется его сердце.

— Ты чего ниц не падаешь? — вдруг рявкнул с седла всадник.

— Чего? Ниц? — пожал плечами Зверев.

— Не видишь, кто перед тобой?! — И всадник поднял на него кнут.

Но Зверев не зря занимался два раза в неделю в секции и каждый день бегал кроссы. Кнут просвистел рядом, а невредимый Зверев легко вывернулся. Что-что, а реакция у лейтенанта Зверева всегда была в порядке. Об этом знало и начальство.

— Ах ты! — рассвирепел всадник. Он спрыгнул и двинулся прямиком на Зверева.

«Вот не сидится тебе! — пронеслось в голове у Зверева.— Придется самбо применять».

Через минуту незнакомец в золотой одежде барахтался в пыли и выл не своим голосом:

— Пусти руку! Не буду я больше!

— Ты кто? — спросил его Зверев, отпуская.

— Я царев министр Пафнутий. А ты кто?

— Я Зверев,— откланялся лейтенант.

— Вижу, что из Зверевых,— потирая руку сказал Пафнутий.— Ну ладно, слово я дал, что не трону тебя. Но услышу, кому проговоришься про нашу встречу — на краю света найду.

Пафнутий отряхнул пыль со своих шитых золотом одежд, вскочил на коня и ускакал.

Зверев протяжно вздохнул, когда тот скрылся за поворотом, и сделал первый шаг.

— Служивый,— послышалось с дерева.

Зверев резко повернулся и увидел на дереве знакомого ворона.

— Я не... — начал было оправдываться Зверев.

— Служивый,— не слушая, перебил его ворон.— Хозяйка велела передать, что если ты точно привезешь ящик кефира, то можешь зваться ее племянником, понял? Племяш ты, значит.

— Понял, понял,— обрадованно закивал головой Зверев.— А куда дальше идти? — спросил Зверев и указал на расходящуюся впереди на две стороны дорогу.

Но ворон, не слушая его вопросов, взмахнул крыльями и улетел так быстро, словно растаял в воздухе.

Пришлось Звереву выбирать путь самому.

На развилке оказался огромный камень.

— Ура!—обрадовался Зверев. Он радостно подошел поближе, чтобы разобрать надпись на нем.

«Налево пойдешь — направо попадешь.

Направо пойдешь — налево попадешь».

Зверев почесал затылок, повел рукою направо, потом налево, плюнул и повернул направо.

Долго ли, далеко ли пришлось ему идти, но не мог потом вспомнить, так как время на Хрустальной горе текло по-своему, словно река, где убыстряясь, а где замедляясь. Но все равно это было не его, а сказочное время. Он понял это, когда увидел, что стрелки его часов так и застыли на цифре десять. Именно тогда он пересек границу и с тех пор не сдвинулся ни на шаг в своем человеческом времени, С сожалением он отстегнул часы и спрятал их под камень. Они были лишними в этом мире и только могли привлечь к нему ненужное внимание.

За поворотом Зверев увидел терем. Расписанный яркими красными и зелеными красками, он блестел словно игрушечный.

Лейтенант приблизился и осторожно постучался в дверь. Никакого ответа. Распахнул ее, но никого не было и внутри. Огромный стол, дубовые стулья вокруг. Он присел на лавку у входа, и его тотчас сморил сон.

Зверева разбудили голоса, свет и шум сбрасываемых на пол мешков. Открыл глаза, вскочил — над ним хохотали лица. Дернулся в сторону — увидел направленные на него кинжалы. Устало тогда привалился к стене, вытирая пот.

Вокруг него стояли мужики в запыленных одеждах, на боку у каждого болтались сабли.

— Давно живу на свете, но чтоб добыча сама в руки шла — такого не видывал,— сказал один из незнакомцев.

— Да разве это добыча,— процедил сквозь зубы другой.

— А почему бы и нет, одежонка непроста.

— Может, он прынц заморский!

Зверев понял: попал он в логово разбойников, днем промышляющих, а ночью возвращающихся в свой терем. Атаман щелкнул пальцем, отправляя Зверева прямиком в темницу.

— Завтра будем разбираться. А сейчас мне есть да пить охота,— гаркнул атаман, разрешив все разбойничьи сомнения.

Расправив плечи, Зверев мог бы раскидать половину разбойников. Но тогда в дело вступили бы булатные ножи, и задание было бы провалено. А Зверев хорошо помнил приказ своего начальства.

Поэтому, так и не произнеся ни слова, Зверев отправился в темницу. Тем более что ночевать все равно где-то надо. Конечно, не думал лейтенант Зверев о таком ночлеге.

Огромная решетка на окне, ржавый засов дверей. Он вздохнул и стал разгребать солому. Следовало устроиться, пока огарок свечи, оставленный разбойниками, не догорел до конца.