Попались, которые кусались! - Гусев Валерий Борисович. Страница 10

– А нас на соревнования пригласили! – похвалилась студентка Таня. – Меня и Джека.

– На какие соревнования? – удивились мы. – На футбол, что ли?

– На собачьи. Подходят сейчас в парке два симпатичных молодых человека... – У этой Тани все мужчины – молодые симпатичные человеки, даже пенсионеры. – Курносенькие такие, на боксеров похожие...

– На спортсменов или на собак? – уточнил Алешка.

– На собак, конечно... И говорят: какой у вас боевой и ладный песик. Не желаете в соревнованиях поучаствовать? А я, конечно, говорю: желаем. Приезжайте, говорят, за город, в какую-то там Кирилловку. Мы вас осмотрим, зарегистрируем. Можете, говорят, выиграть стиральную машину. Не слабо? Поедем в Кирилловку, Джек?

Джек, соглашаясь, повилял своей бесхвостой попой.

И мы бы с Алешкой об этом разговоре не вспомнили, если бы через пару дней снова не встретили студентку Таню.

Она была разочарована.

– Не взяли нас. Посмотрели они на Джека, подразнили его и говорят: нет, не допускаем вас до соревнований. Я как обиделась! Как с ними поругалась! А они говорят: у вашего песика нет шансов на стиральную машину. Он у вас очень добрый, у него нет бойцовских качеств. Представляешь, Дим?

«Ну и что особенного», – подумал я. Только вот было тут особенное. Но об этом мы узнали немного позже.

Глава V

...и Тимка

Дома мы застали привычную картину: мама и Грета грустили на тахте. Мама с книгой, Грета с косточкой. Мама иногда откладывала книгу и грустила глазами в стену, тогда Грета откладывала косточку и принималась за книгу.

Мы тоже посидели рядом с ними, погрустили. Правда, Лешка особо не грустил. Он мне сказал, когда мама ушла на кухню:

– Вот и хорошо, Дим, что папа уехал. Мешать не будет.

– Кому? – не понял я.

– Нам.

Вот это новость!

– Папа тебе мешает уроки делать? – спросил я.

Алешка ответил так неожиданно, что я даже растерялся:

– Тебе Лелька нравится, Дим? А Гретку ты любишь?

Грета приподняла голову, услышав свою кличку, и будто ждала моего ответа, с надеждой помахивая хвостом.

– Ну, нравится. Ну, люблю, – сказал я. Грета успокоенно опустила голову.

– Значит, ты должен сделать все, чтобы наказать похитителей Лольки и Дольки и чтобы мы были спокойны за Грету. И за всех собак. И за других животных. Во всем мире.

Во нагромоздил! Сам маленький, а задачи ставит большие. Не по росту.

– Тише вы! – сказала мама. – Дайте послушать!

Оказывается, она уже вернулась, успела включить телевизор и с интересом смотрела какой-то репортаж.

Там корреспондентка с собакой на поводке взахлеб рассказывала о том, что наши доблестные таможенники задержали на границе незаконную партию бойцовых собак. Их хотели провезти без пошлины. Ну, задаром, значит. И без всяких ветеринарных документов.

– И вот вопрос! – сказала корреспондентка в заключение и погладила своего пса. – Зачем нам столько бойцовых собак? Мы располагаем информацией, что правоохранительные органы тоже заинтересовались этой проблемой. Завтра наш корреспондент в Тюмени сообщит вам об этом кое-что интересное. Оставайтесь с нами.

– Мам, – спросил Алешка, – а куда папа поехал? Опять в Германию? За еще одной Гретой?

– С чего ты взял? – удивилась мама. – Он поехал в Тюмень.

Алешка повернулся ко мне и подмигнул. Сначала одним глазом, а потом другим.

Я ничего не понял, но поморгал ему в ответ. И почему-то подумал: кто же мне все-таки больше нравится – Даша или Лелька?

А Лешке что-то здорово запало в голову. И он начал действовать. В ближайшее же воскресенье пришел на собачью площадку. К концу занятий. Полазил со всеми собаками по лестнице, побегал по буму, попрыгал через «окоп». А потом ненавязчиво пристроился к дяде Сереже, уселся между ним и Мишкой, болтая ногами и языком. Ногами для удовольствия. Языком для пользы.

– Дядь Сереж, а вот которые люди собак любят, они ведь и сами хорошие, да?

Дядя Сережа немного растерялся.

– Ну... Как тебе сказать... Как правило. Но есть и такие, которые любят собак, но не любят людей.

– А вы людей любите? Или только собак?

Да, досталось дяде Сереже.

– Леш, ты какие-то странные вопросы задаешь. Я ведь и собак не всяких люблю. И люди разные бывают.

– А вот которые люди с собаками работают, они вам все нравятся?

– Конечно, нет. Очень многие работают с собаками не из любви к животным, а из любви к деньгам. Таких я не очень люблю.

– А еще каких?

Мы с Гретой тоже сидели рядом, и нам все было слышно. Не знаю, как Грета, а я дядю Сережу очень сейчас жалел.

А он сильно задумался, а потом твердо сказал:

– Я больше всех ненавижу таких, кто устраивает собачьи бои и кто их смотрит. Таких людей я сажал бы в клетки. И всем бы их показывал.

– А это какие бои? – спросил Алешка. – Я не знаю.

– Лучше тебе и не знать. Это очень жестокая штука. Специально воспитывают таких собак, которые рвутся в бой. И грызутся до тех пор, пока один из бойцов не погибает.

– А люди любуются? – ужаснулся Алешка.

– И любуются, и пари заключают. Спорят на деньги – какая собака победит, а какая погибнет. А какая останется инвалидом. Без лапы, например.

– Ну и ну! Я бы таких людей самих заставлял бы драться. А собак посадил бы вокруг – любуйтесь! И пари заключайте, на косточки спорьте. Кто кому ногу откусит.

Дядя Сережа усмехнулся:

– Согласен. Полностью.

– А почему же наше правительство это разрешает? У нас же гуманизм и демократия.

– Кто тебе сказал? – сильно удивился дядя Сережа.

– По телевизору.

– А... Тогда понятно. Вообще-то, за эти бои тех, кто их устраивает, нужно по закону наказывать за жестокое обращение с животными.

– И кого-нибудь уже наказали? – с надеждой спросил Алешка. – По закону.

– Не слыхал. – Дядя Сережа покачал головой. – Там большие деньги крутятся. А где деньги – там беззаконие.

– А где они, эти бои, бывают? На стадионах? Или в театрах? Или в зоопарке?

– Ну... Этого я не знаю. В Москве эти бои запрещены. А за городом – можно. В какой-то Кирилловке, что ли... – Тут Алешка пнул меня ногой. Слушай, мол, внимательно. – Там, я слышал, организаторы снимают на время теннисный корт. Точно мне не известно, так... слыхал краем уха. В наших – собачьих – кругах.

Алешка вспыхнул.

– А вот вы, дядя Сережа, собрали бы все свои собачьи круги да и надавали бы им как следует. Этим организаторам. И зрителям заодно.

– Это не так просто. – Дядя Сережа заметно смутился. – Это, во-первых, бизнес, а во-вторых, криминал. С деньгами и бандитами обыкновенным людям трудно бороться. Для этого профессионалы нужны.

Алешка погладил Мишку по его большой голове и встал.

– Пошли, Дим. Скоро репортаж из Тюмени покажут. Может, папу увидим, профессионала нашего. Гретке интересно будет.

Гретка у нас с детства активный телезритель. Правда, смотрит в основном сюжеты с собаками. Наверное, потому, что ее первым фильмом в детстве был «Ко мне, Мухтар!» Она сначала прибалдела от удивления, даже пыталась за телевизор заглянуть – где там этот Мухтар? А потом все, что с ним происходило, переживала изо всех сил. Скулила, лаяла, скакала.

А затем полюбила сериал про комиссара Рекса. И тоже очень бурно реагировала, особенно когда он попадал в трудное или опасное положение. Но и не спускала ему, когда он воровал булочки. Так на него лаяла, что соседка наша начинала стучать в стену каблуком туфли.

Кстати сказать, Грета предпочитает фильмы про животных. Не только про собак, а вообще про всякую живность. Даже про птиц. Особенно после того, как пожила на даче. А люди на экране ее не интересуют.

Когда мы пришли, мама нас покормила и включила телевизор. Как раз в самом начале блока новостей. Она, наверное, тоже надеялась, что где-то в Тюмени наш папа «засветится» в телекамере.