Роковой шторм - Блейк Дженнифер. Страница 63

— Достойно ли испытывать так мало благодарности за спасение своей жизни? — воскликнул дей, резко поворачиваясь к внуку. — Неужели ты предпочел бы оказаться разорванным клыками и когтями львицы? Ты почувствовал горячее дыхание смерти? Почувствовал?.. Так будь благодарен, что твой час еще не пробил!

Кемаль овладел собой. Сделав усилие, он ткнул носком изысканно расшитого сапога в труп львицы. Тело перевернулось, Кемаль выругался. В этот момент появился Али паша. Кемаль внезапно хитро сощурился, глядя, как он движется по краю ущелья.

— Ты мудр, о дей, — сказал он, — и я признаю свою вину. Ты великолепно знаешь животных. Объясни же, почему этот зверь, который должен был ускользнуть при нашем приближении, предпочел броситься на меня. Не потому ли, что его намеренно выгнали из того ущелья?

Дей оставался безмолвен, пока Али паша не подъехал к ним и не остановился.

— Что скажешь, Али паша? — спросил дей. — Ты намеренно или случайно выгнал львицу, набросившуюся на Кемаля?

— Он оказывает мне слишком большую честь, о могущественный правитель,

— мягко откликнулся Али паша. — Я боюсь, что не в моей власти приказывать диким зверям. Но если бы я мог это сделать, я бы попросил моего друга Редьярда помедлить с выстрелом и не расстраивать мои злодейские планы.

— Я не единственная мишень, — сказал Кемаль, бросая многозначительный взгляд на своего дедушку. — Объясни, если можешь, почему львица напала, если ты не выгонял ее на нас.

— Это несложно. В ущелье резвятся ее подросшие львята. Она хотела защитить их и вместе с тем явить им пример истинного мужества.

— Я полагаю, ты можешь в качестве доказательства показать этих львят?

— требовательно произнес Кемаль.

— Конечно, если ты сядешь на верблюда и отправишься со мной в ущелье.

Кемаль побледнел.

— В этом нет необходимости, — наконец пробормотал он.

— Тогда покончим с этим, — сказал дей, жестко глядя на внука. — Мы должны поблагодарить Али пашу за то, что он напомнил нам великую истину. А теперь, я считаю, мы должны подумать о том, как наградить человека, спасшего тебя от верной гибели.

Нахмурившись, Кемаль не ответил. Слабо улыбнувшись, дей обратился к Джулии:

— Гюльнара, о луна моего наслаждения, будь выше этих мелких ссор и чрезмерной гордости мужчин и скажи, как достойно наградить раба, спасшего жизнь моему внуку.

Джулия посмотрела на мертвую львицу. Вокруг ее золотистого тела уже начали собираться синие мухи. Львица была убита. Наполеон, Джереми Фри, ее отец — все они погибли, зато люди вроде Марселя и Кемаля процветали, постоянно избегая смерти. За что награждать Редьярда Торпа? Он обманом проник в бонапартистское движение. Он лгал ей, используя в своих подлых целях, и сделал удобным оружием для утоления своей похоти. Из-за него она потеряла отца, ребенка, наследство. Она попала в рабство и вынуждена жить в постоянном страхе унижения, сознавая, что ее собственное тело принадлежит не ей, а человеку, которого она вынуждена называть хозяином. И по злой иронии судьбы ее просят выбрать достойную награду для человека, который был причиной всего этого!

Верблюды переступали с ноги на ноту. Вдали бешено заклубился, затем улегся пыльный смерч.

Размеры того, что она могла бы выбрать для Реда, были безграничны. Драгоценные камни, прекрасные кони и верблюды, рабы и телохранители, оружие, продвижение по службе и даже величайший дар — личная свобода — все это могло быть даровано ею.

— Гюльнара, тебе позволено говорить, — мягко напомнил дей.

— Прости меня, о увенчанный славой, — произнесла она. — Этот вопрос требует серьезных раздумий.

Что чувствовал Ред, ожидая ее решения? Искали ли его глаза снисхождения, моля быть к нему великодушной? Нет, он спокойно стоял, с выражением лица, считающимся у рабов средством самозащиты, то есть устремив невидящие глаза в пустоту.

Понимал ли он, что в ее власти было подарить ему свободу? Должно быть, да. Судя по всему, он неплохо разбирался в обычаях мавританского общества.

Она глубоко вздохнула.

— То, что христианский раб убил львицу, было лишь выражением воли Аллаха, направлявшего его глаз и руку. Совершая этот поступок, он почти не подвергался личной опасности. Значит, его следует наградить как искусного стрелка. Потому я полагаю, что драгоценного камня с твоего тела, Мохаммед эфенди, будет достаточно.

— Ты столь же мудра, сколь и прекрасна, Гюльнара. Будь по-твоему.

Кемаль издал странный горловой звук, словно хотел заговорить и не находил слов. Взглянув на него, Джулия увидела, что он побагровел от ярости. До этого момента она не осознавала, что, низко оценив поступок Реда, она поместила на тот же уровень ценность жизни Кемаля. Вряд ли он простит ей такое оскорбление.

Однако Кемаль спрятал ярость, его масляное лицо расплылось в улыбке.

— А я прибавлю к этому камню, в знак того, что ценю услугу раба-христианина, свою драгоценность: девушку-черкешенку, которую недавно купил. Она одна из близнецов, которых работорговцы не продавали поодиночке. Девушка не особенно умна, зато молода — ей всего пятнадцать,

— и ее прелести отменим. В конце концов, важно именно это.

Джулии не составило труда понять подтекст его замечания. Оно содержало прозрачные намеки, во-первых, на ее возраст, во-вторых, на отсутствие у нее достаточной привлекательности и, в-третьих, на то, что она пытается заменить интеллектуальными играми физическую притягательность. Однако она помнила о том, что Марселя де Груа, которому были превосходно известны отношения между ней и спутником Али паши, не раз видели в обществе Кемаля.

Если дей и заметил скрытую перебранку между Джулией и своим внуком, то не подал виду. Подозвав Реда, он подарил ему великолепное кольцо с изумрудом и произнес несколько учтивых фраз благодарности. Ред принял подарок с соответствующими проявлениями вежливости, не позволив своему неверному взгляду коснуться даже одежды фаворитки дея.

Охота продолжалась еще неделю. Однако Джулия, ссылаясь на жару и пыль, оставалась в палатке. Ее охватила черная депрессия. Иногда она радовалась, что ей удалось сравнять счет с Редом. Ее приятно волновало, что она не дала ему свободы, точно так же, как он это сделал. Теперь этот властный, привыкший распоряжаться человек вынужден склоняться перед волей других. Иногда ей вспоминалось, с каким застывшим выражением принял он крушение своих надежд. На самом деле мысли ее возвращались к образу бывшего мужа гораздо чаще, чем ей хотелось. Она вспоминала время, когда они были вместе, и события, свидетелями которых оба оказались. Все воспоминания, которые она загоняла в темные уголки своего подсознания ради сохранения рассудка, теперь хлынули наружу, воплотившись в звуки, запахи, цвета, словно все произошло накануне, а не годы и месяцы назад.

Нервы были на пределе. Она ходила по палатке и рычала на служанок. Единственное, что ей оставалось, — приходить вечером к дею, чтобы свидетельствовать ему свое почтение. Смотреть на него спокойно было нельзя, так как ее раздирали сомнения, что станет с нею при новом правителе.

Вернувшись в гарем, она обнаружила, что в ее комнате кто-то шарил, одежда распорота ножом, а все ценное, подаренное ей, украдено. Абдулла был жалок в своих оправданиях. В комнатах остальных женщин тоже что-то искали, но не нашли ровным счетом ничего. Стражу, которая была на посту в ту ночь, наказали, но толку не добились. Словно джинны проникли в комнату в виде синего дыма и вынесли добычу из гарема при помощи колдовства.

Джиннов нередко обвиняли в том, за что никто не хотел нести ответственность. Злые шутки были любимым развлечением женщин. Джулия была не так глупа, чтобы поверить в то, что все эти вылазки против нее не были взаимосвязаны. Однако было очевидно, что подозревать в этом разрушении скорее всего стоило Марию. Без сомнения, она могла тайком вынести ценные вещи в сад и передать человеку, с которым встречалась раньше. Но почему? Может, любовник требовал платы? Но зачем? Видимо, Мария была в сговоре с Кемалем, как предполагала госпожа Фатима, но даже если и так, то украденные Марией безделушки не могли бы финансировать дворцовый переворот, ибо их ценность не составляла и.тысячной части богатства Кемаля. Как видно, Мария также чувствовала бренность Мохаммеда дея и решила позаботиться о своем будущем. При наличии некоторых ценностей и с помощью Кемаля она надеялась задобрить судьбу.