Джено и белая руна золотого сокола - Витчер Муни. Страница 19

— Дражайший Пьер, довольно невежливо принимать меня с ломтем хлеба в руках. Твоя дама тоже сейчас ест? — спросил суммус, делая шаг вперед.

Пьер Астор Венти попятился, пряча хлеб в карман халата.

— Коринна отдыхает, она недавно закончила шить наши новые костюмы. А Рене не пришел?

Вопрос Пьера вызвал у Ятто неожиданную реакцию.

— Рене? Ваш старший сын слишком умен. Благодаря клонафорту, разумеется. Препарату, который вам еще не удалось изготовить здесь, в Арксе! — со злобной усмешкой ответил суммус сапиенс.

Тем временем сокол проник за большую портьеру из старинного розового сатина, разделявшую комнаты. Там стояла кровать с балдахином, на которой под мягким вышитым шерстяным одеялом лежала Коринна. Ее глаза потускнели от грусти, а кожа, когда-то розовая и гладкая, стала морщинистой.

Появление Ре заставило ее подскочить. Она подняла голову с подушки и вытаращила глаза. Обхватив руками голову с прямыми светлыми волосами, она в страхе наблюдала за хищной птицей, которая полетела назад, создав легкий поток воздуха.

Коринна, одетая в голубую юбку и атласную блузку, поднялась, не отрывая взгляда от Ре, который приоткрыл клюв, словно хотел сказать ей что-то ласковое. Сокол страдал, видя, в какую глубокую печаль она погружена. Будто он питал к Коринне и Пьеру любовь или какое-то другое сильное чувство, которое казалось необъяснимым. Но так только казалось…

— Пьер, в нашу комнату влетел сокол! — закричала Коринна, отдергивая занавес. В тот же миг она оказалась перед своим извечным коварным врагом, Ятто фон Цантаром!

— Конечно, это мой великолепный золотой кречет. Прекрасный, правда? — гнусным тоном спросил Ятто.

— А Рене? Почему его здесь нет? — спросила обеспокоенная дама, которая много лет видела, как ее первенец воспитывался по правилам магипсии, и привыкла обнимать его только во время визитов.

— Я тебе отвечу, если дашь мне выпить твоего отличного отвара из фиалки. Я видел, что оранжерея вся в цвету, значит, о ней заботятся как следует. — Комплимент суммуса казался сомнительным.

Коринна вздохнула и под внимательным взглядом Пьера направилась в маленькую кухоньку, которую Ятто оборудовал специально для супругов. Она прошла мимо многочисленных календарей, которые составляла, чтобы следить, как идут годы. Две даты были обведены в кружочек, одна в феврале, а другая в марте:

Коринна с грустью подумала, что ее сыновья растут без нее. Никто не устроит им праздник в день рождения. Никто не обнимет. Сердце матери было разбито.

«Скоро наступят их дни рождения. И в этом году мы тоже не отпразднуем их вместе», — подумала она, понурив голову.

Коринна взяла с полочки бережно хранившийся дневник, в котором были фразы Рене, написанные им в восемь лет, и быстро прочитала одну из них: «Мысли — это облака на крыльях ипповоло. Когда я скачу по небу, я думаю о тебе, дорогая мамочка».

Рядом с дневником стоял старый паровозик из красного дерева. Игрушка, которая была у маленького Рене в руках в тот злосчастный день, когда его похитили из аптеки. Вещица, напоминавшая о счастливой жизни семьи Астор Венти. Коринна прижала паровозик к груди и подумала о красивом белокуром сыне, который был очень похож на нее. Через долю секунды в ее памяти всплыло и личико Джено, пухленького и кудрявого, как отец.

— Как мне тебя не хватает, мой маленький! Интересно, каким ты станешь, когда вырастешь? — прошептала Коринна, заходя на кухню.

Она чувствовала, что визит фон Цантара не предвещает ничего хорошего, а ее предчувствия часто сбывались. Клонафорт, который она пила вместе с мужем много лет назад, все-таки остался в ее венах, и разум ее был очень развит, особенно способность чувствовать и воспринимать.

Она подошла к плите, взяла желтый кувшин, налила в чашку отвар из фиалки и быстрым шагом направилась к выходу.

— Вот, выпей, он еще теплый, — сказала она, передавая чашку.

Ятто выпил все одним глотком и воскликнул:

— Хотите узнать о Рене?

— Да, конечно, — ответили родители.

— Рене Астор Венти больше никогда не будет прежним! — злорадно заявил фон Цантар.

Коринна почувствовала, как в ней назревает ярость, и бросилась на Ятто:

— Что ты с ним сделал?

Пьер обнял жену, пытаясь успокоить ее.

— Я пришел сообщить вам очень важные вещи про ваших сыновей, — продолжал Ятто со зловещей улыбкой, испугавшей супругов.

Коринна и Пьер переглянулись, и паника охватила их, как стена огня.

— Вы никогда больше не узнаете Рене… Джено сейчас тоже здесь, в Арксе! В договоре ясно говорилось: в одиннадцать лет маленький Астор Венти станет моим! И он уже на втором уровне! — слюнявым ртом произнес суммус.

Коринна почувствовала, что вот-вот лишится чувств. Она прижала руки к груди и плюхнулась на стул. «Значит, это правда. Ре дал нам понять, что Джено в опасности и что он нас ищет. Мне снились ужасные сны, и мне показалось, что я вижу лицо своего малыша», — с ужасом подумала она.

Пьер снял халат и швырнул его на пол.

— Все, хватит! Много лет мы были твоими слугами, и ты воспитывал Рене, как хотел. Ты прекрасно знаешь, что мы не можем изготовить клонафорт, что нам не удается восстановить его формулу! Ты не можешь забрать себе и Джено. Оставь в покое мою семью! — закричал Пьер в лицо врагу, который беззастенчиво рассмеялся.

— А ты смельчак! Джено тоже отважен, и я надеюсь, он выдержит пытку, — добавил Ятто.

— Пытку? Какую пытку? — в ужасе спросили родители.

— Суплициум! Бесчисленные иглы пронзают нежную кожу ребенка. Но если вы будете сотрудничать… — Подлости Ятто не было предела.

— Чего еще ты от нас хочешь? — спросил Пьер, крепко сжимая руки Коринны.

Ятто вытащил два пергамента и замахал ими, как знаменами:

— Вот формула! Вот магические травы для создания клонафорта! Они были в вашей аптеке, и теперь вы конечно же не сможете утверждать, что ничего не знали! Мой любимый сокол принес их мне. А знаете, у кого они были? — Ятто замолчал на несколько секунд под уничтожающими взглядами супругов. — Они были у Джено! Сейчас ваш безумный сынок расплачивается за то, что украл моего Ре во время интерканто! Да, вы прекрасно понимаете, дни Джено сочтены! — злорадно воскликнул фон Цантар.

Пьер взял бумаги и онемел. Дрожа, он показал Коринне подпись: П. А. В. Коринна заломила руки: она чувствовала себя потерянной, уничтоженной, словно ее пронзали иглы, которые колют ее сына.

— Подвергнут кровавой пытке. Не могу думать об этом. Я чувствую, что умираю, — жалобно простонала она.

— Наконец-то вы скажете правду о своем древнем происхождении, — напирал фон Цантар, с ненавистью глядя на пару. — П. А. В. был твоим предком, мой дорогой глупый Пьер! Суммус сапиенс Аркса Ментиса в тысяча шестьсот шестьдесят шестом. Эти пергаменты — неоспоримое доказательство.

От волнения у Пьера пересохло во рту. Тайна его происхождения была раскрыта, и теперь его семья подвергалась страшной опасности. Коринна поднесла руки к лицу под внимательным взглядом сокола, который, усевшись на узкой высокой этажерке, издавал странные звуки, похожие на плач.

— Да, это правда, я происхожу из древнего рода, преуспевшего в магипсии. Но мы, я и Коринна, никогда не занимались магией. И я не имею ни малейшего представления, почему у Асторов Венти такая родословная. Мы давно уже не передаем никаких секретов из поколения в поколение. Клянусь. — Голос Пьера дрожал, а в распахнутых глазах отражались страх и отчаяние из-за тайны, которую он годами хранил в своем сердце.

Коринна расплакалась и закричала:

— Не хочу, чтобы Рене с Джено страдали из-за нас!

Ятто ударил Пьера по лицу пергаментом:

— Как звали твоего предка? Так же, как тебя? И как ты объяснишь эти документы? Как ты создал клонафорт? Здесь перечислены довольно редкие травы. Где вы их выращивали?

Пьер захрипел от удушья. Ему так хотелось отреагировать на наглость Ятто, но он сдержался из любви к сыновьям и сказал: