Вовка из нашего класса - Третьяков Юрий Федорович. Страница 9

— Нет, не известные! Я еще подумаю…

— Вот-вот, подумай. Это будет лучше. И по мостику не бегать! — сказал Жора и отошел.

А Вовка объявил:

— Пошел думать! Кто собирается приходить мешать, приставать, пусть лучше не приходит: сразу сосновой шишкой в лоб!

Он залез под самые нижние ветки сосны, росшей среди поляны, и замолк.

Впрочем, просидел он там недолго и скоро выскочил с криком.

— Ура-а-а!

Он испугал девчонок из второго звена, которые плели возле этой сосны венки из одуванчиков и не знали, что там спрятался Вовка.

Они разбежались и затараторили:

— Ой, да это Вовка!

— Откуда он взялся?

— Укусил его, что ли, кто?

— Вовк, ты не с ума начал сходить?

— Укусил! — кричал Вовка, гоняясь за ними по поляне. — Уже сошел! Всех кусаю! Гав-гав-гав!

Потом он, довольный, пошел в палатку, где жил Жора. О чем они там говорили — неизвестно, только Вовка вынес оттуда лист фанеры и отыскал нашего художника Сашку Рыбкина.

— Срочное дело! Очень важное, прямо государственное! Даже Жора разрешил! Вот с этой бумажки все самыми большими буквами спиши, да покрасивее, смотри! Нарисуй еще рыбу, червяков и все такое…

На бумажке было:

— А это всем гражданам будут давать? — спросил Сашка.

— Всем! — ответил Вовка. — Не видишь, что ль, написано?

— Значит, и мне?

— Смотря какой плакат получится! Если испортишь, то лучше и не жди! Поэтому старайся!

И Сашка постарался. Плакат получился очень хороший, а рыба была прямо как живая!

— Молодец! — сказал Вовка. — Можешь! Куда бы его прибить? Ага! Знаю!

Он прибил его на заборе возле самых ворот, под другим плакатом, где было написано: «Добро пожаловать!»

Лучше этого места и не найти; мимо ворот проходила дорога от станции к озеру.

Вовка отошел по этой дороге подальше и повернул назад, он шел медленно, поглядывая по сторонам, сорвал цветочек и нюхал его, насвистывая. Будто невзначай увидев свой плакат, он изобразил сильное удивление, пригляделся и прочел все, что было написано. Потом проделал то же самое, только с противоположной стороны. Потом взял у Жоры велосипед и проехал мимо на велосипеде. Он хотел еще остановить какую-нибудь машину, чтоб поглядеть на плакат из кабинки, да Жора ему не разрешил.

— Мосеич и не знает, какое ужасное его ожидает разочарование. Прямо жалко его! — сказал Вовка и вздохнул, хотя все знали, что ни на какую жалость он не способен.

А назавтра, в воскресенье, Вовка не знал покоя с самого раннего утра. Чтоб в этот день никуда не отлучаться из лагеря, он вызвался вне очереди дежурить, чего раньше терпеть не мог. Он надел белый халат и темные очки — специально у кого-то выпросил. Запас червей у него оказался громадный — целый картонный ящик, который он раньше прятал неизвестно где, а сейчас поставил возле своей палатки, сам сел не раскладной стульчик и поглядывал на дорогу.

Из-за решетчатого забора его подбадривали различными выкриками Васек, Валек и все маленькие сосновские ребятишки, спозаранок явившиеся насладиться происходящими событиями.

А по дороге уже шли люди с удочками и без удочек. Почти все прочитывали вывеску, смеялись, а кое-кто поглядывал на часы.

Первым явился к Вовке Сашка Рыбкин. Как только часы показали десять, он спросил:

— Работает уже учреждение?

— Еще как! — ответил Вовка. — На полную мощность!

— В таком случае насыпь мне вот в эту баночку…

Вовка взвесил баночку на руке и недовольно сказал:

— Ты б сразу ведро тащил… или прямо — бочку! Чего стесняться-то!

Но все-таки насыпал.

— А если эти кончатся, можно… — начал было Сашка, ко тут послышались крики Васька и Валька:

— Сюда, сюда! Это вот где! Сейчас позовем. Вовка, Вовка! Пришли!

Васек и Валек скакали и ликовали вокруг седенького старичка в белом костюме и соломенной шляпе, с палочкой в одной руке и с удочкой в другой. За полу его пиджака держалась совсем маленькая девочка, которую так поразил Вовкин вид, что она все время не сводила с Вовки глаз, даже, кажется, ни разу не моргнула.

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, — спросил старичок, вежливо поднимая шляпу, — могу ли я увидеть какого-нибудь представителя вот этого почтенного учреждения?

И он палкой указал на вывеску.

— Здравствуйте, — ответил Вовка, так же вежливо поднимая свою тюбетейку. — Я буду представитель…

Помолчав, он добавил:

— Имею честь…

— Очень приятно… — сказал старичок, достал большие круглые часы и взглянул на циферблат. — Пятнадцать минут одиннадцатого. Позвольте узнать, могу ли я надеяться на получение некоторого количества червей для насадки?

— Пожалуйста, — сказал Вовка. — Будьте любезны… Весьма… Куда класть, есть?

Старичок пошарил по карманам и покачал головой.

— Да есть же! — радостно закричал Васек. — Как же так! Есть! Вот она!

И он вынул из-за пазухи круглую коробку от леденцов. Получив червей, старичок спросил:

— А скажите, как у вас обстоит дело насчет навозных червячков?

Вовка подумал.

— Еще не поступили. Но должны. Наведайтесь во второй половине дня…

Когда старичок ушел, причем девочка через каждый шаг оглядывалась на Вовку, Вовка озабоченно сказал сосновским:

— Слыхали? Бегите за навозными червяками… Знаете, где они есть?

— А то нет!

И сосновские мальчишки умчались.

Следующим был толстый майор с тоненькой удочкой, но как они с Вовкой договаривались, я не знаю: мы уходили купаться, а когда вернулись к обеду, Вовка еще издали закричал, размахивая очками:

— Где вы пропадаете? Я уж думал, вы там потонули все!

— А что?

— Как что! Черви-то почти кончились! А они себе плавают там, ныряют, прохлаждаются. Жора, надо всех спешно мобилизовать на рытье! Пока до обеда и сходим! Я покажу место!

— А как же твое колдовство? — спросил Сашка.

— Какое тут еще колдовство! — рассердился Вовка. — Тут люди идут, а он еще какое-то колдовство выдумал!

Забрав лопаты и ведро, Вовка вместе с Жорой и ребятами ушел, а я остался за него дежурить.

Была как раз самая жара, и ко мне никто не пришел. Только со стороны Сосновки явился какой-то лохматый дядька в распоясанной рубахе и босиком. Он прочитал вывеску, плюнул на дорогу и пошел обратно. Похоже, что это и был тот самый Мосеич.

Когда Вовка вернулся, я начал было ему рассказывать, но он не обратил внимания.

— Старик с маленькой девочкой не приходил, нет? Такой… в белом костюмчике! Приходил, нет? Сосновские тоже не были? Народ! Ничего поручить нельзя!

А сосновские уже неслись во весь опор по пыльной горячей дороге.

Добежав, Васек сунул Вовке банку с червяками, а сам начал от смеха корчиться и извиваться, не хуже червяка:

— Ой, там потеха! Ой, никого… подожди, не говори… Я расскажу, ой…

Но самый маленький, чумазый и белоголовый, не вытерпел: «Курам отдал!» — за что тотчас получил от Васька подзатыльник, но остальные уже галдели:

— Всех червей высыпал курам!

— Мосеич!

— Мы в щелку видели!

— Злой!

— Бежим глядеть!

Вовка начал было снимать халат, но появился тот самый старичок, и Вовка бросился к нему навстречу, кланяясь и указывая обеими руками на ворота, как хозяин харчевни в книжке «Золотой ключик».

— Заходите! Пожалуйста! Будьте любезны! Есть! Только что поступили!

Так ему не пришлось сбегать поглядеть, как злобствует спекулянт Мосеич.

Даже когда Жора составил расписание — кто в какой день должен заниматься выдачей червей, — Вовка все равно был очень занят: на правах директора надзирал за всеми, всех проверял и ругался, если замечено что-нибудь не так.

А когда настало время разъезжаться по домам, Жора сказал, что вслед за нами в лагерь приедет другая очередь ребят и учреждение будет работать, как работало.