Опалы Нефертити - Бобев Петр. Страница 18

Словно прочитав его мысли, Бурамара успокоил его:

— Верблюды не пошли по направлению к лагерю.

С короткими передышками они шли всю ночь. Крум и думать не мог о том, чтобы отдохнуть подольше. И чем ближе они подходили к лагерю, тем реже попадалась им на пути дичь. С распространением белой напасти животные уходили на восток, где все еще была зелень и пища. Смутная тревога закралась в его сердце. Неужели действительно права Мария? Лишь змеи и ящерицы все еще обследовали свои районы охоты, недоумевая, почему опустели норки мышей и крыс.

На рассвете, замерзшие и истощенные, они добрались до «Сити». Их встретили двое часовых — Джонни Кенгуру и Гарри Плешивый.

Еще издали Крум спросил:

— Где Том Риджер?

— Еще не возвращался, — ответил Гарри. — Разве он тебя не настиг?

Не отвечая, Крум подошел к ним. Он знал, что Джонни Кенгуру был одним из самых верных людей Тома. Да и Гарри тоже. Поэтому он прошел мимо них, не снимая руки с пистолета.

Увидев Крума, Мария бросилась ему на шею. Какую ужасную ночь она провела. Проснулись и другие старатели, повыскакивали из своих хижин сонные, встревоженные и с любопытством собрались вокруг них. Перевязанная рука Крума еще более усиливала их беспокойство.

Крум лег на землю перед своей хижиной.

— Подойдите сюда! — наконец произнес он. — И слушайте! Судить будете вы! Толпа окружила его.

— Не тяни! Работа нас ждет.

Он заговорил, и на этот раз не снимая руки с револьвера.

— Мы с Бурамарой расследовали убийство. Это труп Скорпиончика.

Толпа зашумела.

— Убил его Том Риджер!

Из десятков грудей вырвались возгласы удивления, страха и негодования.

Гарри Плешивый прорычал:

— Вздор-то молоть всякий горазд. Ты докажи!

— Вот первое доказательство — сказал Крум, показывая раненую руку. — Когда Бурамара прочитал следы, Том выстрелил в меня.

Джонни Кенгуру метнул на него злобный взгляд.

— Если ты и на меня будешь так клеветать, я в тебя тоже пулю всажу.

— Нечего ссориться! — крикнул кто-то. — Сначала выслушаем его.

Крум продолжил:

— Скорпиончик выкопал хороший опал в шахте Плешивого...

При этих словах Гарри просипел:

— Я так и думал.

— И сбежал. Том его выследил и пошел за ним. До этого он сменил свои ботинки на ботинки Гарри. Чтобы запутать следопыта.

— Так, значит, для этого он попросил их у меня! — догадался Плешивый. — А мне наврал, что собственные ботинки натирают ему ноги.

— И для того, чтобы бросить тень подозрения на Гарри. Он убил Скорпиончика, забрал опал, всадил ему в спину копье, опять-таки для того, чтобы нас обмануть, и незамеченным вернулся в «Сити»...

Гарри наклонился над ним.

— А опал? Где мой опал?

— У него, конечно же.

Тогда Плешивый разразился потоком ругани:

— Негодяй! Убивает и грабит! Грабит друзей! Скотина! Динго!

Джонни Кенгуру выступил вперед.

— А я обвиняю Крума в том, что он убил Тома Риджера!

— Не мели чепуху! — обрезал его Крум.

— У меня такие же доказательства, как и у тебя! Пока он сам сюда не придет, я тебе не поверю. Крум приподнялся на локтях.

— Этого я от вас и хочу. Чтобы, когда придет Том, вы его арестовали. А потом нас обоих, в наручниках, отправите в Алису, в суд...

— На тебя я прямо сейчас надену браслеты! — просипел Джонни, подступая с наручниками наготове.

Крум направил на него пистолет, Бурамара выхватил нож. Мария тоже шагнула вперед с пистолетом в руке. Тогда Плешивый крикнул:

— Джонни, убирайся ты к черту! Не соображаешь, что это уж слишком?..

Неизвестно, чем бы кончилась эта распря. Половина искателей была на стороне Крума, остальные — за Джонни. И среди последних были самые опасные, самые горячие сорвиголовы.

Внезапно кто-то закричал:

— Где мои опалы? Кто стащил мою коробку?

При этих словах словно ток прошел по толпе. Все бросились к своим тайникам, забыв об осторожности, забыв, что таким образом они сами выдают, где спрятали опалы.

Мария наклонилась над братом. Дала ему воды и лекарство. Помогла поудобнее лечь.

— Какая была тревожная ночь! — сказала она. -Вас нет! Ни тебя, ни Бурамары... Ни Эму!.. Потом началось нашествие змей...

— Змей?

— Наверное, все хижины переполнены ими. Сегодня будем обыскивать окрестности. Одна укусила Джека. Я дала ему противоядие. Сейчас уже прошло. Часовые подняли тревогу. Если б ты только видел! Ползут со всех сторон. Забираются в хижины. А люди кричат, прыгают, топчут их ногами, режут ножами, бьют кольями. Всю ночь!

— Как ты это объясняешь?

— Если б это были динго, могла бы допустить, что это последствие белой гибели. Исчезла их добыча, травоядные. Но змеи? Они не едят людей. Да они еще и не почувствовали бедствия, еще могут терпеть голод. Мне все кажется, что кто-то умышленно напустил их на нас...

Крум обернулся к своему помощнику:

— А ты что скажешь, Бурамара?

Ни словом не обмолвившись о том, что он тоже устал, что и ему хочется отдохнуть, следопыт вышел из лагеря и принялся рыскать в кустарнике.

Мария умоляюще схватила брата за руку.

— Давай уедем, Крум! Не могу больше! Он беспомощно взглянул на нее.

— Прямо так? С незажившей раной?

— Сядешь на верблюда. Здесь становится страшно. И дело не только в белой гибели. Тут что-то другое. Не знаю, что. Но оно подстерегает нас... Да и наши люди. Они озверели, голодные. Сегодня будут есть печеных змей. А завтра? А послезавтра? На многие километры вокруг уже никакой дичи. Что они будут есть? Гнилую траву? Сейчас бы они и кукабурру съели. Фред Рыбка денег не берет. За мешочек риса требует опал. Пастор видит, что в шахте ему не везет, вчера принес оттуда-то кенгуру. Продал за опал. Люди грозятся пристукнуть торговца, который, не копнув ни разу, собрал уже больше всех опалов. Хорошо еще, что слуги его ночью дежурят. Скоро они все перебьют здесь друг друга. От жадности. И от голода. Вокруг нас уже белая пустыня. Не осталось ни одного зеленого листочка.

Шум, доносившийся из лагеря, усиливался. То там, то здесь раздавались вопли и ругань старателей, обнаруживших пропажу своих сокровищ.

— Я уже не сомневаюсь в том, что это вирус, — тяжело вздохнула Мария. — Это он уничтожает хлоропласты. А хлоропласты, лейкопласты и хромопласты — это, в сущности, одно и то же — мы называем их пластидами. Во время прорастания это лейкопласты. Под воздействием солнечного света они становятся хлоропластами, насыщаясь хлорофиллом, а перед увяданием превращаются в хромопласты. Хлорофилл в листьях замещается оранжевым каротином и желтым ксантофиллом. Здешние листья сразу же побелели, потому что уничтожены те компоненты, которые должны вырабатывать желтые цвета.

Не обращая внимания на нарастающий шум в лагере, захваченная своими рассуждениями, Мария продолжала:

— Эта болезнь распространяется как степной пожар. Скоро она опустошит оазис возле гор Радужной Змеи. Но и тогда не остановится. Потому что это только часть еще большего оазиса, района Алис-Спрингс...

— Там она должна остановиться, — отозвался Крум. — Вокруг простираются пустыни: на юго-востоке пустыня Симпсона, на северо-западе Гипсовая.

Девушка неуверенно покачала головой:

— Сомневаюсь я. У тли бывают и крылатые сородичи, а повсюду в пустыне есть растительность и жизнь. По крайней мере спинифекс. Для путешественников это дьявольская трава. Но для жизни вообще она — пионер, покоритель пустынь. Она захватывает песок, укрепляется на нем, останавливает дюны, прокладывая дорогу другим растениям. Но на этот раз спинифекс, к несчастью, окажется врагом человечества. По нему, как по мосту, вирусы пересекут пустыню. Необходимо как можно скорее вернуться в город рассказать, что мы знаем. И тогда начнем борьбу. Насекомых истребим инсектицидами. Гербицидами уничтожим спинифекс. Установив жестокий карантин, мы ограничим вывоз всех растительных продуктов из этого района.. Каждый потерянный час — это угроза жизни вообще... Нам придется мчаться наперегонки с крылатыми тлями, с цикадами и клопами, с жуками-долгоносиками. Стоит ветру отнести их в другую область, и они обгонят нас... Крум сочувственно покачал головой.