Тайны Московской Патриархии - Богданов Андрей Петрович. Страница 64

(Со вторника Великого поста между москвичами и польско-изменническим гарнизоном начались сражения. Князь А. В. Голицын был убит, князь Д. М. Пожарский тяжело ранен интервентами, которые укрепились в центре и выжгли остальную Москву. Затем Первое ополчение подошло к пепелищу столицы и начало ежедневно биться с поляками и изменниками.)

(Русские послы под Смоленском были арестованы.)

(Русская земля много еще пострадала от интервенции Речи Посполитой и Швеции, внутренних раздоров. Ополчение под Москвой распалось. Второе всенародное ополчение собиралось в Нижнем Новгороде.)

[84]

2. БОГОМОЛЬНАЯ ГРАМОТА ПАТРИАРХА ГЕРМОГЕНА О ПРЕКРАЩЕНИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И ДАРОВАНИИ ВОЙСКАМ ЦАРЯ ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО ПОБЕДЫ НАД ПРИСТУПАЮЩЕЙ К МОСКВЕ ПОВСТАНЧЕСКОЙ АРМИЕЙ И. И. БОЛОТНИКОВА

Конец ноября 1606 года

Сохранились две богомольные грамоты патриарха Гермогена, написанные в критический момент народного восстания под предводительством Ивана Исаевича Болотникова. Армия повстанцев, включавшая крестьян, холопов, «черных посадских людей», стрельцов и казаков, отряды рязанского дворянства Григория Сумбулова и Прокофия Ляпунова, тульской, каширской, веневской и иных уездов «служилой мелкоты» во главе с Истомой Пашковым, двигаясь разными путями, без боя занимая города и громя верные Шуйскому войска, в октябре 1606 года подступила к самой Москве. Неспокойно было и в столице: еще до подхода Болотникова «рознь великая» между властями и простонародьем заставляла боярского царя вместе с приближенными запираться в Кремле, угрожая «черни» пушками. Гермоген решительно встал на защиту Василия Шуйского, оставшегося почти без войск и лишенного подкреплений. Когда «на всех бысть людех страх велик и трепет», в Успенском соборе «вслух во весь народ» раздался призыв к покаянию. Говорилось, что в случае продолжения гражданских распрей «раздраженный» Христос предаст всех «кровоядцем и немилостивым розбойником» [85]. С 14 по 16 октября патриарх установил «во царьстве» всеобщий пост, во время которого «молебны пели по всем храмом и Бога молили за царя и за все православное хрестьянство, чтобы Господь Бог отвратил от нас праведный свой гнев и укротил бы межусобную брань». Спокойствие в государстве Церковь связывала с властью законного царя Шуйского, «воистину свята и праведна истиннаго хрестьянскаго царя». Повстанцы же, выступавшие под знаменем якобы вновь спасшегося от убийства (на этот раз в Москве) царя Дмитрия Ивановича, по словам патриарха, «отступили от Бога и от православныя веры и повинулись Сатане». В первой, краткой богомольной грамоте, присланной митрополиту Ростовскому, Ярославскому и Устюжскому Филарету (и немедленно разосланной тем по епархии) [86], Гермоген усиленно обличает самозванца и его последователей и указывает единственный путь спасения от «конечной беды, и срама, и погибели» – всем «воспрянуть аки от сна» и вновь покориться праведному царю Василию Шуйскому. В то же время патриарх видит социальные корни восстания Болотникова: «А стоят те воры под Москвою, в Коломенском, и пишут к Москве проклятые свои листы, и велят боярским холопем побивати своих бояр, и жены их, и вотчины, и поместья им сулят, и шпыням и безъимянником вором велят гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити, и призывают их, воров, к себе, и хотят им давати боярство, и воеводство, и окольничество, и дьячество». Вскоре за первой последовала вторая, значительно более пространная богомольная грамота (также размноженная митрополитом Филаретом). Развернуто обличая «безбожников», Гермоген старается ободрить тех, кто остался верным правительству, рассказывая о переходе на его сторону полка рязанских дворян Сумбулова и Ляпунова, о подходе к Москве свежих царских войск и поражении болотниковцев в сражениях 26-27 ноября. Патриарх делает ставку на развал повстанческой армии и обещает прощение участникам гражданской войны, приносящим повинную царю и церковным властям. Уже ближайшие дни показали обоснованность мнения Гермогена. Его твердая позиция, вероятно, способствовала тому, что Истома Пашков «зело устрашился» исхода борьбы (какая бы сторона ни победила) и перешел на сторону Василия Шуйского [87]. Повстанцы «находились в смятении от ухода одного из своих главных вождей и внутренних раздоров». Тем временем к царской армии присоединились обещанные Гермогеном смоленские и ржевские полки. Явно не без давления со стороны Гермогена Шуйский отважился перейти в наступление. 2 декабря армия Болотникова была разгромлена, причем от 10 до 20 тысяч человек предпочли сдаться в плен, а остальные бежали к Калуге и Туле.