Калитка, отворись! - Бейлина Нинель Вениаминовна. Страница 9

— И ничего я не влюбилась! Это Нюрка, как вы не понимаете! А домой — после папиного письма? Ни за что!

— Хочется себя доказать?

— Не хочется, а надо!

— Что ж, доказывай! А деньги у тебя есть? — задал он неожиданный вопрос.

У Зины было с собой немного денег, мама сунула в минуту отъезда. Она хотела сказать об этом, но… «А вдруг он жулик?» Вспомнила мамины частые разговоры о кражах и, не решаясь вслух произнести «нет», отрицательно покачала головой. Тогда человек — он был шофёр, и звали его Пётр Алексеевич — протянул ей пахнущую бензином бумажку:

— Держи.

Она покраснела, спрятала руки за спину. Как быстро, оказывается, можно соврать! И даже не словом, а ничтожным движением головы. Надо немедленно сознаться. «Но что он тогда обо мне подумает?»

— Бери, бери, не обеднею. Заработаешь — отдашь.

Пётр Алексеевич взял её за руку, как маленькую, сунул деньги в карман её платья.

— А теперь пошли завтракать.

Она спустилась за ним в ресторан — так почему-то называлась столовая на первом этаже в том же доме. Пётр Алексеевич заказал два борща, две пшённые каши, а себе ещё сто граммов водки и пирожок. Зина ела безропотно, хотя вовсе не привыкла завтракать борщом. Самое лёгкое было — подчиняться. И, кроме того, теперь, через некоторое время, Зине её ложь не казалась такой уж гадкой. Во-первых, денег у неё было мало — это почти что ничего. Вполне можно принять помощь, тем более что она, конечно, заработает и отдаст. Нюрка ведь тоже никогда не отказывается от помощи, попросилась же она к Эле ночевать!.. Во-вторых, это не в первый раз она соврала — ведь не сказала же она маме, зачем едет в лагерь. И потом, разве другие не врут? Нюрка и та ответила Виктору, что ей шестнадцать лет.

Пётр Алексеевич стал разговорчивее. Он описывал ей соседей. Молодой — ветеринар, приехал на слёт. Старый — бухгалтер, из «городу Парижу». А сам он, Пётр Алексеевич, приехал на уборочную. Работа начинается завтра, и потому сейчас он может показать Зине село. До одиннадцати успеет. А в одиннадцать уходит грузотакси на Бийск.

— Хорошо, — согласилась Зина. Больше всего ей не хотелось оставаться одной.

От ходьбы она совсем успокоилась. Она была тут всего один раз, мимоходом из Пятого; тогда они с Нюркой, глупые, так торопились в лагерь, что ничего не осмотрели как следует. А было здесь интересно, особенно на главной улице, совсем-совсем городской. В парке молочного техникума рос даже настоящий южный дуб. До сих пор Зина видела дубы только на картинках в книгах. Тут было две школы, одна из них — двухэтажная, десятилетка. А несколько подальше Пётр Алексеевич показал музыкальную школу. Оттуда слышались робкие звуки пианино — видно, и летом кто-то приходил играть. Эх. Нюрку бы сюда! Совсем уже весело было прочесть на щите возле райкома такие стихи:

«За кукурузу мы душой и телом.
Свою любовь докажем делом», —
Писал товарищ Гринь.

Но этот товарищ, оказывается, не сумел убрать урожай кукурузы и

Боится, как бы не случилось
Теперь скоту давать не силос,
А сборник из своих статей.

Пётр Алексеевич сказал, что стихи эти сочиняет не кто-нибудь, а сам секретарь райкома. «Он-то говорит, что не он: начальству, гляди, стыдно писать стихи. Но мы такие, что всё вызнаем!»

Потом он привёл её к заводику, маленькому, но с большой трубой:

— Здесь сушат картошку для полярников и делают ещё какие-то концентраты.

Значит, пока она ходит по этим улицам, в Антарктиде едят здешнюю картошку! И мир по-прежнему велик, хотя она уже не такая, как в начале пути. Она стала… лучше, хуже? — но ничего на земле от этого не изменилось.

А если бы каждый человек стал лучше?..

Она проводила Петра Алексеевича до правления колхоза имени Чкалова, куда ему нужно было зайти, пошла к реке, посмотрела, как бежит вода, вернулась к гостинице, и тут оказалось, что грузотакси в Бийск уже ушло. Надо теперь ждать до завтра. Но это новое огорчение, такое тусклое по сравнению со всеми прежними, прошло для неё безболезненно.

3

Зина не знала, хочется ли ей вообще ехать в Кучук. Конечно, все учили по географии, какое это замечательное место; в Кучукском озере запас всяких полезных солей на триста лет для всей страны. Но Зина не привыкла удивляться.

Папа рассказывал, как все ахали, когда у него в доме впервые появилось радио, деревянная коробка с наушниками. Соседи заглядывали под стол — не спрятан ли там кто, а бабуля Калерия заявила: «Незачем теперь ходить в театр, лучше прикоплю денег на шубу, а вместо театра буду ходить к вам слушать радио».

Теперь у Зины в доме не только радио, но и телевизор, а никто не восхищается, все даже ворчат: плохая видимость. Спутникам и то удивлялись только в первый день и сразу привыкли.

Где уж тут мечтать о стройке химического комбината, как о чуде!

В записке надо было Нюрке написать главное: пусть знает, что Зина не от трудностей бежит, а навстречу трудностям. Тут и всплыло в памяти — Кучукстрой.

Так что, в конечном итоге, и Зине решение подсказала большая жизнь, но маленькая жизнь незаметно переделала это решение по-своему.

Вечером, когда все снова собрались в гостинице, Пётр Алексеевич увидел Зину, слегка приподнял брови и уселся на койку с дорожными шахматами на коленях — решать задачу из «Огонька». Не спросил даже, почему она не уехала.

Но не успела Зина обидеться на невнимание, как к ней подошёл старик с арбузным цветом лица:

— Прошу извинения, что я утром не познакомился с вами. Спешил. Но заметил, заметил. Вижу — такая приятная у нас девушка в комнате, такое милое лицо…

Он погладил бородку. Зина вспомнила — «бухгалтер из Парижу», и ей стало любопытно. Впрочем, едят же в Антарктиде здешнюю картошку, почему бы и не приехать бухгалтеру из самого Парижа!

Калитка, отворись! - i_015.png

Спросила:

— Вы француз?

— Что? Ах, нет, это они тут шутят — я из Барнаула, прибыл делать ревизию в банке.

Зина отвернулась, разочарованная, но ветеринар подмигнул ей:

— Скромничает наш Пантелеич. Он не только в одном Париже был — он в пять стран прокатился по путёвке. Лично я бы предпочёл, правда, посидеть полтора часа в кино: и время сэкономишь и деньги.

— Не скажите, — обиделся вдруг старик. — Путешествия — великая вещь. В Париже я купил жене очень-очень красивую шубку. Все очень хвалили и хвалят.

Ветеринар по-детски рассмеялся, пытаясь и Зину развеселить этим рассказом о плодотворном путешествии. Но ей не стало от этого смешно. Она подумала: «Ну вот. Ведь он, старикан этот, точь-в-точь как бабуля Калерия, хотя вовсе не сидел всю жизнь на крыльце, а объездил пять стран. Недаром от кустов на дороге пахло, как из сундука с лежалым платьем. Всё дело не в расстояниях, а в самом человеке…» Из этого правильного соображения вытекало, что в Алтайке так же можно найти работу, как на Кучуке. А ей так не хотелось двигаться!.. Всё равно её никто не увидит: из лагеря не так-то часто ходят в село. А она, может быть, и увидит кого-нибудь хоть краешком глаза… Нюрку, например…

Глава пятая, где показано, что взрослые тоже были детьми, даже если они — инженеры

Калитка, отворись! - i_016.png
1

Калитка, отворись! - i_017.png

Инженер-изыскатель Сергей Чумак ехал на Кучукстрой поездом «Барнаул — Днепропетровск». Он ехал туда «пробивать трассу», совсем маленькую трассу, для подземного кабеля. Работы было на какую-нибудь неделю, он даже не взял с собой почти никаких вещей, кроме инструмента, и сейчас думал, найдёт ли рабочих. Ведь началась уборочная и даже ребятишек не заманишь, а если заманишь, всё равно через день убегут, им быстро надоедает это — тянуть ленту и держать рейку. Но он надеялся, что ему повезёт. Ему всегда везёт. И сейчас тоже. Поезд, например, не какой-нибудь, а «Барнаул — Днепропетровск». Днепропетровск — его родной город, так и кажется, что он едет туда… И места кругом всё знакомые. Ведь он же участвовал в изысканиях дороги «Барнаул — Кулунда», всю её протопал пешочком. А в Кулунде ещё раньше работал трактористом. Что ни говори, приятно ехать по такой дороге! И хорошо, что поезд уходит ночью. Значит, на месте будет как раз утром. Народу в вагоне мало — можно растянуться на полке и до работы хорошо выспаться. Вон техник Жора не теряет времени, подложил под голову рюкзак и спит, причмокивая толстыми губами, хотя поезд еще не отошёл от станции.