Теодосия и жезл Осириса - Лафевер Робин. Страница 22

Уилл, кажется, был очень рад возможности поскорее покинуть мой чуланчик и охотно поспешил вслед за мной к боковому выходу из музея.

– Ты уверен, что помнишь все, что тебе нужно передать?

– Да, мисс. У меня в голове мозги, а не солома.

– Извини. Просто это очень важная информация.

– Это ты уже говорила. И не раз.

– В таком случае, пока.

Уилл открыл дверь, выглянул, отпрянул назад и снова захлопнул ее.

– Здесь есть другой выход?

– Да, конечно. А что случилось? Ты побледнел как простыня!

– Ничего. Просто хочу уйти не тем путем, которым пришел, вот и все.

– Ну… есть другой выход, на западной стороне здания. А еще грузовой вход.

Уилл немного помолчал, прикидывая, а затем решительно сказал:

– Пойдем через грузовой вход. О нем, наверное, мало кто знает.

– Хорошо, – ответила я и повела Уилла через холл, размышляя над тем, как мне заставить рассказать о том, что у него за проблемы.

– Теодосия! – долетел издалека папин голос. Судя по тону, папа был сейчас не в лучшем расположении духа.

– Быстрее, – я схватила Уилла за руку, и мы с ним бросились бежать. – Тебе нужно как можно скорее исчезнуть из музея, пока мы оба не вляпались в неприятности.

Когда мы прибежали в грузовой отсек, он был пуст. Совершенно очевидно, что все служащие сейчас находятся в холле и отвечают на вопросы полицейских.

Я подвела Уилла к дверям, он высунул голову, осмотрелся и сказал, вылезая наружу:

– Все в порядке. Удачи тебе с твоим папашей. Надеюсь, тебе не слишком сильно влетит.

– Все обойдется. Эй, не забудь! Ты должен передать Вигмеру мое сообщение как можно быст… – Но, прежде чем я успела договорить, Уилл уже исчез.

Я закрыла грузовой вход и направилась в папин кабинет. Подойдя, я услышала доносящиеся из него громкие голоса. Один из них принадлежал инспектору Тарнбуллу.

– Если вы непричастны к этим похищенным мумиям, Трокмортон, то объясните мне, почему вокруг вашего музея все время крутится Мрачный Краб?

– Кто? Понятия не имею, о ком вы говорите! Кто он такой, этот Дачный Раб?

– Мрачный Краб, – четко и громко, словно разговаривая с глухим, повторил инспектор. – Это один из самых известных в Лондоне воров и перекупщиков краденого. Сегодня утром мой констебль заметил его в толпе возле музея.

– Можете быть уверены, я этого типа сюда не приглашал, – ответил папа. – Но где же моя дочь? Теодосия! – он высунулся за дверь и сразу увидел меня. – А, вот и ты! Почему так долго?

Я вошла в кабинет и сразу же оказалась под пристальными взглядами сидевших здесь бабушки Трокмортон, адмирала Сопкоута и инспектора Тарнбулла. Мисс Шарпи, слава богу, не было.

– Где ты пропадаешь, дочка? – спросила мама, бросившись мне навстречу.

– Я шла в читальный зал, не хотела никому мозолить глаза своим присутствием.

– А где, в таком случае, мисс Шарпи? – поинтересовалась бабушка.

– Не знаю, бабушка. Сегодня я ее еще и правда не встречала, – если это и была ложь, то не совсем. Ведь внутри музея я сегодня мисс Шарпи еще не видела, разве не так?

– Хммм, – пробурчала себе под нос бабушка, и мне, признаюсь честно, это недовольное бурчание было как бальзам на душу.

– Э… видишь ли, адмирал пригласил нас сегодня осмотреть новое боевое судно, «Дредноут», – принялся объяснять папа. – Мы с мамой поехать не можем никак, сама знаешь, какие у нас неприятности в музее, но бабушка хочет, чтобы ты непременно поехала…

– Это будет очень познавательная экскурсия, – перебила его бабушка и добавила: – Неважно, в сопровождении мисс Шарпи или без нее.

Я задумалась. Не самый сейчас подходящий момент, чтобы покидать музей, – инспектор Тарнбулл готовится намылить веревку для папиной шеи, где-то поблизости рыскает Грим-Как-Его-Там…

Заметив, что я колеблюсь, бабушка решительно стукнула тростью по полу – жест эффектный, но его подпортил толстый турецкий ковер, почти полностью заглушивший звук.

– Разумеется, ты едешь, Теодосия. Не упусти возможность одной из первых увидеть своими глазами жемчужину британского флота. Ну, чего ты ждешь? Иди, возьми свои вещи, да поскорее. Мы тебя ждать весь день не намерены.

Понимая, что спорить бесполезно, я ответила: «Да, мадам» и побежала за своим пальто.

И за шляпкой. Все равно бабушка пошлет меня за ней, если я ее не захвачу.

Глава тринадцатая

«Дредноут»

Как только мы уселись в бабушкину карету, адмирал Сопкоут ударил в потолок, давая кучеру знак трогать. Двинувшись вдоль улицы, мы вскоре обогнали маленькую бегущую фигурку, в которой я узнала Уилла. Мне захотелось махнуть ему рукой, но я сдержалась. Бабушке такая вольность с моей стороны очень не понравилась бы. Неподалеку позади Уилла я приметила еще одну фигурку – ниже ростом, чем Уилл, в слишком большой, не по росту, визитке и нелепой, тоже великоватой по размеру шляпе-котелке. Сопляк.

А затем мой глаз выхватил и третью фигуру, на этот раз позади Сопляка. Это был высокий мужчина в потертой шляпе и… плаще гробовщика! Я всмотрелась, но так и не поняла, то ли видела уже этого человека, то ли, по странному стечению обстоятельств, мне за короткое время второй раз встречается на пути гробовщик.

– Поедем по набережной? – спросил адмирал, откидываясь на мягкие подушки сиденья и блестя глазами. – Вода после недавнего наводнения только-только начала спадать, мне интересно взглянуть, как там все приводят в порядок.

Тон, которым адмирал говорил о стихийном бедствии, показался мне неуместно веселым. Думаю, что людям, потерявшим из-за наводнения свои дома, сейчас не до смеха.

Адмирал, очевидно, прочитал все это по выражению моего лица и поспешил добавить:

– Простите старого морского волка. Мне сложно правильно оценить разрушительную силу стихии, когда речь идет о суше.

Насчет разрушительной силы стихии он прав. Это страшная сила, ее одной достаточно, чтобы посеять хаос. К сожалению, недавние проливные дожди, вызвавшие это наводнение, обрушились на нас с помощью Змей Хаоса. А причиной наводнения стало Сердце Египта, находившееся в то время на земле Британии.

– Скажите, девочка моя, – произнес адмирал Сопкоут, быстро меняя тему разговора, – у инспектора есть уже какие-то предположения о том, почему все эти мумии приходят в ваш музей? Прошло два дня. Вы полагали, что за это время все прояснится.

– У него нет новых предположений, сэр. Несмотря на ваше заступничество, он продолжает считать, что за всем этим стоит мой папа.

– Вздор! – грохнула бабушка тростью по полу кареты.

– Конечно, вздор, Лавиния. Инспектор очень скоро поймет это. И газетчики, которые пишут невозможную чушь, – адмирал наклонился ко мне, и глаза его загорелись от любопытства. – Скажите, это правда, что одна из мумий была проклята, и из-за нее грузчик сломал себе ногу?

– Сопкоут! – рявкнула бабушка. – Прекратите забивать ей голову всякими бреднями. Этой чуши она предостаточно слышит и дома.

– Да, да, – адмирал, как заправский моряк, сложил на груди руки и спросил: – Кстати, а что вы целыми днями делаете в музее? Наверное, изнываете от скуки, а?

– Ну… – я опасливо покосилась на бабушку. – Я изучаю Древний Египет, греческий язык, латынь, иероглифы. Иногда папа просит помочь ему при оформлении новой экспозиции или разобрать всякую всячину. Сейчас, например, я делаю опись предметов, которые хранятся в запаснике музея, в подвале.

– Подвал… когда я слышу это слово, мне сразу представляется что-то темное и пыльное, – сказал Сопкоут.

Я почувствовала пристальный бабушкин взгляд, готовый прожечь дыры у меня во лбу, и вежливо согласилась с адмиралом.

– Да, в музее очень скучно, поэтому я так рада возможности увидеть вашу лодку.

– Корабль, – поправил он. – Готов держать пари, что вам уже не терпится приступить к занятиям со своей новой гувернанткой. Ваша бабушка нашла для вас наставницу что надо.