От теории к практике (сборник) - Верещинский Андрей. Страница 14

– Пискля, что это за удивительная птица, и что она делает в клетке посреди поля? – переведя взгляд на Писклю, спросил профессор.

Пискля же тем временем, уже доставший из саквояжа шатер и практически разложивший его, не отрываясь от этого важного дела, ответил:

– Это Клуфа, он там живет и работает. Карл Федорович, Вы все увидите ночью. А сейчас я всем предлагаю перекусить, прилечь и отдохнуть.

С этими словами Пискля достал из своего бездонного саквояжа поднос и стал выкладывать на него всевозможную еду. Словно фокусник, Пискля извлекал из саквояжа хлеб, молоко, сыр, курицу, рыбу, фрукты. Саквояж был словно нескончаемый «рог изобилия».

– Пискля, Вы, словно Плутос, греческий бог изобилия, одариваете нас своими дарами, – радуясь, как ребенок, заметил профессор.

Перекусив, путники легли отдохнуть в шатре, и уже через несколько минут все спали крепким сном. Время шло, и вот наступил вечер, темнота окутывала все вокруг. Путешественники, словно по сигналу, начали просыпаться. И вот уже все они дружно под руководством Пискли собирали шатер, складывали разложенный плед. Присев на еще теплые камни, они выпили по стакану молока и двинулись в сторону леса. Тьма постепенно окутывала их со всех сторон.

Первым нарушил молчание кролик:

– Пискля, я все-таки не могу понять, как можно идти по черному, то есть светлому лесу ночью, если весь лес черный и в нем хоть глаз выкали!

– Не торопитесь, Вы все увидите сами, – улыбнувшись, сказал Пискля.

Тем временем мгла стала практически непроглядной. Пискля, шедший первым, остановился, и путешественники, шедшие за ним, окружили его, внимательно следя за его действиями. Тем временем Пискля положил перед собой свой волшебный саквояж, открыл его и достал небольшой факел, чиркнув спичкой, он зажег его и, взяв саквояж, двинулся дальше.

Пройдя четверть пути до светлого леса, путники увидели как впереди – там, где совсем недавно висела клетка, зажглась спичка, и через минуту в клетке зажегся маленький фонарик, осветив птицу, которая в этот момент как раз тушила спичку. Путники приближались к этому огню, смотря на него как на путеводную звезду.

Подойдя к клетке, они обступили её, а Пискля, потушив факел, завернул его в специальный чехольчик и положил в саквояж. Порывшись в саквояже, он достал из него с десяток крупных орехов и молча положил их на большой поднос через открытую дверцу клетки. Порывшись еще немного, он извлек из саквояжа три большие переливающиеся монеты и положил на маленький поднос перед птицей.

Птица внимательно наблюдала за всеми действиями карлика, но не шевелилась и не издавала ни звука. Кот хотел потрогать её и уже потянул свою лапу в открытую дверцу, но Пискля ловко перехватил её и отстранил от клетки.

– Не стоит, он этого не любит. Сейчас будет громко, прикройте уши и не пугайтесь, – ласково сказал Пискля, закрывая уши руками.

Путники последовали его примеру и также закрыли уши. Они внимательно следили за птицей.

Тем временим Клуфа неторопливо взял один из орехов и крепко сжал его когтями так, что он треснул. Разжав когти, он взял орех, упавший на поднос, и отряхнул его от остатков скорлупы. Откусив небольшой кусочек, он долго пробовал его и, удовлетворенно покачав головой, положил орех на поднос. Также неторопливо он брал по очереди каждую из монет и внимательно осматривал их, а затем пробовал на клюв. Проверив так все монеты и аккуратно сложив их в маленькую пирамидку перед собой, Клуф набрал в легкие воздуха, отчего еще больше стал походить на большой шарик с маленькой головкой и ножками. Открыв свой клюв, он издал такой ужасающий крик, что казалось, будто Соловей-Разбойник пригласил к себе в гости Змея Горыныча и учит его свистеть. Но вот свист прекратился, и наступила тишина. Клуф стал неторопливо кушать орех, а путники, оглядевшись вокруг, посмотрели на Писклю.

– Не волнуйтесь, это он позвал наших провожатых, которые проведут нас сквозь светлый лес, – показывая рукой в сторону леса, ответил Пискля.

Путники посмотрели в ту сторону, куда показывал Пискля. Лес был черен и непрогляден, будто бездонный колодец. Но вдруг прямо на опушке загорелся факел и двинулся в их сторону. Факел двигался, будто сам по себе в кромешной тьме. По мере приближения до путешественников стали доноситься сначала еле слышные, а потом все более различимые звуки колокольчиков. Путешественники молча наблюдали, как факел приближался к ним. И вот перед ними возникли четыре существа. Ростом они были чуть ниже среднего человеческого роста, тело их было похоже на грушу: снизу они были большими, а чем выше, тем тело их становилось все меньше и меньше. Все их тело было будто разрисовано в разноцветную клетку и покрыто короткой шерстью. Голова была небольшая крысиная, но при этом из нее рос разноцветный клоунский колпак покрытый шерстью со свисавшими во все сторон колокольчиками, которые при каждом движении издавали приятный звон. Крысы-клоуны передвигались на небольших лапках, но при этом имели худые черные руки. Различались они не только лицами, но и разными цветами бляшек на ремне, которые висели на их животах. Крысы-клоуны, остановившись перед путниками, внимательно смотрели на них. Когда они шли, они образовывали своими фигурами треугольник: один в центре впереди и трое ровной полоской следом. Остановившись, они не изменили фигуру, и от этого создавалось впечатление, что перед путниками солдаты со строгой выправкой.

– О, великие воины и властители Черной страны. Мы – мирные путники держим путь к великому Дохтлу. Просим Вас разрешить нам пройти по Вашим камням, – произнес Пискля будто на одном дыхании и склонил в поклоне голову.

Путешественники последовали его примеру и так же склонили головы.

Кивнув Пискле, стоявший первой крыса-клоун подошел к клетке, взял монеты, внимательно посмотрел и, сунув их в небольшую цветную сумочку, висевшую на шее, встал на прежнее место.

– Мы готовы провести вас по нашим великим камням. Следуйте за нами, – с достоинством, высоко подняв нос, произнес крыса-клоун.

Развернувшись, они тем же ровным треугольником двинулись назад. Путники, стараясь не отставать, двигались за ними. Пройдя вторую половину каменной поляны, они остановились на опушке светлого леса. Путники обернулись и увидели одиноко висевший фонарик и сидевшего в клетке Клуфа. Он неторопливо кушал орех, время от времени оглядываясь по сторонам.

Подойдя к лесу, первый крыса-клоун потушил факел и отдал его одному из крыс-клоунов в заднем ряду, тот ловко убрал его в чехольчик. Но свет при этом не пропал, он как-будто немного стал тусклее. Исходил он от листьев над головой первого крысы-клоуна. Тем временем первый крыса-клоун потянул за одну из небольших веревочек, свисавших с ближайшего дерева, и стал ждать.

Путники, воспользовавшись остановкой, осмотрелись. Деревья, которые издалека казались большими и темными, при ближайшем рассмотрении были не просто темными, а черными как уголь. Листья деревьев были непроницаемого черного цвета, но, когда кот, подойдя ближе к дереву, поднес руку к ближайшему листочку, тот вдруг начал светлеть, будто светлячок. Кот быстро одернул лапу, и листок погас, став опять черным. Поднеся снова лапу к листочку, кот не стал её убирать, и все путники, внимательно наблюдавшие за ним, увидели как засветился листочек все ярче и ярче, и вот он осветил все лапу кота.

– Удивительно, – прошептал Боцман.

– Я же вам говорил, что это светлый лес, и, как видите, листочки в нем не всегда черные: они бывают и светлыми, если ты находишься под ними. Но это происходит только ночью. Днем в лесу хоть глаз выколи – ничего не видно, солнечные лучи сквозь черную листву не попадают, но зато, впитав в себя эти лучи, деревья прекрасно освещают ночью путь. Вот почему двигаться по лесу можно только ночью, – тихо ответил Пискля.

– Невероятно, – также тихо сказал профессор.

В этот момент из леса освещаемый листьями вышел крыса-клоун и, поприветствовав поклоном головы своих собратьев, остановился перед ними.