Товарищи - Меттер Израиль Моисеевич. Страница 16
— Я понимаю, — помотал головой Сережа. — Но только они думают, — это министр говорит, это еще не так страшно. А я совсем другое дело…
— Ох ты!.. — засмеялись ребята.
— Чего смеяться? — сказал Митя. — Это он верно говорит. Мы — народ…
Ваня Тихонов тоже поддержал Сережу, хотя и сказал, что вряд ли ему нужно ехать за океан.
Время было позднее. Спели еще одну песню на прощанье, и слесаря ушли к себе. Была забыта ссора. Да и какие могли быть серьезные ссоры между слесарями и фрезеровщиками, между юношами одной и той же биографии, между молодыми людьми допризывного возраста!
Заявление Мити Власова прочитала секретарь комитета Антонина Васильевна. «Прошу принять меня в члены ВЛКСМ, так как я хочу быть в первых рядах советской молодежи».
Одергивая от волнения гимнастерку, Митя слышал эти слова, написанные им самим, и они показались ему удивительно нескромными. Шутка сказать — «в первых рядах»!
Он даже на секунду испугался, как бы кто-нибудь не рассмеялся над его самоуверенностью.
Нет, члены комитета не смеялись.
Несмотря на то, что за столом, перед которым он стоял, переминаясь с ноги на ногу, сидели все знакомые ребята, он видел их сейчас как будто впервые. И смотрели они на него сейчас, как казалось Мите, совсем иначе, так непривычно, что он всё время отводил глаза в сторону, в окно, сквозь которое всё равно ничего не видел.
— Какие будут вопросы к Власову? — спросила Антонина Васильевна.
— Расскажи свою биографию.
Митя так волновался, что даже не разобрал, кто из ребят задал ему этот вопрос.
— Я родился в 1937 году, — начал Митя, растягивая слова, чтобы ответ не показался совсем уж коротеньким. — Окончил пять классов.
«Вот и всё, — тоскливо подумал он. — Вот и вся моя биография»
А так хотелось именно сейчас сообщить всему комитету какую-нибудь особенную подробность своей жизни, но ничего значительного в запасе нет. Митя подумал, что, наверное, это даже нельзя называть еще автобиографией, когда человек — рассказывает, что он родился, а потом учился в пятом классе. Наверное, автобиография у него получится гораздо позже.
Сейчас это просто муки, например, заполнять анкету. Два дня назад ему пришлось заполнять анкету на том заводе, где он должен будет проходить практику. До чего ж было неприятно на столько вопросов отвечать однообразно: «Не служил», «Не участвовал», «Не имею»… Всё «не» и «не»…
А какие великолепные вопросы:
«Участвовал ли в гражданской войне?»…
«Нет, к сожалению, не участвовал. Я не скакал рядом с Чапаевым. Я не брал Зимний дворец. Я не бил Врангеля. Больше того: я даже не видел этого, меня не было тогда на свете; но если бы я был тогда на свете, я бы вихрем несся рядом с Чапаевым, я бы лично выстрелил с «Авроры» по Зимнему дворцу, я строчил бы из пулемета по Врангелю…»
«Участвовал ли в Отечественной войне?»
Что может быть для Мити мучительней этого вопроса? Да нет же, не участвовал. «Ну как я мог участвовать, когда я родился только в 1937 году? Виноват я, что ли? И можете нисколько не сомневаться, что, появись я на земле раньше, я был бы в Краснодоне около Олега Кошевого и самым задушевным моим другом был бы Александр Матросов».
«Какие имеете правительственные награды?»
«Никаких не имею. Есть у меня пятерка по математике и четверка по русскому языку, но это нельзя считать правительственными наградами…»
— Устав ВЛКСМ знаешь? — спросила Антонина Васильевна.
— Знаю.
— Какими орденами награжден комсомол?
— Двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени и орденом Трудового Красного Знамени.
— Расскажи, как ты учишься.
— Я учусь… — сказал Митя и остановился. Он не знал, с чем начать. Рассказывать, какие у него оценки, Митя считал лишним: на столе лежал журнал группы. Нет, комитету он должен рассказать что-то такое, чего ног в журнале.
— Я учусь в шестой группе, сказал Митя; хотя это было известно, но ему легче было начать с самого начала. — У нас дисциплина в цеху хорошая, а в классе хромает. Вообще мы практику любим, а теории у нас идет хуже.
— У кого это «у нас»? — спросила Антонина Васильевна.
— У меня тоже, — покраснев, сказал Митя.
— Что ж, это, по-твоему, правильно?
— Нет, это, конечно, неправильно, — ответил Митя. — Но только ничего с этим пока сделать не могу.
«Не примут теперь», — подумал Митя и быстро добавил:
— Я знаю, что практики без теории не бывает. То есть она, конечно, бывает, но только лучше, если они вместе.
— Ну, а скажи: каким должен быть комсомолец?
— Комсомолец должен показывать всем пример.
— Какие книжки ты прочитал за последнее время?
— «Молодую гвардию», «Повесть о настоящем человеке», потом «Всадник без головы», но это можно не считать, — быстро добавил Митя.
— Нет, уж, раз прочитал, так считай.
— Ну, а что в мире делается, ты знаешь? — строго спросил второклассник Вася Андронов. Он был маленького роста и недостаток роста восполнял чрезмерной строгостью.
— Поясни свой вопрос, — попросила Антонина Васильевна.
— Я понимаю, — сказал Митя. — Он у меня спрашивает про текущий момент.
— Можешь ответить?
— Смешно. Конечно, могу.
— Где сейчас идет война?
— В Корее. Ким Ир Сен хочет, чтоб корейскому народу было хорошо, чтобы ему свободно жилось, и китайцы тоже им помогают, а американцы бросают бомбы на мирные города. Им никого не жалко, они думают только про свою выгоду.
— Ну, а как ты лично отвечаешь на поджигательскую политику капиталистов? — спросил Вася Андронов.
— Я лично сделал досрочно пять гаечных ключей, имею отличную оценку по практике и у меня нет ни одной тройки по предметам.
Если бы сейчас в комнате комитета ВЛКСМ присутствовал какой-нибудь сторонний, совершенно объективный наблюдатель, он бы с предельной ясностью почувствовал, что мальчик Митя Власов из Лебедяни, ученик ремесленного училища, вступил в непримиримую борьбу с врагами мира на земле. И он бы почувствовал, сторонний наблюдатель, что Митя пользуется в этой борьбе благородными и честными приемами, чего никак нельзя сказать о его врагах.
— Какое твое семейное положение? — спросила Таня Созина, единственная девочка в комитете.
— Мать живет в Лебедяни.
— А отец?
— Убит на войне.
— Кто рекомендовал Власова в комсомол?
— Комсорг группы Ворончук и Сергей Бойков.
Сначала поднялся Сережа и сказал, что он уже около года знает Власова. Они даже спят рядом. Власов — человек, на которого вполне можно положиться. В трудную минуту не подведет. Недавно группе дали делать универсальные зажимы. Очень ответственное государственное задание. Власов сдал их на «отлично» и на два часа раньше срока. Значит, он сэкономил государству рубли. Разбирается в международных вопросах. Достоин быть членом ВЛКСМ.
Потом встал Сеня Ворончук. Он сказал, что в основном присоединяется к мнению Бойкова, но комитету надо говорить правду до конца. «Не для того мы здесь собираемся, чтобы хвалить друг друга. А у Власова есть недостатки, которые надо искоренять. Взрослый человек, пятнадцать лет, имеет третий разряд, а в столовую скатывается по перилам с четвертого этажа. Это несерьезно, и с этим пора кончать. В умывалке брызгаться водой тоже не дело. Ты не ребенок, Митя Власов».
Сеня, нападая, всегда увлекался. Его во время выступлений «заносило», как машину на большой скорости по скользкой дороге. Сейчас, говоря о Мите, он уже не мог затормозить, перечисляя его недостатки.
— Постой, Ворончук, — остановила его секретарь комитета. — Так ты всё-таки рекомендуешь Власова или нет?
— Горячо рекомендую, — ответил Сеня.
— Что-то не видно, — сказал Вася Андронов.
— Так, товарищи, он же сознательный парень и свои недочеты учтет и исправит. Как, Власов, — обратился к Мите Ворончук, — искоренишь недочеты?