Догоняйте, догоняйте!.. - Никоненко Станислав Степанович. Страница 7

Жора, снова углубившись в чащу, услышал за спиной радостные вопли:

— Качать, качать!!!

Он представил, как четверо мальчишек хватают за руки и за ноги парня с сигаретами и пытаются его подбросить, однако не в состоянии поднять его выше своих голов и вместе с ним валятся в траву и весело визжат. Он даже захотел вернуться, чтобы посмотреть, так ли это на самом деле, но тут, совсем рядом, как будто за соседним деревом, раздался звук горна. Побудка.

«Тру-ту-ту-ту, тру-ту-та, тру-ту-ту-ту, тру-ту-та…»

Горнист трубил с удовольствием, взахлеб. Отдельные звуки напоминали порой хриповатое кукареканье петуха, неуспевшего еще со сна прочистить глотку.

«Старательный парнишка, — весело подумал Жора, — но в свой оркестр я бы его не взял».

Отыскав в заборе дырку (труда это не составляло: к ней отовсюду сбегались тропинки), Жора произнес традиционное «Добро пожаловать» и ступил на территорию лагеря.

Он прошел мимо нескольких корпусов и заметил футбольные ворота, показавшиеся за столовой. Может, кто заглянул бы прежде всего в столовую, но Жора чуть ли не бегом направился к пестреньким черно-белым воротам.

Разочарование наступило тут же: на поле были только одни ворота с дырявой, кое-где заштопанной сеткой. От других осталась лишь покосившаяся левая штанга, пробраться к которой было невозможно, так как почти треть футбольного поля занимал огород. Самый настоящий огород. Грядки со всякой всячиной. Морковь, помидоры, капуста. А вот и огурцы. Они были еще маленькие, с ребячий мизинец.

Хоть и уважал Копытин огурцы, особенно малосольные, но горестный стон вырвался из его груди.

Он сорвал один огурчик, машинально протер его шершавые бока, но в рот не сунул, а подбросил и с силой ударил по нему ногой.

— Гражданин, — закричала женщина в белом халате, вышедшая из столовой, — да кто ж вам позволил пионерский урожай изводить? Идемте к начальнику.

— Идемте, — с готовностью сказал Жора. — Идемте, черт побери!

— Псих, что ли?

— Самый натуральный. Только что из больницы.

Женщина испуганно попятилась.

Глава пятая В «РОМАШКЕ» ЖАРКО, ИЛИ ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ ОЛЬГИ ГЕОРГИЕВНЫ

Была жара. Жара плыла. Ее волны перекатывались через подоконник и наваливались на Жору расслабляющей тяжестью. Он сбросил с себя пододеяльник и лежал в одних трусах на койке, сетка которой растягивалась до пола. Как в гамаке. Жора даже попробовал раскачаться, но раздался страшный скрип металлических конструкций, и пришлось остановиться. Копытин с сочувствием подумал о своем предшественнике: не сладко, наверное, было спать Пал Палычу в этой железной авоське…

Занудно гудели толстые мухи. Они врывались метеорами в окно, залетали в какой-нибудь угол, на мгновение замирали, а затем с еще большей энергией начинали носиться по комнате. И жара их не берет! А вот инструктора по физкультуре она доняла основательно. Правда, первый день Жора ее не замечал. Он увлекся новым делом, носился по лагерю, писал и расклеивал объявления. Выступал по радио.

Призывам Жора пытался иной раз придать стихотворную форму: «Занимайся физкультурой — разовьешь мускулатуру!» или «Коль подружишься с мячом, все болезни нипочем».

Вадим останавливался возле Жориных творений, скептически пожимал плечами.

Но Терентьев поддерживал физрука и, к ужасу поварихи тети Фени, распорядился, чтобы футбольное поле освободили от грядок. Жора воспрянул духом, а повариха затаила против Копытина недоброе чувство. «То ли дело, — говорила она, — Пал Палыч. Жил себе человек спокойно, вреда от него не видели, знай лишь котлеты нахваливал. Даром что филателист был. А приехал этот бегун — огород ему не понравился»… Иначе как «бегун» Копытина она не называла. «Да, что он нам, — успокаивала она себя, — как прибёг, так и убежит. Надолго ли хватит».

Но Жоре от этого было ни тепло, ни холодно. Некогда ему было сражаться с тетей Феней: все его мысли теперь были заняты пионерами. Над ними, по мнению Копытина, стояло слишком много начальства: вожатые, воспитатели, врач, он — инструктор по физкультуре, затем Вадим и, наконец, Терентьев. Жоре становилось грустно, он проникался жалостью к мальчикам и девочкам, обреченным даже в летнюю пору жить под таким пристальным надзором взрослых.

Он решил сделать все, что от него зависит, чтобы облегчить участь ребят. Уж он-то поможет им раскрыть свои способности и таланты, поверить в свои силы. И все это будет на добровольных началах, без какого-либо давления. Вот тогда они найдут себя в спорте или, по крайней мере, спорт для себя. Разве не для этого он сюда прибыл?

На следующее после приезда утро Жора отправился в радиоузел, чтобы созвать всех на зарядку. Радиоузел оказался на замке, и ему пришлось минут десять тормошить крепко спящего кладовщика Сергея (он же был радистом), пока до того не дошло, что от него требуется.

— Ты, парень, конечно, крепкий. Но порядки свои устанавливать, людей будить спозаранку не советую, — ворчал Сергей, натягивая штаны. — Выспаться не дал. Мне-то что? Я потом отосплюсь. А пионеров зачем хочешь поднимать? Небось не слышал, что дети растут по утрам?

— Слушай, Сергей, уже полвосьмого, а ты мне байки рассказываешь.

— Да какие байки? Наука доказала. Журналы надо читать, — Сергей наставительно похлопал по номеру «Недели», лежащему на табуретке. — Здесь все узнаешь. А что зарядка? Пройденный этап. Пережиток прошлого. В жизни своей не занимался зарядкой. Потому и вырос.

И Сергей, чуть приподнявшись на цыпочки, коснулся ладонями потолка, до которого Жора достал бы, разве лишь употребив всю свою прыгучесть.

Сергей все делал не спеша, с расстановкой. Открыв радиоузел, он несколько минут искал ключ от тумбочки с пластинками. Жора, основательно порывшись, нашел заигранную пластинку. И вот утреннюю тишину лагеря вспороло бравурное громыхание гитар. Однако пластинку заело, и Жоре пришлось срочно выйти в эфир.

— Доброе утро, дорогие друзья! Прошу всех на футбольное поле. Через пять минут будем проводить утреннюю зарядку.

Дав указание Сергею покрутить несколько бодрых песен до начала гимнастики, Жора кубарем скатился вниз и побежал на футбольное поле.

Ждать пришлось долго. Наконец появился первый физкультурник. Был он весьма упитан, рыж и веснушчат.

— Доброе утро, — сказал он.

— Доброе утро. А где остальные?

Мальчик пожал плечами:

— Не знаю. Спят еще, наверное. Хотя нет. Вон Борька и Тигран Саркисович с Веткой идут.

Жора оглянулся и увидел, что со стороны забора идут трое из числа тех пятерых, которых он вчера Повстречал на поляне.

— А где же у них ветка? И как зовут третьего? — спросил он.

— Так его и зовут Веткой. А еще его Длинным зовут. Сергей Иванович говорит, что Ветка спал много в детстве, потому и стал длинным. А я вот и в детстве много спал и сейчас сплю, и ничего не получается.

— Это какой же Сергей Иванович? Не радист ли?

— Может, он и радист, но вообще-то мы к нему ходим картошку перебирать. Он тоже длинный.

— Какую картошку?

— На складе.

«Значит, он. Вот это агитация! Причем наглядная».

— Он дядька хороший, только медленно все делает. Ребята говорят, у него даже все пластинки на замедленной скорости вертятся. А меня зовут Костя, — неожиданно закончил пояснения рыжий парнишка.

— Георгий Николаевич, — представился Жора, протянув руку Косте. — Я-то думал, что Тигран Саркисович в центре.

— Что вы, — категорически отверг подобную возможность Костя. — Он же с бровями сплошняком, и волосы дыбом. Вон какой грозный. Потому так и прозвали. Но он совсем не такой.

— А как же его на самом деле зовут?

Костя удивленно посмотрел на Жору и захлопал пушистыми ресницами:

— Да его так на самом деле и зовут.

Тем временем прибыло спортивное пополнение. Впереди на полшага шел вразвалочку Ветка. По бокам — Борька и Тигран Саркисович, как пристяжные в упряжке, мотали головами в стороны.