Матильда (др. перевод) - Даль Роальд. Страница 25

«Вот вам за месяц вперед, — сказала я, давая ему сорок пенсов. — И огромное вам спасибо!»

— Как здорово! — воскликнула Матильда. — И неожиданно у вас появился свой собственный дом. Но как вы набрались смелости сказать об этом тете?

— Это было трудно, — призналась мисс Хани. — Но я заставила себя. Однажды, приготовив для нее ужин, я поднялась наверх и упаковала свои вещи в картонку, затем спустилась вниз и объявила, что ухожу. «Я сняла домик», — сказала я.

Тетка взорвалась. «Сняла домик! — кричала она. — Как ты могла снять домик, когда у тебя в неделю всего один фунт?»

«Могла», — сказала я.

«А на что ты будешь покупать себе еду?»

«Справлюсь как-нибудь», — пробормотала я и выбежала из дома.

— Как здорово! — вскричала Матильда. — И наконец-то вы стали свободной!

— Наконец-то я стала свободной! — сказала мисс Хани. — Не могу тебе передать, как это было прекрасно.

— Но вам действительно удалось прожить здесь два года всего на один фунт в неделю? — спросила Матильда.

— Конечно, — сказала мисс Хани. — Я плачу десять пенсов за аренду, а на остальное покупаю керосин для примуса и для лампы, а также немного молока, чая и маргарина. А больше мне ничего и не нужно. Я тебе уже говорила, что в школе я очень плотно обедаю.

Матильда уставилась на нее.

Как все-таки замечательно поступила мисс Хани. Неожиданно в глазах Матильды она стала героиней.

— А здесь не холодно зимой? — спросила она.

— У меня есть примус.

— А кровать у вас есть?

— Не совсем, — снова улыбнувшись, произнесла мисс Хани. — Но говорят, на твердом спать очень полезно.

Матильда вдруг живо представила себе всю ситуацию. Мисс Хани нужна помощь. Так больше нельзя жить.

— Было бы гораздо лучше, мисс Хани, — сказала она, — если бы вы оставили свою работу и попытались жить на пособие по безработице. Ведь ваше пособие тетя не сможет заграбастать.

— Я никогда не пойду на это, — сказала мисс Хани. — Мне нравится преподавать.

— А эта ужасная тетя, — спросила Матильда, — она что, так и живет в вашем замечательном доме?

— Именно так, — ответила Матильда. — Ей всего-навсего лет пятьдесят. Она еще долго проживет.

— А как вы думаете, ваш отец и вправду хотел, чтобы она всегда была хозяйкой дома?

— Уверена, что не хотел, — сказала мисс Хани. — Родители часто предоставляют опекуну право владеть домом определенный срок, но потом он почти всегда остается за ребенком. То есть переходит в собственность ребенка, когда тот становится взрослым.

— Значит, это ваш дом? — спросила Матильда.

— Завещание моего отца так и не удалось найти, — сказала мисс Хани. — Кажется, кто-то уничтожил его.

— Нетрудно догадаться, кто, — заметила Матильда.

— Нетрудно, — согласилась мисс Хани.

— Но если нет завещания, мисс Хани, то это означает, что дом автоматически должен перейти к вам. Вы ведь ближайшая родственница.

— Да, это так, — сказала мисс Хани. — Но моя тетя раскопала какую-то бумагу, якобы написанную моим отцом, в которой он говорит, что оставляет дом своей свояченице в награду за ее доброту по отношению ко мне. Я уверена, что это подделка. Но никто не может этого доказать.

— А вы сами не пытались это сделать? — спросила Матильда. — Разве вы не могли нанять адвоката и побороться за свои права?

— У меня нет на это денег, — сказала мисс Хани. — К тому же нужно иметь в виду, что моя тетя — фигура в обществе уважаемая. Она обладает большим влиянием.

— Но кто же это? — спросила Матильда.

Мисс Хани замялась в нерешительности. Затем тихо произнесла:

— Мисс Транчбуль.

ИМЕНА

— Мисс Транчбуль? — вскричала Матильда, подскочив со своего места. — Вы хотите сказать, что она ваша тетя? Что она вас воспитывала?

— Да, — ответила мисс Хани.

— Неудивительно, что вы были напуганы! — воскликнула Матильда. — Мы на днях видели, как она схватила девочку за косички и перебросила через забор!

— Ты еще многого не видела, — сказала мисс Хани. — После того как умер мой отец — мне тогда было пять с половиной лет, — она заставляла меня мыться одну. Потом подходила ко мне и, если ей казалось, что я моюсь недостаточно хорошо, опускала мою голову под воду и держала ее там. Однако не заставляй меня вспоминать, что она раньше делала. Это нам никак не поможет.

— Нет, — согласилась Матильда, — не поможет.

— Мы пришли сюда, чтобы поговорить о тебе, — сказала мисс Хани, — а я все это время только и делала, что говорила о себе. Чувствую себя глупо. Меня гораздо больше интересует, как много ты можешь сделать этими своими удивительными глазами.

— Я могу передвигать предметы, — сказала Матильда. — В этом я уже уверена. Могу делать так, чтобы они падали.

— А ты не хочешь, — спросила мисс Хани, — чтобы мы провели эксперимент и выяснили, насколько большие предметы ты можешь заставлять падать?:

— Если вы не против, мисс Хани, то я бы не хотела этого делать, — совершенно неожиданно произнесла Матильда. — Теперь я хочу пойти домой и подумать о том, что произошло сегодня днем.

Мисс Хани тотчас же поднялась.

— Разумеется, — сказала она. — Я и без того тебя слишком долго задержала. Твоя мама будет волноваться.

— Она никогда не волнуется, — улыбнувшись, сказала Матильда. — Но я все равно хочу домой, если вы не возражаете.

— Что ж, идем, — сказала мисс Хани. — Извини, что у меня такой скверный чай.

— Ничего подобного, — сказала Матильда. — Мне он очень понравился.

Они дошли до дома Матильды, не произнеся по дороге ни слова. Мисс Хани чувствовала, что Матильде именно этого и хотелось. Девочка была настолько погружена в свои мысли, что не видела, куда идет, а когда они подошли к дому Матильды, мисс Хани сказала:

— Лучше позабудь все, что я говорила тебе сегодня.

— Не могу вам этою обещать, — сказала Матильда, — но обещаю ни с кем больше об этом не разговаривать, даже с вами.

— Мне кажется, это будет разумно, — заметила мисс Хани.

— Но и не могу обещать, что не буду больше об этом думать, — сказала Матильда. — Я думала об этом всю дорогу от вашего дома, и мне кажется, у меня появилась одна мысль.

— Не думай об этом, — сказала мисс Хани. — Прошу тебя, забудь обо всем.

— Мне бы хотелось задать вам еще три последних вопроса, прежде чем я прекращу говорить на эту тему, — сказала Матильда. — Вы не могли бы ответить на них, мисс Хани?

Мисс Хани улыбнулась. Удивительно, как эта маленькая девочка берет на себя ее проблемы, и притом так решительно.

— Что ж, — сказала она, — это зависит от того, какие будут вопросы.

— Первый вопрос такой, — начала Матильда. — Как мисс Транчбуль называла вашего отца, когда они оба находились дома?

— Я уверена, что она называла его Магнус, — ответила мисс Хани. — Это было его имя.

— А как ваш отец называл мисс Транчбуль?

— Ее зовут Агата, — сказала мисс Хани. — Так он ее и называл.

— И наконец, — продолжала Матильда, — как ваш отец и мисс Транчбуль называли вас, когда вы все были дома?

— Они называли меня Дженни, — ответила мисс Хани.

Матильда тщательно обдумала услышанное.

— Позвольте, я повторю, чтобы вы убедились, что я правильно поняла, — сказала она. — Дома отец был Магнусом, мисс Транчбуль Агатой, а вы — Дженни. Так?

— Все верно, — сказала мисс Хани.

— Спасибо, — сказала Матильда. — Больше я не буду об этом говорить.

«Интересно, что же происходит в голове у этой девочки», — подумала мисс Хани.

— Только смотри, не делай глупостей, — сказала она. Матильда рассмеялась и побежала по тропинке к дому, крича на ходу:

— До свиданья, мисс Хани! Большое вам спасибо за чай!

ТРЕНИРОВКА

В доме, как всегда, никого не было. Отец Матильды еще не вернулся с работы, мать играла в лото, а брат мог быть где угодно. Она прошла прямо в гостиную и выдвинула ящик серванта, в котором, как ей было известно, ее отец держал коробку сигар. Взяв одну сигару, она направилась к себе в спальню, где и заперлась.