Живая душа - Трутнев Лев. Страница 47

Вход в сарайку, где спали куры, был рядом. Лис обследовал плотную дверь, но опять не нашел никакой лазейки: все было крепким и надежным в этой постройке. Зверь приподнялся на задние лапы, обнюхал запор. Это был простой ремешок, накрученный на большой гвоздь. Лис попробовал его на клыках. Кожа упруго сопротивлялась, но расслаивалась. Медленно, с передыхом, с постоянным вниманием перегрызал зверь туго натянутую сыромятину. Сонно и темно текла вокруг тихая ночь, и никаких опасных звуков она не рождала, убаюкивая и хозяина, и его пса, и скотину в загонке, и кур…

Последняя связка лопнула в ремне – дверь слегка отъехала вовнутрь. Лис сунул в теплую пахучую щель морду – дверь отворилась еще шире. Вот он, желанный миг, – бери, хватай, рви! Но лис, прислушавшись к сонной возне кур, метнулся на сугроб, на крышу. Лисица прыгнула навстречу, поняв его. Под двойным их напором дверь раскрылась почти наполовину. Теплые, одуряюще пахнущие куры мостились вдоль жердей, перегораживающих сарайку надвое. Зверь в прыжке сбил их несколько штук на загаженный навозом пол и стал одну за одной давить, отрывая головы. Не упускала своего шанса и лисица. Куриный переполох всколыхнул сарайку, вывалился во двор.

Пес, спавший в мягком сене, услышал шум и вскочил, недоумевая. На всякий случай он залаял. И этот лай остановил лисью месть. Схватив по курице, звери рванулись назад, к крыше. Тут как тут и пес вылетел из сенника. Он-то двор знал, а нюх и зрение у него были отменными. Пес увидел, как две тени метнулись по крыше, и взбежал на сугроб. Острый звериный запах ошеломил его. Собака взвыла в злом нетерпении, сиганула на крышу, но тонкий козырек сугроба не выдержал столь частого испытания на прочность, да и пес был в несколько раз тяжелее лисиц – вместе с кусками снега он рухнул под стенку.

Пока хозяин проснулся, пока вышел во двор да разобрался, что к чему, звери были уже далеко в степи.

В ивняках они вкусно поели и, чтобы запутать следы, пошли в противоположную от логова сторону. Лениво, сонно шли звери к далеким лесным колкам. Самка несколько раз ложилась, но красный лис всякий раз поднимал ее, слегка покусывая. До рассвета нужно было уйти как можно дальше через сырые проталины, чтобы не оставить следов. Человек мог пустить в погоню собаку, а это для беременной лисицы смертельно.

– Tpexпалый! Его работа… Видишь следы? – Сутулый тыкал толстым пальцем в сторону сугроба. – Всех кур передавил, гад! Три штуки осталось.

В глазах Рыжего светились веселые точечки. Втайне он давно жалел красного лиса, удивлялся его уловкам и едва сдерживал улыбку.

– Это он тебе отомстил за капканы, за покалеченную лапу. С природой лучше не воевать! Рано или поздно она где-нибудь да и зацепит.

– Брось городить городьбу! Тебе всё смешки, а я к лету без кур остался.

– Купишь, не велика редкость.

– Дай снег стает, всю округу обшарю, а логово найду! – Сутулый злился, косил в степь выпуклыми, как у суслика, глазами. – Ишь, вдвоем были. Не иначе как в наших краях место облюбовали. Там и гнездо будет.

– Ушли же. Ты вон куда ездил. Лошадь и собаку чуть не загнал, а до лёжки не дошел. Проходные это, – убеждал Рыжий хозяина кур, но сам не верил в свои предположения.

– Может, и проходные, а, скорее всего, не дошел я версту какую. – Сутулый топтался на снегу, сминая узорчатые ямки лисьих следов.

– Этот сугроб все разбросать собирался, да откладывал. Не будь его, они бы из ограды не вылезли. Тут бы и сели.

– Ищи дураков! Зверь в ограду с бухты-барахты не пойдет. Он все предусмотрел. Ты бы лучше запор какой-нибудь другой сделал. Что эта сыромятина – примитив.

– Удобно: накинул петлю, и все. Дверь хорошо поджимает. – Сутулый пнул податливый снег широким носком сапога. – Все равно изведу этого беспалого, не я буду! И логово уничтожу!

Рыжий понимал, что угрозы эти не напрасны, и догадывался, что все их встречи были с одним и тем же зверем, и, скорее всего, с убежавшим и выросшим в одиночестве щенком, а это вызывало уважение и сочувствие. Любое геройство приводило Рыжего в восторг.

– Вместе пошаримся. – Рыжий решил, что для зверья будет лучше, если он попадет в напарники к Сутулому. Что-то и от него будет зависеть, а это что-то можно использовать с осторожной хитростью в пользу доброго дела. Открыто Сутулого не образумить.

В глубине норы, уходящей под старую кирпичную кладку и замаскированную мотком ржавой телеграфной проволоки, пищали и шевелились немощные сосунки. Красный лис сидел в зарослях старой крапивы и чутко прислушивался к этим звукам.

И место, и логово нашел он сам. Нору они рыли вместе, долго и упорно, далеко разбрасывая и разгребая по бурьянам оттаявшую землю. Под бывшей крестьянской печью оказалась пустота. Красный лис чутьем угадал ее. Жилище получилось обширное и хорошо спрятанное, и несколько отнорков выбил в разных местах зверь, чтобы в случае опасности можно было незаметно убежать, прикрываясь бурьянами. Их плотные заросли тянулись к далеким лескам по всем буграм и ямам, оставшимся от бывшей деревни.

Наступало трудное время для красного лиса: надо было кормить и лисицу, и щенят. Правда, весеннее половодье выдавило многих грызунов из глубины их поселений, и искать и ловить их стало легче, доступнее. Но лис чувствовал, что спокойной жизни не будет. Повсюду рыскали люди на своей железной технике. Каждый прожитый день был связан со смертельным риском. И ради этой, пусть даже тревожной, в постоянном страхе, жизни он обязан был выдержать все и уберечь в ней и себя, и свою семью.