Две кругосветки - Ленковская Елена. Страница 16

Жалела ли о чём-нибудь Луша? Ну, об этом она никому ничего не рассказала, даже своему большому приятелю Адамсу.

Глава 18. Ледяные берега Антарктиды

Третьего января день, наконец, выдался ясный. С утра на «Востоке» поставили все паруса, спеша воспользоваться хорошей погодой.

Держали курс на юго-запад между частыми льдами. Вахтенный офицер, стоя на баке, сам управлял шлюпом, командуя: лево, право, — чтобы не задеть какой-нибудь льдины.

С марса [32] и салинга [33] открывалось бесконечное ледяное поле, и в средине его торчали тут и там ледяные острова.

Продираясь сквозь гряды мелкого льда, «Восток» не избежал повреждений. К счастью, волнения не было, шлюп шёл плавно, поэтому задевавшие борт льдины лишь местами попортили медную обшивку корпуса, да сорвали головки с медных гвоздей.

«Как же мы дальше-то поплывём, — недоумевала Луша, в смятении оглядывая бескрайние льды, — „Восток“ ведь всего-навсего деревянный шлюп, а не атомный ледокол из стали…»

«Мирный», как обычно, отстал. Из-за разности хода морякам более быстрого «Востока» часто приходилось дожидаться товарищей. Сколько уж было «доброго» сказано в адрес морского министерства, пославшего в экспедицию, в которой корабли должны идти рядом, суда столь разной конструкции.

Капитану Лазареву приходилось применять всё своё искусство, чтобы успевать за «Востоком», который, даже неся малые паруса, невольно убегал вперёд. Зато его «Мирный» был гораздо крепче и вместительнее. А вот корпус «Востока» оказался слишком слабым для плавания во льдах. В условиях непрерывных штормов его приходилось неоднократно укреплять, перегружать все тяжести в трюм, уменьшать площадь парусности.

Тем не менее, почти всё плавание оба корабля держались вместе. И широколицый, румяный, весёлый и шумный капитан «Мирного» вместе со своими офицерами гостил на «Востоке» всякий раз, как только позволяли погода и обстоятельства.

Чем дальше заплывали корабли к югу, тем ледяных островов становилось больше.

В солнечную погоду, движимые надеждой, что видимость не ухудшится, они забирались иногда в самую гущу ледовых островов — так, что одновременно было видно до полутора тысяч айсбергов. Но ясный день в мгновение ока мог превратиться в ненастный, ветер крепчал, валил снег, и дальше чем на полсотни метров ничего не было видно.

Маленькие «Восток» и «Мирный» храбро лавировали между льдами в поисках загадочного южного материка.

Луша, следуя совету Беллинсгаузена, всячески поощрявшего на корабле умственные занятия, взялась за книгу, которую написал Кук. Толстый, тиснёный золотом корешок Кукова сочинения выглядел довольно потрёпанным, отчего сразу становилось ясно — на книжной полке оно не залёживалось. Читали книгу много, причём, с карандашом в руке.

«Путешествие въ Южной половине земнаго шара и вокруг онаго, учинённое въ продолжение 1772, 73, 74 и 75 годовъ…»

Хм, «учинённое в продолжение»… Читать было трудновато, потому что книжка, ясное дело, была старая, слова — с ятями. Ну, а какие тут, в девятнадцатом веке ещё могут быть книжки!

Перелистывая чуть влажные от вечной сырости страницы, Луша наткнулась на абзац, жирно подчёркнутый карандашом.

«Я обошел Южный океан в высоких широтах и неоспоримо отверг возможность существования здесь материка, который, если и может быть обнаружен, то лишь вблизи полюса, в местах, недоступных для плавания…»

— П-с, — фыркнула Луша куда-то в сторону иллюминатора, — «неоспоримо»…

«Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убежден, что такая земля там есть и, возможно, что мы видели часть ее („Земля Сандвича“)… Это земли, обреченные природой на вечную стужу, лишенные тепла солнечных лучей».

Прервав чтение, Лукерья горестно возвела глаза к потолку. Тут они с Куком сходились во мнении. Она так тосковала по солнышку! Ничего удивительного в том, что великому мореплавателю тоже хотелось тепла.

Скорбно вздохнув, Луша продолжила чтение:

«Но каковы же должны быть страны, расположенные еще дальше к югу… Если кто-либо обнаружит решимость и упорство, чтобы разрешить этот вопрос, и проникнет дальше меня на юг, я не буду завидовать славе его открытий. Но должен сказать, что миру его открытия принесут немного пользы».

— Гм! Вот ещё! — окончательно вскипела Лукерья. Она в сердцах захлопнула книжку, и сердито забарабанила пальцами по истрёпанному корешку.

Прав был Адамс — именно Кук отговорил мореплавателей заниматься поисками Антарктиды. У него ведь большой авторитет был, вот и послушались… Почти полвека никто даже и не делал попыток открыть шестую часть света! Пока, наконец, в путь не отправилась русская антарктическая экспедиция.

Луша обвела глазами каюту и вздохнула. Пахло сыростью. Слегка поскрипывали от качки деревянные переборки [34]. В иллюминатор лился тусклый свет туманного полдня. Хотелось домой…

Зажмурившись, она с горестным стоном хлопнула себя Куковым отчётом по лбу.

— Ну когда же мы наконец её увидим, эту Антарктиду!

Ждать оставалось недолго.

Пасмурным туманным днём пятнадцатого января русские моряки впервые пересекли Южный полярный круг. На следующий день в четыре утра с «Востока» заметили дымчатого альбатроса, летающего около шлюпа.

«Птицы — всегда вестники близкого берега», — узнав об этом, отметил про себя Беллинсгаузен, но вслух ничего не сказал, только слегка поднял бровь. Сдержанность была его девизом.

Шестнадцатый день января обещал быть столь же хмурым и ненастным, как и вчерашний. Падал снег. Однако вскоре ветер сменился. Снегопад время от времени переставал, и тогда из-за облаков ненадолго показывалось солнце.

В полдень путешественники увидели на горизонте льды, которые сквозь шедший снег поначалу представились им белыми облаками.

На краткий миг выглянуло солнце. Облака обернулись сияющей ледяной стеной необычайной высоты, которая, насколько хватало глаз, простиралась вдоль горизонта.

Это была Антарктида.

Первый раз люди видели эти холодные берега. Подойти к ним ближе у «Востока» и «Мирного» возможности не было — путь преграждали льды.

Российские шлюпы проникли на юг до широты 69°25?, и не более 20 миль отделяло корабли Беллинсгаузена и Лазарева от берега Антарктиды, который сто с лишним лет спустя норвежцы назовут берегом Принцессы Марты.

Вокруг с криками летали полярные птицы.

Пасмурная погода мешала отчётливо увидеть всё побережье и высокие горные вершины, возвышающиеся в глубине материка. Взорам россиян представали лишь материковые льды на самой окраине шестой части света.

Да и этим удивительным зрелищем наслаждались недолго: вскоре опять, по обыкновению, пошёл густой снег.

Корабли продолжили путь к востоку, при всякой возможности покушаясь к югу, и всюду, не доходя 70° южной широты, встречали стену материкового антарктического льда.

Глава 19. Новые находки и умозаключения

В феврале они вышли в Индийский океан. Не оставляя попыток пробиться к югу, шлюпы «Восток» и «Мирный» ещё два раза подходили к самым берегам Антарктиды. Однако льды каждый раз вынуждали их отступить. Так они и двигались всё дальше на восток, огибая Южный материк вдоль самой кромки плавучих льдов.

Надвигалась очередная буря, каких за время плавания в Индийском океане они пережили множество. Было пасмурно, и поднявшийся ветер нёс снег и водяные брызги. Паруса и снасти мгновенно обмёрзли.

Вдруг сквозь рёв ветра донеслись пушечные выстрелы.

— «Мирный» палит! — догадались на «Востоке». Выстрелы звучали где-то рядом, но против ветра с мокрым снегом второй шлюп экспедиции было не видно.