Ыых покидает пещеру - Белов Лев. Страница 21

— Галка, — крикнул он, — мы, кажется, пойдем сейчас на охоту, а вот на кого, сам не знаю.

— И я с вами! — решительно произнесла Сверчкова, подходя к Вовке и смело посмотрев в глаза Ыыху.

— Аль? — нерешительно произнес Ыых.

— А что? Думаете, испугаюсь? Яудж муу ии!

— Яудж муу ии? — с сомнением в голосе переспросил Ыых.

— Да! — коротко ответила Сверчкова, многозначительно посмотрев на Вовку, опешившего от того, что Галка совершенно спокойно произнесла фразу на языке племени Каа муу. — Я не имею права отпускать Вовку одного. В конце концов, я шефствую над ним!

— Не валяй дурака, — махнул рукой Вовка. — Далось тебе это шефство.

Оставив на минуту ребят, Ыых подошел к соплеменникам и стал о чем-то говорить, то и дело поглядывая на девочку. Наконец дикари умолкли. Уау, сделав несколько шагов, притронулся рукой к Галкиному рукаву и очень громко сказал, выделяя каждый слог:

— Аль, муу ии яудж. Зуу хриа!

— Зуу хриа! — воскликнули Вовка и Галка, и эта короткая фраза прозвучала у них как клятва.

Сборы заняли не более пятнадцати минут. Ыых и Уау нарядились в новые шкуры, каким-то образом прицепив к ним пустые консервные банки, которые все время весело бренчали, словно смеясь над тем, что их используют здесь как весьма солидные охотничьи амулеты. С собою охотники взяли длинные копья и несколько увесистых дубин.

Складной нож — это было все, чем вооружился Вовка, собираясь в путь. Что касается Галки, то она ограничилась обыкновенным прутиком.

Дикари двигались цепочкой по уже известной Вовке дороге, перешедшей затем в горную тропинку. Поскольку Ыых дал знак идти молча, Вовка держал язык за зубами даже в случае, когда Галка дергала его за ухо, раздосадованная тем, что он не отвечает на вопросы, которые она задавала, разумеется, шепотом.

Неандертальцы остановились. Ыых, поманив пальцем Уау, вдруг присел, а когда Уау сделал то же, распластался на тропе животом вниз и принялся внимательно разглядывать что-то.

Охотники безмолвствовали, но были очень взволнованы. Их состояние передалось мальчику, и он незаметно придвинулся к Ыыху. Нагнувшись, Вовка сначала ничего не увидел. Но спустя несколько секунд перед ним вдруг совершенно отчетливо вырисовались какие-то поистине диковинные следы.

Это были следы лап, видимо, огромного зверя, обладавшего острыми и мощными когтями, глубоко впивавшимися в землю. На отпечатке лапы Вовка заметил десять глубоких дырочек, расположенных в строго определенной последовательности. Первые пять дырочек Вовка мысленно соединил прямыми линиями. Результат получился совершенно неожиданный — перед мальчиком возникла фигура пятиконечной звезды! Когда он попробовал провести воображаемые линии между пятью другими дырочками, получилась такая же звезда, но поменьше. Таким образом, след каждой лапы неизвестного зверя представлял собою как бы две звездочки; та, что впереди, была немного побольше. Это был деся-типалый зверь!

Вовка растерянно оглянулся. Дикари все еще сосредоточенно разглядывали землю, молчаливо ожидая, что предпримет Ыых, а Галка дрожала в предчувствии таинственных событий, которые должны были вот-вот развернуться.

Глава двадцать третья,

из которой можно сделать вывод, что с пещерным медведем шутки плохи, а к скептикам прислушиваться не стоит

Ыых поднялся и обвел пристальным взглядом охотников. Вслед за ним встал Уау. Показав рукою на изломы гранитной скалы, вдоль которой пролегала горная тропа, Ыых сделал несколько шагов вперед, осторожно обходя следы неизвестного животного.

Еще раз внимательно приглядевшись к отпечаткам лап на тропе, Вовка совершенно отчетливо увидел, что сетка точек тянется прямо к отвесной гранитной стене. Создавалось впечатление, что загадочный зверь свободно передвигался даже по строго вертикальной линии, так впиваясь своими удивительными когтями в камень, что в местах соприкосновения Лап со скалою гранит слегка крошился. Судя по всему, животное обладало не только феноменальной силой, но и дьявольской ловкостью. Встреча с ним не предвещала ничего, похожего на задушевность.

Ыых поднял голову, и Вовка увидел на хмуром лице дикаря весьма твердую решимость. Вожак сказал что-то Уау, взмахнул мохнатой рукой и двинулся по тропе, мягко ступая ногами. Все последовали за ним. Безмолвие нарушало только бренчание консервных банок.

— Идем в обход, — шепнул Вовка, наклонившись к плечу Галки. — Зверюга, наверное, там… — Он поднял палец.

Сверчкова молча кивнула головой. Мысленно она уже видела себя в когтях чудовища, сочетавшего качества саблезубого тигра и гигантского спрута. Ей стало не по себе.

Часа через полтора дикари присели отдохнуть.

Уау, нагнув голвву, внимательно слушал Вожака, Остальные охотники угрюмо уставились в землю.

Вероятно, Уау пользуется у Вожака огромным доверием как толковый советчик. Недаром оба неразлучны. Как Вовка с Галкой.

Но это сравнение несколько огорчило Тутарева. В самом деле, какие могут быть параллели между двумя учащимися средней школы, имеющими в общей сложности восемь классов образования, и невежественными дикарями племени Каа муу? Тут мысли Тутарева приняли несколько иное направление. Он стал думать о том, как трудно было дикому человеку превращаться в современного, сколько сотен и тысяч поколений людей страдало и гибло от голода, холода и клыков хищников, пока он, Вовка, получил возможность ездить зайцем в троллейбусе, виснуть на подножках трамваев, безмятежно смотреть по телевизору кинофильмы для взрослых и получать за это нагоняй.

«И всё же, — подумал Вовка, — я с удовольствием перенес бы даже норку, если сегодня вдруг мог очутиться перед нашим телевизором».

В мозгу, затуманенном сладостными воспоминаниями, рисуется сцена появления землепроходца В. Тутарева в родительском доме: бабушка Мария Степановна растопырила руки, отец протирает очки, не веря ни своим, природным глазам, ни вспомогательным, стеклянным, а мама беззвучно плачет.

— Мама! — прошептал Вовка, и вдруг чей-то страшный голос повторил это слово.

Тутарев открыл глаза.

— Ма-а-ама-а! — опять закричала Г. Сверчкова и хлестнула прутиком изо всех сил кого-то, стоявшего за Вовкиной спиной. И это спасло В. Тутарева от верной гибели.

Вовка вскочил и оглянулся. Перед ним зияла, точно пылающая печь, огромная клыкастая алая звериная пасть! Отважный зверобой слабо ахнул и упал на траву.

Это был, несомненно, пещерный медведь, но таких необыкновенных гигантских размеров, что даже неандертальцы, видавшие виды, мгновенно пришли в ужас и полную растерянность. Они побросали копья и разбежались. Только один молодой охотник осмелился подскочить к чудовищу и царапнуть его кремневым ножом. Зверь рассвирепел, отвернулся от Вовки, догнал храбреца и хватил по голове тяжелой, как бревно, мохнатой лапой. Охотник, обливаясь кровью, рухнул на землю.

Пещерный медведь двинулся, широко разинув пасть и переваливаясь на задних лапах, к Вовке Тутареву.

Очнувшись, мальчик оглянулся. Он увидел, что настал момент показать всему миру, на что способен пятиклассник, следопыт и герой. О, он дорого продаст свою жизнь!

И вот, на глазах у потрясенных дикарей, которые давно уже распрощались мысленно не только с Вовкиной, но и со своей жизнью, пионер В. Тутарев живо вскочил на ноги и решительно схватился за первый подвернувшийся камень.

Взмах! И чудовище…

Найдутся, конечно, скептики, которые сейчас же примутся доказывать с пеной у рта, что никто во всем мире никогда не поверит, будто от руки одиннадцатилетнего мальчишки, вооруженного всего-навсего обыкновенным камнем, мог погибнуть пещерный медведь. Разубеждать их мы не станем. Так уж устроены эти люди, что не сомневаются только в одном: сомневаться надо во всем. Пусть сидят себе в углу со своими сомнениями. Пусть злорадствуют. Мы продолжим нашу правдивую повесть, не боясь чьих-либо сомнений. Тем более, что никогда еще скептики не делали географических открытий, не радовали мир выдающимися изобретениями, не создавали прекрасных произведений искусства. К счастью для человечества, скептики, как уже кто-то правильно заметил, остерегаются брать в руки перо (за исключением тех, кто пишет кляузы и доносы), ибо каждый раз, когда они думают сесть за стол, у них неизменно появляется скептическая мысль: «А выйдет ли что-нибудь?»