Мы с Шерлоком Холмсом - Злотников Виталий. Страница 3

Только-только начало рассветать, когда из дырки в полу вылез мышонок, маленький, серый, кареглазый. Пугливо озираясь по сторонам, он подбежал к кровати и вскарабкался вверх. Не без опаски миновал он огромную храпящую голову лейтенанта и стал тормошить Ричарда. Тот испуганно вздрогнул, и под ним мгновенно образовалась небольшая жёлтая лужица. Гость наклонился к Ричарду, который уже окончательно проснулся, и стал что-то нашёптывать ему на ухо. Ричард понимающе закивал головой, достал из-под подушки кусочек сахара и отдал гостю, после чего тот преспокойно удалился.

Ричард переполз на подушку к лейтенанту и принялся лапкой щекотать у него за ухом. Вилли проснулся, недовольно посмотрел на мышонка и спросил:

— В чём дело, Ричард? Зачем ты меня будишь?

— Ограбление ювелирного магазина в Манхэттене, — нарочито бесстрастным тоном проговорил мышонок.

— Откуда ты знаешь? — спросил Чарльтон, чтобы позлить надоедливого мышонка, хотя на самом деле сразу догадался об источнике информации.

— Мыши знают всё! — важно ответил Ричард.

— До чего же меня бесит твоя самоуверенность, — поморщился Вилли. — Ну, я понимаю, был бы ты ещё белой мышью. А то ведь самый заурядный серый домушник-подпольщик.

Лейтенант весело рассмеялся собственной шутке, а мышонок возмущённо вскинулся и посмотрел на своего хозяина с презрением.

— Да вы, я вижу, расист, лейтенант? Вы судите о мышах не по их моральным качествам, а по цвету их шерсти.

На самом деле лейтенант Чарльтон вовсе не был расистом и даже два раза влюблялся в негритянских девушек — в Мери из Нью-Йорка и в Луизу из Майами, которых до сих пор часто вспоминал, хотя прожгло уже четыре года после Мери и два года после Луизы. Так что слова мышонка возмутили его до глубины души, и он оказался на распутье: то ли дёрнуть нахала за хвост, то ли ограничиться словесным выговором? Но вдруг он заметил мокрое жёлтое пятно, которое медленно расползалось по подушке.

— Ричард! — строгим голосом проговорил лейтенант. — Сколько раз тебе повторять, что мужской туалет находится прямо по коридору, вторая дверь налево. А, кроме того, под кроватью специально для тебя стоит ночной горшок производства «Бентли и К».

— Извините, лейтенант, — уже совсем другим, виноватым тоном заговорил мышонок. — Мне приснилась Мурка из сорок первой квартиры.

— Ну, хорошо, хорошо, поверю в твои небылицы, — примирительно махнул рукой Чарльтон. — А сейчас я очень тебя прошу: дай мне спать, мне через три часа на работу.

Мышонок посмотрел на своего хозяина, как смотрит учитель на второгодника.

— Лейтенант, — сказал он, — через двадцать минут вас вызовет полковник. У вас ещё есть время, чтобы сварганить себе сосиску и кофе, а мне только сосиску.

— Совсем заездил! — проворчал Чарль-тон и оторвал от кровати своё молодое сильное тело с голубыми глазами и квадратным подбородком, какие встречаются только у гангстеров и детективов.

Он отправился на кухню, принялся готовить завтрак и напевать свою любимую песенку: «Спят усталые игрушки, мышки спят…».

Ричард в ожидании сосиски занялся утренней зарядкой… Он помахал лапками, двадцать раз присел и сорок четыре раза отжался от пола. В этот момент зазвонил телефон. Лейтенант поспешно выбежал из кухни и схватил телефонную трубку.

— Лейтенант Уильям Чарльтон, — сказал он. В ответ в трубке послышался хрипловатый бас полковника Брайтона. Лейтенант некоторое время почтительно внимал своему непосредственному начальнику, а потом ответил: — Я уже в курсе, мистер Брайтон; ограбление ювелирного магазина в Манхэттене.

Полковник очень удивился, поскольку сам узнал об этом всего минуту назад от дежурного сержанта Майкла Бэдбоя.

— Откуда ты знаешь, Вилли? — послышалось в трубке.

— Мыши знают всё, сэр! — самодовольно ответил Чарльтон.

После этого разговора прошло минут пять, и лейтенант Чарльтон уже мчался на своей спортивной машине по мокрым улицам Нью-Йорка. Из его кармана выглядывал мышонок и повторял через каждые две минуты:

— Вы сошли с ума, лейтенант! Мчитесь по мокрой дороге с такой скоростью!

Когда они добрались до служебного кабинета полковника Брайтона, над Нью-Йорком разгоралась заря, а из широкого окна виднелась во всём своём великолепии статуя Свободы. Полковник сидел за массивным письменным столом и с наслаждением принюхивался к запаху прокуренной пепельницы. Ему очень хотелось закурить, но с ним увязалась его болонка Зизи, которая категорически возражала против курения и в этом вопросе была заодно с его женой. Вилли с мышонком уселись в кресло напротив. Ричард вспомнил о своей сосиске, которую сварил для него лейтенант, достал её из внутреннего кармана лейтенантского пиджака и запоздало принялся за завтрак.

— Совсем оголодали нью-йоркские грызуны! — насмешливо заметила болонка Зизи, которая сидела на коленях у полковника.

— Зизи, что ты себе позволяешь! — строго сказал полковник.

Что же до Ричарда, то он вообще счёл ниже своего достоинства отвечать на эту глупость и продолжал вгрызаться в сосиску.

— Мы в идиотском положении, Вилли, — начал полковник.

— Да, мистер Брайтон, — согласился лейтенант.

— Из-под носа у полиции уводят драгоценности на пятьдесят тысяч долларов, а у нас ни одной зацепки. Кто грабитель? Откуда?

— Да, мистер Брайтон, — снова согласился Чарльтон.

Оба полицейских, чувствуя свою вину перед обществом, смущённо отвели друг от друга глаза и растерянно развели руками. Болонка Зизи тонко уловила настроение своего хозяина и решила этим воспользоваться. Дело в том, что раньше они жили на ферме в штате Айова, где у Зизи было полно друзей, в том числе и два петуха, братья Бим и Бом. Никто там её не опекал, и она вольготно носилась по всей ферме. А здесь, в каменных джунглях Нью-Йорка, она явно чувствовала себя не в своей тарелке. И к тому же здесь у неё не было ни одного друга.

— Папа, — сказала Зизи, глядя в честные и слегка раскосые, с примесью филиппинской крови, глаза полковника Брайтона, — Папа, мы с мамой настаиваем, чтобы ты ушёл из полиции. Ты никогда не сумеешь стать настоящим бобби, потому что в душе ты остался пчеловодом. Вспомни! Все окрестные фермеры покупали наш мёд.

Ричарду показалось, что в душе экс-пчеловода что-то дрогнуло, что он заколебался и, ещё чего доброго, в самом деле решит покинуть славные полицейские ряды. Надо было срочно выправлять положение, и Он выкинул все свои козыри,

— Нам всё известно, — с обычным своим апломбом произнёс мышонок, что, конечно, не замедлило вызвать насмешливую улыбку у его всегдашнего оппонента и Зи-зи, — Грабителя зовут Малютка Бен, и он из Луизианы, скорее всего, из Нового Орлеана,

— Откуда ты знаешь? — изумился полковник.

— Мыши знают всё! — ответил Ричард.

— Но ведь грабитель был один и ни с кем не мог разговаривать.

Мышонок насмешливо посмотрел на болонку, хотя разговаривал не с ней, а с её хозяином.

— Вы забываете, полковник, что иногда люди разговаривают сами с собой. Когда он увидел полицейских, то негромко выругался…

— Только не повторяй при мне этих гадких слов! — нервно вскрикнула болонка и заткнула уши.

Мышонок не обратил на Зизи ни малейшего внимания и повторил:

— Он негромко выругался и сказал: «Что будем делать, Малютка Бен?». — Но откуда тебе известно, что он из Нового Орлеана? — недоверчиво спросил Брайтон.

— У него южный акцент, — объяснил Ричард. — Мои агенты редко ошибаются.