Он - Капитан Сорвиголова - Даутартас Владас Юозович. Страница 8

— Комендант, иди-ка сюда! — позвал он.

Я — к нему. И Андрюс тоже. И еще ребята.

— Взгляните, что он натворил.

Я сразу догадался. Римас «разил» врага, не разбирая, где сорняки, где свекла. Длинные стебли вьюнка были оборваны как попало, корни оставались в земле. Ребята засмеялись. А дядя Антанас даже не улыбнулся.

— Как называется такая работа, а, комендант? — обратился он ко мне.

Я молчал. У меня возникло подозрение, что Римас просто не знает, как выглядит свекла.

— Этак можешь не рассчитывать на обед. Колхоз платит только за полезный труд, — строго предупредил Римаса дядя Антанас.

Все разошлись по своим местам, а я подобрал с земли срезанную свекольную ботву и показал ее Римасу.

— Без тебя знаю! — обозлился он. — Тоже мне выискался…

Я пошел на свой участок. Работа эта медленная и трудная. Земля оказалась ссохшаяся, неподатливая. Тяпка с трудом поддевала сорняки. Я тоже нечаянно срезал несколько свекольных листьев. И все-таки мы продвигались вперед. Один Римас теперь отставал. И вид у него был жалкий. Наш Капитан обливался потом, щеки перепачканы землей. Он стоял над своей бороздой, несчастный, пришибленный. Андрюс занес тяпку:

— Выше голову, Капитан! Вперед, враг отступает!

Мы возвращались в лагерь. Ребята молчали. Мрачнее всех был Римас. Таким я его еще никогда не видел. Он показал мне волдыри на ладонях и мстительно произнес:

— Студенту это даром не пройдет. А, Дракон? Он переступил всякий предел. Не кажется ли тебе, Индеец, что он глумится надо мной?

Меня так и подмывало сказать ему что-нибудь обидное, но Римас с этими натертыми ладонями выглядел очень уж жалко. Я и не стал его дразнить. А он продолжал:

— Слушай, Индеец, не пора ли поднимать паруса? Крепость кишит предателями. И потом, ведь нас ждут. Ну, там, в городе…

Мне было не до Римаса. Я думал об озере. Вот оно, я видел его перед собой. Нет, не то озеро, где можно будет сегодня же искупаться, а совсем другое — далекое, большое. То, куда мама обещала меня повезти, когда будет отпуск. Но все сложилось по-другому, и ни я, ни она ничего изменить не можем.

В сумерки дядя Антанас подозвал меня.

— Давай, комендант, обсудим наши дела, — сказал он. — Как наш Римас, готов к отчету? Пусть объяснится перед всем лагерем. И перед тобой, комендантом.

Дядя Антанас посмотрел мне в глаза. Я молчал. А потом взял и сказал:

— Не надо мне от него отчета.

— Это почему же?

— Потому что… я тоже… ну… был там, в саду!

— Ладно, Тадас! — Дядя Антанас задумался. — Передай ребятам, что завтра приедут родители. Будем все вместе решать, как дальше жить. Понял?

Правду говоря, ничего я не понял. Просто побежал к палаткам. Было и грустно, и радостно. Хорошо, что Римасу не придется отчитываться о нашем ночном походе. Хорошо, что приедет мама. И что дядя Антанас сказал: «Ладно, Тадас»… И все равно было тяжело, обидно до слез.

Честное слово, не помню, как я вышел из гастронома, как очутился у развалин. Помню только, что всю дорогу мне чудилось, будто за мной гонятся. Я старался ускорить шаг, но так, чтобы было незаметно, а под конец не выдержал и помчался бегом. Правой рукой прижимал к груди коробку с «Лесной сказкой». В зале гостей меня поджидал Капитан Сорвиголова.

— На! — Я протянул ему коробку.

Мальчишка не спеша взял ее, повертел.

— А ты ее, случайно, не купил? — Он подозрительно прищурился. — Тогда операция «К-1» считается проваленной.

— Я… нет… Унес…

— Отлично! Если сумел провести «Кошку», ты достоин нашего доверия.

— Правильно, Капитан, веди его дальше. В зал церемоний, — услышал я откуда-то из-под земли холодный, бесстрастный голос.

— Слушаюсь.

Мы спускались в подвалы, потом карабкались наверх по выкрошившимся ступенькам, двигались по коридорам. Остановились перед дверью, которая неизвестно каким образом держалась в стене. Капитан вел меня, лицо его было строго и торжественно. Он гордо нес коробку со «Сказкой». Возле двери он остановился и четыре раза стукнул куском штукатурки.

— Путь открыт, — раздался все тот же голос, теперь уже близко, из-за двери. — Открыт для всех открытых сердец.

Дверь заскрипела, и мы очутились в престранном помещении. Я догадался, что до войны, когда дом был цел, тут находилась кухня: на полу валялись осколки кафеля, кирпичи, несколько конфорок. Штукатурка, наверное, давно осыпалась с потолка — теперь там были просто доски, щели заткнуты тряпьем. На ободранных стенах висели картины и все какие-то диковинные: на них изображались люди, но почему-то со звериными мордами. Еще на стене висела шпага, лосиные рога. В дальнем углу стоял столик и кособокий диванчик.

Из-за столика поднялся человек и пошел к нам навстречу. Он был в черном пиджаке, с бородкой и длинными волосами. На шее у него висела блестящая цепь. Нос с горбинкой, бледное лицо. Он показался мне довольно молодым, даже бородка его не старила.

— Операция «К-1» проведена успешно, — доложил Капитан Сорвиголова и протянул бородатому мою «Сказку».

— Неси на стол, Капитан, — распорядился человек.

Вот кто, значит, говорил этим ледяным, таинственным голосом. Ледяными показались мне и его пальцы, когда он положил свою руку мне на лоб.

— В его глазах нет страха, — произнес он. — Он достоин быть принятым в ряды воинов замка. Но прежде — маленькая формальность.

Бородач пристально глянул на меня.

— Мне сообщили, что у тебя нет отца.

— Нету, — прошептал я.

— Где работает мать?

Я сказал.

— Отлично! Капитан, достань шпагу! Все сюда.

Я увидел еще одного мальчишку — маленького и щуплого. Он выступил из самого темного угла и тенью скользнул к нам. Встал за спиной у бородатого и зашмыгал носом.

— Ты должен присягнуть! — раздался властный голос. — Капитан, шпагу!

Бородач взял шпагу и приставил к моей груди. Как раз в том месте, где бьется сердце. Я вздрогнул.

— Ты посвящен в нашу тайну, — пояснил бородатый. — А теперь — клятва!

Он нажал на шпагу, и я почувствовал укол. Мальчишки замерли по стойке «смирно», а бородатый закатил глаза и начал нараспев:

— Вступая в ряды защитников замка, клянусь ни за что и никогда, никому на свете не выдать тайну. Всегда и везде беспрекословно выполнять приказ повелителя. Если я нарушу клятву, да постигнет меня за это самая страшная кара. Да сопровождает меня эта клятва до гробовой доски.

— …до гробовой доски, — закончил я в ужасе.

Бородатый открыл глаза и опустил шпагу. Вздохнул.

— Теперь ты наш брат. Твой истинный дом здесь. Тут ты всегда сможешь найти прибежище и отдых. Меня зовут Пипеш. Капитана ты уже знаешь, а этот брат — Дракон. Твоя кличка будет «Индеец». Это в честь того, что ты умеешь мастерить индейский лук.

— Ура Индейцу! — в один голос заорали Капитан и Дракон.

Потом Капитан пожал мне руку.

— Когда мы не в замке и не на задании, зови меня Римасом, — сказал он.

— А я — Андрюс, — представился Дракон.

— Прошу всех к столу! — Пипеш величественно простер руку.

Мы подошли к столику, Пипеш открыл «Лесную сказку» и придвинул к нам, а себе налил стакан вина и залпом выпил. После второго стакана бледное лицо Пипеша раскраснелось, глаза заблестели.

— Капитан, что у нас на очереди? — обратился он к Римасу.

— Операция «ПОКШ-2», — не моргнув глазом, отбарабанил тот.

— Отлично. Операцию поручаю вам троим.

И Пипеш принялся излагать план операции.

— Опять воровать? — вырвалось у меня.

— О, милейший, простодушный друг мой! Такого слова не существует. Люди обязаны делиться своими благами. Неужели тебе непонятно?

Я поспешно кивнул. Пипеш порылся в кармане своего траурного пиджака и вытащил большую связку ключей.

— Возьми, Капитан, тут к любой двери подберешь.