Полосатая зебра в клеточку - Етоев Александр Васильевич. Страница 9

– «Не о чем»? Почему не о чем. Например, я очень интересуюсь, что же такого ценного хранится в этом скромном сарайчике, ради чего ты, Телепалов, вместо того, чтобы мирно обсчитывать в кафе посетителей, тайно ошиваешься здесь, как какой-нибудь конокрад с серьгой?

– Конокрад? С серьгой? Не знаю никаких конокрадов.

– Не притворяйся, Телепалов. Ты пришел сюда за Геркиной зеброй. Только ты ее – хи-хи – не получишь. Это говорю тебе я, ужас, летящий на крыльях ночи, Бэтмен, властелин воздуха, инкарнация капитана Крюка, короче – я, Люлькин.

Послышались шум борьбы и звук перекатывающихся по земле тел. До ушей козы долетали хриплые обрывки двух яростно спорящих голосов.

– Ужо я тебе покажу, гадине, что значит «сохранить молодняк от ленточно-глистной болезни»! – хрипел один.

– В кругу друзей не щелкай клювом, – хрипел другой, хрустя при этом пуговицей с чужой рубашки.

Голоса то делались громче, то на время исчезали совсем, будто скрытый в ночи звукооператор менял по ходу действия звук. Эти странные перепады громкости объяснялись довольно просто: когда мутузящие друг друга Люлькин и Телепалов откатывались далеко от сарая, соответственно, затихал и звук; наоборот, голоса усиливались, когда сцепившиеся в схватке противники подкатывались к сараю ближе.

– Я сильный, я в детстве стаканы ел, – нервным шепотом пугал Телепалов.

– Слон ты бурый, а не акула криминального бизнеса, – равнодушно отвечал ему Люлькин.

Так они спорили и катались, катались и спорили, с каждым разом откатываясь все дальше. Бахана терпеливо ждала. В одну из затянувшихся пауз, когда спорщики в запале борьбы откатились на приличное расстояние, дверь сарая медленно отворилась, и на пороге возникли двое.

«Вот так новость! – удивилась коза. – Знала бы, что зебры пользуются таким бешеным успехом у похитителей, обязательно родилась бы зеброй!»

Руслан Борисович и маэстро Клейкельосподина, последний с секундомером в руке, лежали среди морковных грядок и зорко наблюдали за конкурентами. Они подкарауливали минуту, когда сцепившаяся на земле пара укатится достаточно далеко, чтобы можно было добежать до сарая и выкрасть оттуда зебру. Мешок для зебры они припасли заранее, автомобиль оставили на соседней улице – короче, подготовились капитально. Конечно же, появление конкурентов для них обоих было как снег на голову. Тем более что соперники оказались не какими-нибудь подзаборными жуликами. И Люлькин, и Телепалов пользовались в Богатырке авторитетом – естественно, в определенных кругах, – и драться с ними в открытую было и опасно, и неразумно. Оставалось затаиться и ждать, когда настанет подходящий момент. Наконец такой момент наступил. Перебежками, от куста к кусту, Руслан Борисович и маэстро Клейкель проникли за заветную дверь.

В сарае было темно и сыро. Неприветливо глядели из глубины два красных немигающих глаза.

Руслан Борисович тоскливо поежился.

– Лева, – шепнул он компаньону на ухо, – ты когда-нибудь видел, чтобы у зебры в темноте светились глаза?

– Руся, она ж из Африки, – успокоил Руслана Борисовича маэстро Клейкель. – Там же все не как у людей.

Коза Бахана, услышав такую глупость, зашлась мелким, ехидным смехом.

Руслан Борисович вздрогнул от неожиданности.

– Лева, ты когда-нибудь слышал, чтобы зебра смеялась козлиным голосом?

– Я же говорю, что она из Африки. Где у тебя мешок? – Маэстро Клейкель принял из рук подельника мятую колючую мешковину, вытащил из кармана брюк заранее приготовленную морковку, откусил от нее кусок, чтобы зебра, не дай бог, не подумала, что ее собираются отравить, и вежливо протянул скотине.

Коза хрумкнула для виду морковкой и подставила голову под мешок. Она не собиралась сопротивляться. Ей было интересно до чертиков, чем же кончится это опасное приключение. Бахана, по натуре авантюристка, нисколько не сомневалась в своей удаче, она знала, что в любой переделке будет обязательно победительницей. Поэтому спокойно позволила надеть на себя мешок, дала взвалить свое массивное тело на хлипкое плечо похитителя и с легким сердцем отправилась в неизвестность.

.

Глава 10. Сколько кильки у Кольки в кульке из кальки?

Где же все это время, пока разыгрывалась трагедия у сарая, вы спросите, была супердевочка? Неужели судьба Баханы ее нисколько не волновала? Конечно же волновала – и Баханы, и Чуни, и Геркулеса. Но вы же помните рассказ про козу, про ее славные геройские подвиги. Поэтому супердевочка Уля Ляпина на этот счет была совершенно спокойна. Вместе с Геркиной бабушкой они мирно полуночничали на кухне и разговаривали о разных вещах. О погоде, об «Иванушках Интернешнл», о Герке, о ценах на простоквашу. Временами, когда шум за окном делался неприлично громким, супердевочка порывалась встать, чтобы выйти и прекратить безобразие. Но бабушка ее останавливала.

– Они ж вам весь огород повытопчут, – говорила бабушке Уля Ляпина. – Все ваши посевы и насаждения.

– Что ты, что ты! – успокаивала бабушка супердевочку. – Огороду моему, как сирени, от этого только лучше. Чем больше на нем мнешь и ломаешь, тем шибче все пускается в рост. Зинаиде, дочке моей, за это спасибо. Она у нас по части садоводства и огородничества самый главный специалист. Знаешь, какие чудеса они проделывают у себя на работе на Опытной плодово-ягодной станции в Старой Яйле?

Уля Ляпина хоть и была супердевочка, но этого, конечно, не знала.

– Возьми, к примеру, сорт огурцов – называется «богатырские незатаптываемые». По ним стадо быков прогонят, а огурцам от этого хоть бы что – ни на одном даже малюсенькой трещины. А помидоры? Сорт «дамские пальчики Присивашья» – может, слышала?

Супердевочка про такие не слышала.

– Помидоры эти мнутся, как пластилин. Какую им придашь форму, так они и выглядят на столе. Можно в виде головы поэта Есенина, можно в форме утюга или куклы Барби. Просто чудо, а не помидоры!

– Зд орово! – удивленно воскликнула супердевочка. – А сейчас Геркина мама где?

– Где ж ей быть? У себя на Опытной станции. Сегодня ночью должны поспеть первые яблоки нового сорта «рубиновая звезда». Каждое такое яблоко продлевает жизнь человека в среднем на десять дней. Вот и прикинь теперь, сколько надо съесть этих яблок, чтобы дожить до двадцать третьего века.

Когда козий ехидный смех достиг ушей стоявшего на посту Мыколы, тот спал по-лошадиному, стоя. В сонном мозгу несовершеннолетнего помощника Телепалова хрипло, как на довоенной пластинке, пропел грубый гробовой голос: «Если я мемекаю по-козлиному, значит, все удачно и зебра наша».

Мыкола моментально проснулся, быстро протер глаза – заметая у себя на лице преступные отпечатки сна, – и, насвистывая про с оски и папироски, двинулся прямиком к сараю.

Что-то шумное протопало рядом, но чернильная небесная туча, набежавшая ровно в эту минуту на созвездия Осла и Барана, не позволила разглядеть Мыколе двух крадущихся в кустах человек. Первый шел налегке, припрыгивая. Второй двигался тяжело, с одышкой. Он волок на худом плече колючий большой мешок с подозрительно выпирающими наружу круглыми раздвоенными копытами.

На площадке перед дверью сарая уже терлись Юсуп с Японцем. Они хмуро пялились друг на друга и украдкой почесывали кулаки. Увидев перед собой Мыколу, предводители двух враждующих гоп-компаний так же хмуро ему кивнули и сплюнули, не разжимая зубов. Объединившиеся в непрочный союз против будущего правителя Африки и закопавшие по этому случаю священный топор войны, они могли только плевками и взглядами выражать свое отношение друг к другу. Телепалова вместе с ними не было.

Мыкола посмотрел на сарай.

«Должно быть, начальник там». Мыкола шершавым ухом приложился к дощатой двери.

Одновременно оба его союзника проделали тоже самое.

– А ну, детушки-щукенятушки, – раздался вдруг грохочущий бас, – признавайтесь, какого олуха вы околачиваетесь возле чужих сараев?