На острове - Гарвис-Грейвс Трейси. Страница 13

Анна спросила, как я справляюсь в эмоциональном плане. Считается, что парни не плачут, и мы с Беном, естественно, никогда не обсуждали свои чувства, но Анне я не постеснялся признаться, как желудок странно сжимается, когда я думаю, найдут ли нас. Даже добавил, что иногда мне становится страшно и я не могу уснуть. Анна ответила, что в этом мы похожи.

Мне нравилось спать с ней в одной постели. Иногда она сворачивалась калачиком близко-близко, положив голову мне на плечо, а однажды, когда я спал на боку, прижалась грудью к моей спине и согнутыми коленями уткнулась в мои ноги. Она сделала так во сне, и это ничего не значило, но мне было приятно. Раньше я никогда не проводил с девушкой всю ночь. С Эммой мы проспали всего несколько часов, да и то лишь потому, что ей было совсем плохо.

Мне нравилась Анна. Очень нравилась. Без нее на острове было бы совсем отстойно.

* * *

Никто нас так и не спас, поэтому назначенный на конец августа визит к онкологу пришлось пропустить. Однажды утром Анна напомнила мне об этом.

– Я беспокоюсь, что ты не попал к доктору, – сказала она, протягивая мне кусок жареной рыбы. – Осторожно, горячо.

– Да со мной все нормально, – подул я на рыбу, чтобы остудить, прежде чем положить в рот.

– Но ведь ты очень серьезно болел, да?

– Ага.

Она подала мне бутылку. Я отпил глоток и поставил воду на землю.

– Расскажи, что с тобой было.

– Мама сначала подумала, что у меня грипп. Все время лихорадило, по ночам я обливался потом. Немного похудел. Затем доктор обнаружил у меня на шее шишку, которая оказалась опухшим лимфоузлом. В больнице провели кое-какие анализы: рентген, биопсию, МРТ ^[4], ПЭТ ^[5]. По результатам поставили диагноз, что у меня лимфома Ходжкина третьей степени.

– И тебе сразу начали делать химиотерапию?

– Ну да. Правда, она не помогала. Позже у меня нашли еще опухоль в груди и назначили вдобавок лучевую.

– Звучит ужасно.

Анна отрезала кусочек плода хлебного дерева и протянула остаток фрукта мне.

– Веселого мало. Я без конца то выписывался, то снова ложился в больницу.

– И как долго ты болел?

– Года полтора. Какое-то время мне было совсем паршиво. Врачи не знали, что еще со мной сделать.

– Наверняка было по-настоящему страшно, Ти-Джей.

– Ну, они пытались держать меня в полном неведении, и это жутко бесило. Я сразу просек, что плохи дела, когда внезапно доктора перестали смотреть мне в глаза, стоило спросить про лечение. Или просто меняли тему. Вот это пугало до чертиков.

– Надо полагать.

– На первых порах друзья часто навещали меня, но когда я не пошел на поправку, некоторые перестали приходить. – Я отпил еще воды и протянул бутылку Анне. – Помнишь моего приятеля, Бена?

– Конечно.

– Он являлся каждый день. Часами смотрел со мной телевизор или просто сидел на стуле рядом с койкой, когда мне настолько поплохело, что я не мог ни двигаться ни говорить. Родители с лечащим врачом подолгу беседовали в коридоре, и я просил Бена подслушивать их. Он пересказывал мне все-все, ничего не утаивая. Просек, что я просто хочу знать правду, понимаешь?

– Конечно, – кивнула Анна. – Кажется, Бен отличный друг, Ти-Джей.

– Это точно. А у тебя есть лучший друг?

– Да, Стефани. Мы познакомились еще в детском саду.

– Ого.

Анна кивнула:

– Друзья очень важны. Понимаю, почему тебе не хотелось уезжать из дома на лето.

– Ага, – вздохнул я, думая обо всех, кто остался в Чикаго. Наверное, они считают меня мертвым.

Анна встала и подошла к куче хвороста.

– Скажешь мне, если заметишь какие-то симптомы? – Анна взяла несколько веток и подбросила в костер.

– Конечно. Только не надо постоянно спрашивать, как я себя чувствую. Мама такими расспросами меня прям на стенку загоняла.

– Ладно, не буду. Но волноваться не перестану.

– Угу, я тоже.

Глава 13 – Анна

Меня разбудили закравшиеся в палатку яркие солнечные лучи. Ти-Джея уже не было: наверное, собирал дрова или рыбачил. Я зевнула, потянулась и вылезла из кровати. Чемодан хранился в шалаше, и я открыла его, вытащила бикини и вернулась в палатку переодеться. Натянув купальник, подняла нейлоновые боковины, чтобы проветрить помещение.

Подоспел Ти-Джей с пойманной к завтраку рыбой. Улыбнулся:

– Привет.

– Доброе утро.

Я сходила к хлебному дереву и кокосовой пальме, подобрала все упавшие плоды и отнесла в шалаш. Пока я готовила рыбу, Ти-Джей раскалывал кокосы.

После завтрака мы почистили зубы, прополоскали рты дождевой водой, и я отметила дату в ежедневнике. Уже сентябрь. Невероятно.

– Хочешь поплавать? – предложил Ти-Джей.

– Конечно.

На прошлой неделе Ти-Джей заметил за рифом два плавника. Мы испугались и поспешили выбраться из воды, но потом плавники заплыли в лагуну и приблизились к берегу. Дельфины. Мы медленно зашли в воду и дельфины не бросились прочь, а терпеливо ждали нас.

– Они ведут себя так, будто приплыли познакомиться, – восхитилась я.

Ти-Джей погладил одного гостя и рассмеялся, когда тот выплеснул из дыхала фонтанчик воды. Я никогда прежде не видела таких общительных созданий. Они какое-то время порезвились возле нас, а затем внезапно уплыли, словно по своему морскому расписанию.

– Возможно, сегодня дельфины вернутся, – сказала я, шагая за Ти-Джеем на пляж.

Парень снял футболку и зашел в воду.

– Было бы круто. Очень хочу прокатиться на дельфине.

Мы развлекались, приспособив один из складных прозрачных контейнеров вместо маски для подводного плавания. Под водой сновали стайки разноцветных рыбок – фиолетовых, синих, оранжевых и в черно-желтую полоску. Еще заметили морскую черепаху и угря, поднявшего змеиную голову со дна. Завидев его, я быстренько отплыла.

– Что-то нет дельфинов, – вздохнула я, когда мы уже час как купались. – Наверное, мы их пропустили.

– Можем попробовать окунуться еще раз после тихого часа. – Внезапно Ти-Джей показал на прибрежный песок. – Анна, смотри!

Из песка торчала крабья нога. Клешня сжималась и разжималась. Мы выбежали из воды.

– Прихвачу футболкой, – решил Ти-Джей.

– Поторопись, он закапывается!

Ти-Джей молниеносно вернулся, обернул краба футболкой и извлек из песка. Когда дошли до шалаша, Ти-Джей вытряхнул добычу прямо в костер.

– О, Боже, – ахнула я, на секунду задумавшись о печальном конце краба, но быстро опомнилась.

Мы отломили конечности плоскогубцами из ящика с инструментами и с аппетитом накинулись на деликатес. Мясо краба – даже без горячего топленого масла – на вкус было лучше всего, что я ела на острове. Теперь, узнав, где они закапываются, мы с Ти-Джеем станем проверять береговую линию каждый день. Мне так надоели рыба, кокосы и плоды хлебного дерева, что иногда я с трудом заставляла себя проглотить их, а крабовое мясо внесет разнообразие в наше невероятно скудное меню.

Когда от краба остался лишь панцирь, я вытащила из палатки одеяло и расстелила под кокосовой пальмой. Мы растянулись на подстилке. Падающая от дерева тень дарила прохладу в самые жаркие часы, и было приятно дремать здесь в разгар зноя.

По плечу Ти-Джея неторопливо пополз большой мохнатый паук, и я сбросила монстра кончиком пальца.

– Брр, жуть какая, – фыркнула я.

Ти-Джей поежился. Он ненавидел пауков и всегда встряхивал одеяло, проверяя на наличие живности, прежде чем отнести обратно в палатку. А я терпеть не могла змей. Я как-то наступила на одну и избежала укуса лишь потому, что на мне были теннисные туфли. Меня трясло от мысли, что я могла наступить на змею босой ногой, и неважно, ядовита гадина или нет.

Я думала, что Ти-Джей заснул, но он сонным голосом спросил:

– Как думаешь, что с нами будет дальше, Анна?

– Не знаю. Наверное, нам стоит продолжать жить, как живем, пока нас кто-нибудь не найдет.