Молчание мертвых - Новак Бренда. Страница 36

Горло перехватило так, что она едва смогла произнести следующие слова:

— Так кто эта женщина?

— Ты действительно хочешь знать?

— Я бы хотела знать, что представляет собой та, кто составит твое счастье.

Он негромко выругался.

— Не надо так. Мне и без того нелегко.

— Так кто же она? — повторила Грейс.

— Знаешь мою секретаршу? Хизер?

Когда она звонила Джорджу в последний раз, у Хизер был какой-то странный голос. Теперь понятно.

— Ты встречаешься с Хизер?

— Нет-нет. Просто ее старшая сестра зашла как-то в офис… ну и… мы вроде как приглянулись друг другу.

Что-то острое укололо в грудь. И еще раз… и еще… Сжав телефон, она попыталась взять под контроль дыхание, пересилить острую боль.

— Ты спал с ней? — прошептала она. Неловкое молчание, потом…

— Да.

Тьма сгустилась, сжала. Жарко. Душно. Не продохнуть. Как в ту ночь — ей было тогда тринадцать, — когда она проснулась оттого, что липкая рука преподобного вдруг зажала ей рот…

Не думай об этом! Но слезы уже подступили и жгли глаза.

— Вот так я и понял… ну, понял, каково это — быть с женщиной, которая по-настоящему тебя хочет, — объяснил он.

Грейс молчала. Не знала, что сказать. Да, она могла представить, как это было, как прекрасно чувствовать себя желанным. И, представив это, уже не могла злиться на Джорджа. В случившемся его вины нет. Это она виновата. Это она не смогла дать ему то, чего он хотел. Эта она заперла свою сексуальность под замок. После всего, что делал с ней преподобный, на душе осталось слишком много шрамов.

Грейс съежилась в мешке, хватая ртом воздух.

— Ты меня слышишь? — спросил после недолгого молчания Джордж.

Во второй палатке кто-то зашевелился. Уж не разбудила ли она кого? Только бы мальчики не проснулись.

— Что? — Сил хватило только на шепот.

— Ты в порядке?

Она съежилась внутри мешка, надеясь заглушить боль, закрыться, спрятаться от всего мира.

— Да.

Молчание.

— Прости. Мне очень жаль, что так получилось. Знаю, мы говорили, что постараемся все поправить после твоего возвращения, но… Я не хочу упустить свой шанс с Лизой. И уже не верю, что у нас что-то изменится к лучшему.

— Не извиняйся. — Она с усилием сглотнула. — Я… я понимаю.

— Я хотел для тебя только хорошего.

— Знаю. — Потек нос. Грейс шмыгнула. Вытерла глаза. — Останемся друзьями?

— Не думаю. — Он говорил с натугой, словно выжимал из себя слова, но они, эти слова, рубили ее будто топор. — Боюсь, нас снова занесет на те же рельсы. Ее не сравнить с тобой. Нет, я хочу порвать окончательно. Оставить все в прошлом.

Представить возвращение в Джексон, где ее уже не будет ждать Джордж, не получалось. Они были вместе три с половиной года. И отношения вполне устраивали обоих, разве что ему чаще, чем ей, хотелось секса. Но, конечно, Джордж прав. Их интимная жизнь никогда не была праздником и, наверно, никогда бы им не стала.

— Мне было хорошо с тобой. Ты никогда меня не обижал, — сказала она, сдерживая слезы.

— Я люблю тебя.

На мгновение ею овладела паника. Почему она должна сдаваться? Нужно драться, нужно пообещать ему что-то такое, что заставит его передумать. Но порыв тут же угас. Нет, Джордж заслуживает счастья, заслуживает чтобы рядом была женщина, которая безумно его любит, которая без всяких условий и сомнений выйдет за него замуж и даст ему то, чего не смогла дать она.

— Я тоже тебя люблю.

— Грейс?

Он произнес ее имя с таким сомнением, с такой нерешительностью, что она едва не попыталась ухватиться за эту соломинку.

— Ты все правильно делаешь, — сказала она и дала отбой.

Кеннеди слышал, как зазвонил телефон, слышал шепот, слышал, как потянули «молнию», как вышла Грейс. В туалет? Но если так, то почему не включила фонарик, который он дал ей специально для этой цели. И двинулась она не в том направлении, где находились душевые и туалеты.

Уж не отправилась ли на поиски Библии, которая лежит в бардачке его «эксплорера»? Он, наверно, не стал бы ей мешать, да только этот вариант представлялся маловероятным. Похоже, дело в другом — что-то случилось во время телефонного разговора. Ему удалось разобрать лишь отдельные слова и фразы, но Грейс, как ему показалось, расстроилась.

Шаги удалились и стихли. Судя по звуку, Грейс пошла к озеру.

Осторожно, чтобы не разбудить детей, Кеннеди выбрался из спального мешка, натянул джинсы и поспешил в том же направлении. Навязывать свою компанию он не собирался — только убедиться, что с Грейс все в порядке.

Проследовав за ней на небольшом расстоянии, он увидел, что она вышла на берег, и задержался за деревьями, а когда из-за облаков выглянула луна, обнаружил, что Грейс успела переодеться в купальный костюм и, похоже, собирается войти в воду.

Кеннеди шагнул из укрытия. Погода никак не располагала к ночному купанию, после заката похолодало, и она, конечно, замерзнет, когда выйдет. Но тут Грейс провела ладонью по лицу, и он подумал, что ей, наверно, хочется побыть в одиночестве.

Ни секунды не раздумывая, она вошла в воду и тут же исчезла, словно спеша найти забвение.

Кеннеди невольно затаил дыхание и выдохнул только тогда, когда Грейс вынырнула. Но уже в следующее мгновение она поплыла к середине озера, и ему снова стало не по себе. Какое безрассудство!

Напряженное ожидание закончилось только тогда, когда она повернула назад. Но тут его ждал очередной сюрприз — вместо того чтобы выйти на берег, Грейс снова развернулась и поплыла еще дальше.

— Чтоб тебя! — Сунув руки в карманы, чтобы согреться, он беспокойно топтался под деревом, боясь оставить женщину одну в таком большом озере. Вода в темноте как будто сгустилась и потемнела, став похожей на чернила, и он практически потерял Грейс из виду. А если она нырнула и не вынырнула? Как тогда искать ее?

С каждой минутой сдерживать себя становилось все труднее, но он понимал, что его вмешательство сейчас неуместно. Возможно, Грейс и приняла бы помощь от кого-то другого, но он был последним, кого она пожелала бы видеть свидетелем ее горя.

Ладно, приговаривал про себя Кеннеди, еще немного, и все закончится. Рано или поздно она выйдет. Но время шло, а Грейс как будто и не намеревалась возвращаться.

Наверняка устала. И конечно, замерзла.

Нет, так больше нельзя. Он быстро спустился к берегу и, сложив рупором ладони, негромко окликнул ее:

— Грейс!

Услышав его, она остановилась. Он махнул рукой, призывая ее выйти. Никакой реакции. Наоборот, Грейс развернулась и поплыла в другую сторону, прочь от берега.

— Какого черта! — Крикнуть еще раз? Но ведь она все равно не послушает — так зачем? Не хватало только разбудить мальчиков.

Торопливо, путаясь в штанинах, Кеннеди стянул джинсы и швырнул их на песок. Теперь на нем остались только трусы. Ладно, тут уж не до тонкостей. Он уже не видел ее.

Вода оказалась такая холодная, что перехватило дыхание, и тело моментально покрылось гусиной кожей. Кеннеди нырнул и поплыл в темноту. Хочет она или нет, но на берег он ее вытащит.

Легкие горели от нехватки воздуха, но он оставался под водой, сколько мог, до последнего. Потом вынырнул, остановился и прислушался. Плеск воды подсказал, что она где-то поблизости. Наверно, поняла, что он плывет, и попыталась удрать. Вопрос только в том, хватит ли ей сил добраться до берега в одиночку. Пожалуй, нет. Проплавав так долго, она наверняка едва держится на плаву. Послав в ночь безадресное молчаливое проклятие, он постарался сократить разделявшую их дистанцию, а когда подплыл ближе, увидел, что Грейс уже едва шевелит руками. Понятно, сил уже нет. Тем не менее, страх за нее только добавил злости.

— Ты что задумала, черт бы тебя побрал! — крикнул он и, схватив ее за лодыжку, потянул к себе.

— Убирайся! — прошипела она, захлебываясь и шлепая по воде руками.

Кеннеди смахнул попавшие на лицо капли.

— Ты хоть понимаешь, что мы оба утонем!