Обман - Фрэнсис Клэр. Страница 54

– Да, в Шордитче у нас есть ряд интересных объектов, – говорит она с явной заинтересованностью. – Могу я узнать ваше имя и название представляемой вами организации?

Я иду на маленькую ложь: называю свою девичью фамилию и название дизайнерской фирмы, где давным-давно работала.

– Какой размер площади вас интересует?

– Я хотела бы задать несколько вопросов по поводу конкретного здания. Мы видели объявление. «Ричмонд Билдинг».

– Вы имеете в виду «Ричмонд Хаус»?

– Да, да, именно.

– Минуточку. Хотя я уверена, что… – Видимо, она выводит данные на монитор. – Да, оно уже предложено покупателю.

– Предложено? – Во рту у меня вдруг пересохло. В ту же секунду чувствую огромное облегчение. – Ах вот как. Это произошло недавно? – Я стараюсь скрыть радость.

– Как вам сказать…

– Наверное, в последние дни?

– Нет. – В голосе Миранды Стивенсон проявляются нотки раздражения. – Уже давно. Просто владелец здания попросил нас пока не снимать объявление.

Внутри у меня все холодеет. Несколько секунд я молчу, но наконец спрашиваю:

– И как давно?

– Простите?

Я понимаю, что говорю слишком тихо, и повторяю вопрос громче.

– Ну… несколько недель назад. – После непродолжительного размышления Миранда добавляет: – Но вы можете попытаться выставить свое контрпредложение, если здание вам действительно необходимо. Правилами это допускается. Правда, никаких гарантий я дать не могу.

– А покупатель? Вы не можете сказать мне, кто именно хочет купить здание?

– Мы ничего об этом не знаем, – сухо отвечает она.

Проходит несколько секунд, прежде чем до меня доходит смысл ее ответа.

– Значит, покупателя нашла не ваша фирма?

– Нет, нас просто уведомили о том, что есть один частный клиент.

– И здание предложено ему несколько недель назад?

– Именно так.

– Спасибо, мисс… Стивенсон, – почти шепотом произношу я.

– Другие объекты вас не интересуют?

– Дайте нам время подумать… – мямлю я и почему-то краснею. – Возможно, я снова позвоню вам на следующей неделе.

Джек пристегивает ремень безопасности и смотрит на меня, слегка склонив голову.

– Ты великолепна, – произносит он низким и нарочито проникновенным голосом.

Не знаю, почему он это говорит. Во всяком случае, я повода не давала. Волосы специально не укладывала, платье на мне весьма простенькое, украшений почти нет. Из косметики – только немного туши на ресницах. И без психоаналитика понятно, что я настроена исключительно на роль в массовке.

Взглянув на часы, я уже начинаю немного волноваться. Мы должны встретиться с Чарльзом и Энн у дома председателя местного партийного комитета в шесть тридцать. Если опоздаем, то Энн мне этого не простит.

Умиротворенно улыбаясь, Джек заводит мотор и мы трогаемся в путь. Джек не торопится. Он аккуратно объезжает рытвины и ямы, то и дело бросая на меня взгляды.

– Это у женщины в генах, – говорит он, делая какое-то непонятное движение возле своего лица, и быстро опускает свою руку на мою, которую я несколько беспечно держу на колене. – Это либо есть, либо нет. – Джек слегка сжимает мне ладонь. – У тебя есть.

– Расскажи мне, что это за вечеринка? – спрашиваю я и незаметно убираю свою руку. – Кто там будет?

– Ты лучше спроси, кого не будет. Члены комитета. Кандидаты на место в парламент. Даже эта пресловутая миссис Ривз. Замучает своими программами, в частности, на ниве помощи обездоленным цветным. Ужас! – Глаза у Джека светятся раздражением. – Честно говоря, я волнуюсь. До субботы осталось всего несколько дней, а там заседание комитета. Они будут допрашивать меня не меньше часа, и нужно будет суметь увернуться от всех их дурацких вопросов. Чуть замешкаешься и всё – смертный приговор. А я пока не чувствую себя полностью подготовленным по аграрным вопросам и ЕЭС. Ну, и кроме того…

– Что?

– Зависть. Весьма распространенное чувство. Сейчас для успеха в партии консерваторов мало иметь деньги. Ты должен еще быть благодетелем для своего круга. Особенно, если занимаешься недвижимостью. Ведь все полагают, что даже в разгар экономического кризиса ты загребаешь сумасшедшие деньги. И ждут, когда поделишься ими на местные социальные проекты. Знаешь, у людей все еще сохраняются свойственные восьмидесятым представления о тех, кто работает в сфере недвижимости: жирные ухоженные коты в роскошных лимузинах.

Я молча отмечаю про себя безукоризненность одежды Джека и роскошь внутренней отделки машины.

– Они не понимают, что этот бизнес чрезвычайно сложен, – продолжает он, – они не понимают, что экономический спад ударяет по нам больнее, чем по другим. И в такие времена на всю эту филантропию почти ничего не остается.

Я чуть не упускаю шанс и спохватываюсь.

– А как обстоят дела с тем проектом возле кольцевой дороги?

Джек недовольно хмурится, как будто его сбили с важной мысли.

– Что? Ах, это… Ну, он-то из числа наиболее перспективных… Кстати, я выделил из него три акра земли под загородный спортивный комплекс. Правда, не исключаю, что время мною выбрано неудачно. Я объявил о своем решении две недели назад. Кое-кто может подумать, что я подгадал как раз к моменту рассмотрения кандидатуры на место в парламент. Конечно, некоторый расчет здесь присутствовал… – Джек хитро улыбается. – Но мне не хотелось бы услышать это сказанным в открытую на заседании комитета. – Мы попадаем в рытвину, и Джек тихо ругается. Сбросив скорость, он продолжает:

– У Гарри такие вещи получались гораздо лучше. Он регулярно делал пожертвования на филантропические и социальные программы, хотя не давал и половины того, о чем громко кричали. Он понимал толк в рекламе. Иногда мы до хрипоты спорили о филантропической политике «Эйнсвика». Гарри всегда утверждал, что эти расходы – выгодное вложение капитала.

Мы выезжаем с нашей аллеи на дорогу, ведущую в Вудбридж. Здесь ям нет и Джек гонит свой «мерседес» на полной скорости. На часах шесть десять, времени в запасе много. Я свободнее усаживаюсь в кресле.

– Значит, дела с проектом обстоят хорошо?

– Что? – Джек непонимающе смотрит на меня.

– Раз ты можешь позволить себе раздавать землю.

Я чувствую, что Джек старается сконцентрироваться. И это не удивительно – о деньгах он всегда говорит только серьезно.

– Если через два года спад прекратится, то все будет нормально. Почему ты спрашиваешь?

– Это просто… – начинаю я и неожиданно для себя выпаливаю: – Насколько я знаю, у «Эйнсвика» есть кусок земли рядом с твоим.

На несколько секунд повисает пауза.

– Рядом? – с деланным удивлением переспрашивает Джек.

– Да, совсем рядом с твоим участком за кольцевой.

– Тебе сказал об этом Гиллеспи?

– Я уже не помню, кто мне сказал, – лгу я.

В этот момент мы догоняем идущую впереди машину, и Джек отклоняется вправо, готовясь к обгону. Набрав скорость, он неожиданно притормаживает.

– Надеюсь, он сказал тебе также, что тот участок неудобно расположен и к нему затруднен подъезд?

– Нет, я… Он мне этого не говорил.

– А это он должен был сказать тебе в первую очередь. Чтобы ты не думала, будто эти участки одинаковы по качеству. Значит, он тебе не сказал?

– Мы не дошли до этого…

– Эллен, дорогая Эллен, – произносит Джек, и его рука ищет мою, – не ожидай чуда. Его не будет. В одночасье былых денег «Эйнсвика» не восстановишь. – Он слегка похлопывает меня по руке. – Все не так просто.

– Я и не думаю, что все просто, – отвечаю я и незаметно высвобождаю свою руку.

– Ну вот, ты на меня обиделась, – капризным голосом произносит Джек.

– Нисколько, – уверяю я. (На самом деле его снисходительный тон меня задевает.) А затем по-деловому спрашиваю:

– Мне непонятна одна вещь. Может, ты что-нибудь знаешь. Я имею в виду здание в Шордитче. Его сейчас продают?

– Гм… гм… – Джек задумчиво вздыхает. – Меня об этом спрашивать бесполезно, Эллен. Я не знаю деталей. – Он переходит на тон терпеливого учителя, объясняющего задание нерадивому ученику. – Об этом надо интересоваться у Гиллеспи. Но… – Джек сосредоточенно морщит лоб. – Думаю, что его должны продавать. Сейчас должны продавать всё. Почему ты задаешь мне этот вопрос?