Близкая женщина - Делински Барбара. Страница 63

– Конечно. Даника сама мне все рассказала.

– Она тебе рассказала? – изумился Уильям. Он не мог поверить своим ушам.

Сенатор всегда сам контролировал ситуацию, а теперь чувствовал, что почва уходит из-под ног.

– И что же ты намерен предпринять? – прорычал он.

– Ничего, – невозмутимо ответил Блейк.

– Как ничего? Ты что, с ума сошел? Твоя жена связалась с другим мужчиной, тебе это известно, и ты собираешься этому попустительствовать?

Блейка даже забавляло волнение тестя.

– Даника ведет себя достаточно благоразумно, – сказал он. – Если бы ты не нанял детектива, то никогда бы об этом не узнал. Она встречается с Бьюкененом в основном в Мэне, и до этого никому нет дела. Она никак не компрометирует меня.

– А тебе тоже нет до этого дела? – выдохнул Уильям.

Блейк протяжно вздохнул и медленно проговорил:

– Конечно, мне есть до этого дело. Даника – моя жена. Но я стараюсь понять ее. У нее своего рода кризис, ведь раньше она никогда ничего подобного не позволяла. Но я ей верю. Верю в ее благоразумие. Скоро Бьюкенен ей надоест. Вот увидишь! Уверяю тебя, нет повода для беспокойства. Все устроится.

Уильям нахмурился.

– Меня удивляет твое спокойствие. Если бы это случилось со мной, я бы стены крушил от бешенства!

– И добился бы лишь того, что она взбунтовалась бы еще больше… Неужели ты этого не понимаешь, Билл? Чем сильнее я буду кипятиться, тем больше она будет упорствовать. А так она вполне сознает свои обязанности. Когда мне нужно, она приезжает сюда, мы вместе появляемся в свете.

– А ты знаешь, где она намерена провести лето? – спросил Уильям, прищурившись.

– На шхуне в поисках золота, – усмехнулся Блейк. – Забавно, правда?

– Не вижу в этом ничего забавного. Ты знаешь, с кем она там будет?

– Ну, конечно. С Бьюкененом. Он хочет написать об этом книгу, а она будет при нем в качестве помощницы.

– Это все отговорки, – проворчал Уильям. – Надеюсь, ты-то понимаешь?

– А я ей верю. Она неплохо поработала для Брайанта. Уверен, что будет полезна и Бьюкенену.

– Господи, да ты просто невинный младенец! Неужели ты действительно веришь в то, что они будут заниматься работой? Неужели тебя не беспокоит, что шхуна – прекрасное место, чтобы продолжать любовные игры?

– Но, кроме них, там будут еще четыре человека, – возразил Блейк. – Сомневаюсь, что она способна вести себя настолько предосудительно. Я вообще не уверен, что она захочет отправляться в подобное путешествие. На шхуне нет никаких удобств, а она привыкла к комфорту!

Уильям подался вперед.

– Если у тебя есть хоть капля разума, ты должен возбудить против Бьюкенена дело.

– С какой стати? Зачем выносить сор из избы? Если я затею процесс, то это будет лишь на руку Данике. Поверь мне, Билл! Я знаю, что делаю.

– Меня не проведешь… – пробормотал сенатор, вставая с кресла. – Ну что ж, я сказал тебе то, зачем пришел. Теперь поступай, как знаешь.

– Все в порядке, – кивнул Блейк, тоже вставая. – Кстати, Билл! Отныне, пожалуйста, никаких частных детективов! Позволь мне самому с этим разобраться. Мы столько лет были друзьями, теперь я отвечаю за Данику, и, пожалуйста, не вмешивайся. Я ценю все, что ты для меня сделал, но дальше я сам. О'кей, старина!

Блейку доставляло неизъяснимое удовольствие разговаривать с сенатором таким снисходительным тоном. Теперь и он, Блейк Линдсей, в силе, и сенатор Маршалл вынужден с этим считаться.

Уильям поднял руки.

– Ладно, будь по-твоему! Только потом не приходи ко мне плакаться в жилетку. Она оставит нас в дураках, попомни мои слова. Она заставит страдать и Элинор, и все потому, что я не принял меры…

Сенатор вышел из кабинета Блейка в полной уверенности, что последнее слово все-таки осталось за ним.

Но у Блейка на этот счет было свое мнение. Главное, чтобы Маршалл ни во что не совал свой нос. Кажется, это он доходчиво объяснил своему неугомонному тестю.

Когда дверь за сенатором закрылась, Блейк принялся массировать переносицу. Господи, сколько Даника перепортила ему нервов! Его счастье, что он умеет держать себя в руках. В его положении это просто необходимо.

Даника была счастлива, как никогда. На лето Майкл арендовал небольшую яхту – не такую роскошную, как прошлым летом, поскольку они не хотели выглядеть претенциозно в глазах Камарильо и его команды, которые плавали на весьма скромном суденышке.

Однако эта небольшая яхта подходила им как нельзя лучше. Тем более что остальное время они проводили на исследовательском судне. Майкл погружался на морское дно вместе с другими членами команды, но всегда Даника оставалась на палубе. Даже на небольшой шхуне она чувствовала тот чудесный запах свободы, по которой так изголодалась. Вдали от берега она напрочь забыла про свои проблемы и самоотверженно помогала Майклу в его работе.

Раз в неделю они сходили на берег и отправлялись в Бостон, где Даника записывала очередную передачу. Возвращаясь в море, она чувствовала себя абсолютно счастливой. Они подолгу оставались одни в небольшой каюте, где вели долгие беседы и занимались любовью. Они были практически неразлучны.

В конце июля они вернулись в Кеннебанкпорт, чтобы провести выходные с Чиллой и Джеффри. Джина, у которой теперь жил лабрадор Майкла, тоже присоединилась к ним. Все пятеро получали от общения огромное удовольствие и болтали обо всем на свете. Даника чувствовала себя так, словно попала в сбывшуюся мечту. Она чувствовала себя членом семьи и буквально купалась в любви. Ее радовало, что Чилла и Джеффри чувствовали себя с ней совершенно раскованно: спорили, дискутировали на самые разные темы. Чилла рассказала им о таинственном Робине и его предложении.

– А мне почему-то симпатичен этот Робин, – сказала Даника, когда Чилла закончила свой рассказ.

– Да он просто жалкий трусишка, – снисходительно улыбнулась Чилла. – Он меня достал – постоянно звонит и спрашивает, собираюсь ли я публиковать его материал. Я твержу ему, что мне нужно что-то более конкретное, но он по-прежнему трусит.

– Что же ты будешь делать, если он так и не разговорится? – спросила Даника. – Может, тебе самой попробовать покопать?

– Я уже пыталась проверить кое-какие факты, но это чрезвычайно затруднительно. То, о чем идет речь, хорошо запрятано. Я побывала в нескольких барах, где собираются гомосексуалисты, но, судя по всему, государственные мужи в такие заведения не наведываются. Но даже там, как только я начинала расспросы, все тут же прикусывали языки. Приходилось изъясняться очень туманно и быть очень осторожной. Там, где замешана власть, можно нарваться на большие неприятности. К тому же «голубые» всегда друг друга покрывают.

– Но только не Робин, – уточнил Майкл.

– Гм, он действительно признал, что он «голубой». И на том спасибо. Кажется, он из отвергнутых. Он зол, но еще и напуган. Надеюсь, что в конце концов его злость победит страх, и тогда он расскажет мне все. Только если у меня будут веские доказательства, я возьмусь за статью. Иначе можно разрушить жизнь ни в чем не повинных людей.

А все такие дела чрезвычайно запутанны. Гомосексуальные действия обычно трудно доказать, а грязные инсинуации могут испортить людям жизнь, разрушить брак… А я из тех журналистов, которые отвечают за свою работу.

– Что же ты собираешься делать? – спросила Даника.

– Попробую потянуть за ниточки, которые он мне дал. Если повезет, может, и найду людей, которые смогут подтвердить его рассказ. Если покопать, можно найти и других отвергнутых. Робин рассказывал о злоупотреблениях властью. Нужно поискать случаи несправедливых увольнений, проверить, как людей нанимали на работу. Словом, переворошить все, что только внушает подозрение.

– Это не так безопасно, – предупредил Джеффри. – Капитолийский холм – странное место. С виду там все чин чином, а копнуть поглубже – сплошной гадюшник. Там правят зависть и ненависть.

– Хорошо сказано, Джефф, – заметил Майкл. – Надеюсь, ты не забываешь об этом, когда занимаешься своей работой? Кстати, как продвигается то дело?