Валькирии - Коэльо Пауло. Страница 25

— Вы верите в ангелов? — спросил у нее Пауло.

Он, конечно, ошеломил старую женщину своим вопросом. Но сейчас Пауло мог говорить только об этом.

— Когда стареешь, и смерть уже недалеко, поневоле начинаешь во что-нибудь верить, — ответила она. — Но верю ли я в ангелов — не знаю.

— Они существуют.

— А вы видели хоть одного? — В ее глазах недоверие смешалось с надеждой.

— Я разговаривал со своим ангелом-хранителем.

— У вашего ангела есть крылья?

Этот вопрос задавали все. Правда, он забыл задать его Валгалле.

— Не знаю, я его пока не видел.

Некоторое время женщина раздумывала, не лучше ли встать и уйти. Некоторые люди сходят с ума от одиночества в пустыне. А может быть, этот незнакомец просто разыгрывал ее, развлекался от скуки.

Ей хотелось расспросить, откуда эти люди приехали и что здесь делают. Она не могла понять, что у них за акцент.

«Наверное, они из Мексики», — подумала старуха. Но на мексиканцев приезжие не походили. Она решила спросить об этом потом, при случае.

— Не знаю, может, вы, молодежь, голову мне морочите, — проговорила она, — но я же сказала, мне скоро помирать. Протяну еще, наверное, лет пять-десять. Может быть, двадцать. Но в моем возрасте начинаешь понимать, что смерть — она не за горами.

— Я тоже знаю, что умру, — сказала Крис.

— Нет, это другое, не так, как в старости. Для вас это — отвлеченная идея. Когда-нибудь случится. Для нас — это то, что может быть уже завтра. Поэтому большинство пожилых в последние годы жизни смотрят только назад. Не сказать, что им особо есть что вспомнить, но пока они смотрят туда, им нечего бояться. Мало кто из стариков заглядывает в будущее. Я — из тех, кто заглядывает. А когда смотришь в ту сторону, видишь только смерть.

Пауло промолчал. Мало кто знает о неизбежности смерти больше, чем человек, занимающийся магией; но Пауло понимал, что женщина встанет и уйдет, если он скажет: я — маг.

— Вот поэтому мне хочется думать, что вы не шутите. Что ангелы действительно существуют.

— Смерть — это тоже ангел, — сказал Пауло. — В этой своей инкарнации я видел ее дважды, но оба раза мельком. Лица разглядеть не успел. Но я знаю людей, которые его видели, и знаком с людьми, которые ощутили гнетущую близость Смерти и позже рассказывали мне об этом. Говорят, у Смерти красивое лицо и нежное прикосновение.

Старуха безотрывно смотрела в лицо Пауло; ей очень хотелось ему поверить.

— А у Смерти есть крылья?

— Этот ангел состоит из света, — сказал он. — Когда наступает час, Смерть принимает ту форму, которую человеку проще всего воспринять.

Старуха подумала над его словами. Затем встала из-за стола.

— Мне больше не страшно. Я молилась и просила о том, чтобы у ангела смерти, который за мной придет, были крылья. Сердце мне подсказывает, что мое желание будет исполнено.

Она поцеловала их обоих. Ей уже было не важно, откуда они приехали.

— Это мой ангел прислал вас сюда. Большое вам спасибо.

Пауло вспомнил Тука — тот выполнял волю ангела. А теперь и они с Крис послужили орудиями ангела.

На закате они поднялись на небольшую гору близ Ахо и сели там лицом на восток, дожидаясь появления на небе первой звезды. В такой момент лучше всего начинать упражнение по открытию внутреннего канала.

Они назвали этот процесс Ожиданием Ангела. Это был первый ритуал, который они выработали после того, как Ритуал Разрушения Ритуалов отменил все те, что были прежде.

— Я никогда не спрашивала, — произнесла Крис, нарушив молчание, — почему ты так хочешь увидеть своего ангела?

— Ты мне говорила уже несколько раз, что тебе это неважно.

В его голосе звучал сарказм, но Крис не стала обращать на это внимание.

— Ну да. Но тебе-то это важно. Могу я теперь узнать, почему?

— Я уже объяснял. В тот день, когда мы встретились с Валгаллой.

— Тебе не нужно чудо, — упорствовала она. — Это просто каприз.

— В духовной сфере не бывает капризов. Либо ты принимаешь его, либо нет.

— Так ты его принял, этот мир? Или все, что ты говорил, было неправдой?

«Она, наверное, вспомнила ту историю, что я рассказал в шахте», — подумал Пауло. Вопрос она задала трудный, но он был обязан ответить.

— Я уже был свидетелем нескольких чудес, — начал он. — Даже многих. Некоторые из них мы с тобой видели вместе. Мы видели, как по воле Ж. появляются просветы в облаках, как мрак заполняется светом, как предметы перемещаются из одного места в другое. Ты видела, как я читаю мысли людей, вызываю порывы ветра, выполняю ритуалы, требующие обладания магической силой. За свою жизнь я много раз наблюдал действие магии — как на благо, так и во зло. У меня нет никаких сомнений в том, что магия существует. Но и к чудесам начинаешь привыкать, — помолчав, продолжил Пауло. — Постоянно хочется новых, Вера — нелегкое завоевание, и чтобы удержать ее, нужно вести постоянные сражения.

Первая звезда должна была вот-вот появиться, и ему хотелось поскорее закончить объяснения. Но у Крис еще было что сказать.

— Вот и с нашим браком то же самое, — заметила она. — И я тоже устала.

— Не понимаю. Я говорил о духовной сфере.

— Единственное, что помогает мне понять, о чем ты говоришь, — то, что я знаю твою любовь, — ответила Крис. — Мы долго прожили вместе. Но когда первые два года счастья и страсти прошли, для меня каждый новый день стал вызовом. Порой бывало очень трудно поддерживать пламя любви.

Она уже раскаивалась, что заговорила об этом, — но теперь следовало высказаться до конца.

— Как-то раз ты сказал, что люди делятся на крестьян, которые любят возделывать землю и собирать урожай, и охотников, которые любят темные леса и воинские походы. Ты сказал, что я отношусь к крестьянам, как и Ж. Что я иду к мудрости через созерцание. И что я вышла замуж за охотника.

Мысли ее просились наружу, и она не могла остановиться. Крис боялась только, что не успеет закончить раньше, чем появится первая звезда.

— Я и правда вышла замуж за охотника. Я это знаю, и мне очень трудно — быть твоей женой. Ты — как Валгалла, как валькирии. Они не знают покоя. Для них имеют смысл только яркие эмоции, они знают только риск. Ночные вылазки, взятие заложников… Поначалу мне казалось, что я не смогу с этим жить. Я, видевшая жизнь в таком же свете, как обычные люди, вышла замуж за колдуна! За человека, в чьем мире правят законы, которых я не понимаю. За человека, который чувствует, что живет полной жизнью, только когда сталкивается с трудностями.

Крис посмотрела Пауло в глаза.

— Разве Ж. — не более сильный маг, чем ты?

— Он гораздо мудрее, — ответил Пауло. — Гораздо опытнее. Он идет путем крестьянина и на этом пути обретает свою силу. А я смогу обрести свою, только если буду идти путем охотника.

— Тогда почему он взял тебя в ученики?

— По той же причине, по которой ты взяла меня в мужья, — рассмеялся Пауло. — Потому что мы разные.

— Ты, Валгалла и все твои друзья — вы мыслите только категориями Заговора. Для вас ничего больше не имеет значения, вы зациклены на творящихся переменах, на явлении нового мира. Я тоже верю в этот новый мир — но, боже мой, неужели все это обязательно делать именно так?

— Как?

Крис на минуту задумалась. Она сама хорошенько не понимала, к чему вела.

— Так, будто вы все — заговорщики.

— Это твое слово.

— Но ты его принял. И не спорил.

— Я сказал, что врата рая раскрылись на определенное время для всех, кто желает войти. Но уточнил, что у каждого человека — собственный путь, и только его (или ее) ангел-хранитель может подсказать, что это за путь.

«К чему я это затеяла? Что со мной происходит?» — подумала Крис. Ей вспомнилась увиденная в детстве гравюра — на ней ангелы вели детей к краю пропасти. Она сама удивилась тому, что сказала. Она не раз спорила с Пауло, но впервые заговорила о магии так, как сейчас.

Все же душа ее выросла за эти сорок дней в пустыне, она узнала про второе сознание, померилась силой с необыкновенной женщиной. Она умирала и возрождалась много раз — и всякий раз после этого становилась сильнее.