Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит. Страница 75

Он не влюбится в нее и не станет клясться в вечной любви. Она просто нужна ему сейчас, и по каким-то причинам Господь выбрал ее, чтобы она оказалась рядом с ним, чтобы она ему помогла. Все, что ей оставалось, – это жить настоящим, смакуя каждое мгновение, и запоминать каждое из этих мгновений, чтобы дальше жить воспоминаниями. И это означало, что она никогда не станет просить его о большем, чем он мог ей дать, никогда не станет обременять его своими чувствами и будет хранить свое сердце, насколько это возможно, в неприкосновенности. И это означало, что надо найти способ сохранять фривольную легкость в их с Заком отношениях. Насколько такое возможно. Жаль, что ей не хватает опыта и утонченности в отношениях с мужчинами. Будь она чуть поискушеннее, это бы ей здорово помогло в осуществлении всего перечисленного и многого другого.

– О чем ты думаешь? – спросил Зак.

Джулия повернула голову и увидела, что он смотрит на нее, озабоченно нахмурившись.

– Ни о чем особенном, – ответила она с лучезарно-фальшивой улыбкой. – Так, о жизни вообще.

– Расскажи мне.

Пытаясь избежать как его пытливого взгляда, так и обсуждения этой темы в принципе, Джулия выскользнула из-под его руки и поджала колени к подбородку, обхватив их руками.

– Правда, там и рассказывать нечего.

– А вдруг мне так не покажется?

Она бросила на него угрюмый взгляд:

– Ты всегда такой настойчивый?

– Настойчивость – одна из моих самых отталкивающих черт, – с готовностью ответил Зак без тени раскаяния. – Так о чем конкретно ты думала?

Джулия закатила глаза в шутливом раздражении, но он продолжал молча и пристально смотреть на нее, и тогда она сдалась и рассказала ему часть правды. Подперев руками подбородок и глядя вперед, чтобы не встречаться с ним глазами, она сказала:

– Я размышляла о превратностях судьбы. Все может казаться абсолютно предсказуемым, и вдруг за одно краткое мгновение, за то время, когда решаешь съехать с трассы, чтобы выпить кофе, все меняется.

Зак откинул голову на подушки, закрыл глаза и с облегчением выдохнул. Он думал, что она, что было бы куда логичнее и точнее, думая о своей рушащейся на глазах жизни, имеет в виду конкретного виновника, то есть его, Зака.

Искоса Джулия взглянула на него, заметив, как лицо его свело от напряжения, и сердце ее упало. Все, чего он хотел, – это легкости, веселья, флирта и секса, никак не философских рассуждений или чего-то, что требовало бы эмоционального напряжения. Джулия решила, что больше не позволит ему втянуть ее в подобный разговор.

Зак тяжело вздохнул и, не открывая глаз, спросил каким-то глухим, лишенным выражения голосом:

– Ты хочешь быть здесь со мной, Джулия?

– А у меня есть выбор? – поддразнивая его, ответила она вопросом на вопрос, верная своему решению поддерживать атмосферу непринужденной легкости. Не успела она задать свой вопрос, как заметила, что под скулой у него заходили желваки, и у нее возникло странное чувство, что она дала ему совсем не тот ответ, который он хотел получить. Второй промах.

– Нет, – сказал Зак после долгой паузы. – Боюсь, что нет.

– Думаешь, я сообщу властям, где ты скрываешься, если меня отпустишь? В этом дело?

– Нет. Если ты дашь мне слово не делать этого, я тебе поверю.

– Тогда почему?

– Потому что я думаю, что ты не выдержишь тот беспощадный допрос, которому они тебя подвергнут. Даже если ты сообщишь им, что я завязал тебе глаза и ты не знаешь, куда я тебя привез, они на этом не успокоятся. Они будут забрасывать тебя вопросами, пытаясь «помочь» вспомнить что-то важное, и рано или поздно ты проговоришься, не желая того и даже не осознав, что проговорилась.

На этот раз Джулии пришлось приложить немало усилий, чтобы не покривить против правды и сохранить шутливый тон.

– Ладно. Тогда, наверное, мне придется остаться здесь, в этой жалкой лачуге, и провести несколько дней с диктатором, отличающимся, помимо вздорного характера, еще и неуемными сексуальными аппетитами. Вероятно, покидая это место, я не смогу ни ходить, ни стоять без посторонней помощи.

Оставаясь с закрытыми глазами, Зак улыбнулся:

– У меня не вздорный характер.

– Зато все остальное – прямо в точку, – со смехом возразила Джулия, чувствуя себя куда лучше и куда увереннее в себе и во всем прочем. – Знаешь, пойдем на воздух.

Зак самодовольно ухмыльнулся:

– Ни за что. Ты отморозишь там попу.

– Вообще-то я собираюсь вначале одеться, – со строгой учительской наставительностью сообщила ему Джулия и лишь потом поразилась тому, что у нее ничего не дрогнуло, когда она услышала столь грубое выражение. – Свежий воздух и физическая активность способны излечить практически любой недуг, – продолжала она вещать, в то время как плечи Зака тряслись от смеха – уж больно ее тон и все остальное, включая полное отсутствие одежды на обоих, не вязались друг с другом.

– Кроме обморожения.

Джулия весело расхохоталась, швырнула в него подушкой, отбросила одеяло и выбралась из постели.

– Тебе так важно, чтобы последнее слово всегда оставалось за тобой?

– По-моему, это и так ясно.

– Тогда тебе придется говорить с самим собой, потому что я иду гулять, – сообщила она ему, надевая халат. – Несмотря на все те сибаритские наслаждения, которые я испытываю, лежа с тобой в постели, мне все же жизненно необходимы свежий воздух и солнечный свет. Если бы я была дома, сейчас я была бы со своим классом на школьной площадке.

– Сибаритские наслаждения, – повторил Зак, прищелкнув языком. – Очень милый оборот. Мне нравится.

– Еще бы, – бросила Джулия с улыбкой, направляясь в ванную своей спальни, чтобы принять душ и одеться.

– Не ходи далеко, эта ванная гораздо симпатичнее, – раздался за ее спиной насмешливый голос.

Глава 33

Джулия стояла перед большим зеркалом и в мягком переливающемся свете бронзового светильника сушила феном волосы. Зак в это время брился, стоя перед таким же точно зеркалом, закрепленным на той же стене, только с другой стороны. Вместо того чтобы воспользоваться ее, меньшей по размерам, ванной комнатой, что, как подумала Джулия, он намерен сделать, Зак зашел в ту же ванную. В том, что она делила ванную с мужчиной, было что-то странно-интимное. Даже несмотря на то что эта ванная была размером с половину ее дома в Китоне и позволяла уединиться по свою сторону зеркала. И все же близкое присутствие другого человека ощущалось вполне отчетливо. Вот он включил душ, потом раздался звук бегущей воды в раковине – это Зак брился. Когда Джулия вошла в душевую кабину, она предусмотрительно накинула одно из пушистых полотенец на дверь из прозрачного стекла, чтобы не выставлять себя напоказ, если Зак пройдет мимо, и предусмотрительность ее, как оказалось, не была лишней.

Завернувшись в еще одно зеленое полотенце, она направилась в свою спальню за джинсами, когда Зак окликнул ее:

– Надень что-нибудь из того, что найдешь в шкафу.

Вздрогнув от неожиданности, потому что они не говорили, пока вместе находились в ванной, Джулия обернулась и увидела, что Зак стоит возле раковины и его бедра обернуты таким же зеленым полотенцем. Лицо его наполовину покрывал крем для бритья.

– Нет, – сказала она, – я вчера уже надела кое-что из того шкафа и до сих пор чувствую себя из-за этого неловко.

Словно завороженная, не в силах ничего с собой поделать, она смотрела, как он чуть откинул голову назад и провел лезвием вверх по шее.

– Отчего-то я так и думал. Я знал, что ты станешь из-за этого спорить.

Джулия усмехнулась:

– Приятно для разнообразия победить тебя в споре.

Джулия прошла в спальню, где на стуле оставила вчера свои вещи. Они пропали. На долю секунды она в недоумении уставилась на цветочную обивку стула, словно рассчитывая, что вещи материализуются, затем, спохватившись, круто повернулась и с воинственным видом промаршировала обратно в ванную.

– Я не намерена надевать на себя ничего из того шкафа!