Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит. Страница 88

– Беги!

– Ради Бога! – воскликнула она, остановившись. – Ты ведь не станешь сбивать эту штуковину! Там могут быть…

– Беги! – оборвал он ее, явно теряя терпение.

Джулия подчинилась. Сердце ее колотилось от страха, когда она бежала вдоль стены, утопая в глубоком снегу, а потом, передвигаясь короткими перебежками от дерева к дереву, мчалась, пока не оказалась перед домом со стороны фасада, откуда могла видеть Зака в окне. Вертолет покружил еще немного над домом, после чего ушел влево, затем вернулся. Было одно ужасное мгновение, когда Джулии показалось, что Зак вскинул пистолет и сейчас выстрелит. Но потом она разглядела, что в руках у него бинокль и в окуляры он рассматривает вертолет, который неспешно удалялся.

У Джулии подогнулись колени, и она медленно осела на снег. Перед ее глазами стоял Зак с оружием в руках, выталкивающий ее на улицу. Все было как в кино, но только происходило это не в триллере, а в реальной жизни. У Джулии скрутило живот, и к горлу подступила тошнота. Прижавшись спиной к стволу, она, глубоко дыша, попыталась унять страх и тошноту.

– Все в порядке, – сказал Зак, подойдя к ней, из-за пояса его брюк по-прежнему торчал пистолет – свидетельство того, что успокаиваться рано. – Это горнолыжники. Они махнули лишнего и заблудились.

Джулия подняла на него глаза, но не нашла в себе сил пошевельнуться.

– Эй, – тихо сказал он, – давай руку.

Джулия потрясла головой в надежде разогнать обездвиживший ее страх.

– Ничего, мне помощь не нужна. Со мной все в порядке.

– Нет, ты не в порядке! – резко сказал Зак и, наклонившись, подхватил ее под мышки, желая поднять на руки. – Ты вот-вот упадешь в обморок.

Тошнота и головокружение немного отступили, и Джулия вымучила дрожащую улыбку.

– Мой брат – полицейский, помнишь? Оружие я вижу не в первый раз. Просто… Я была не готова.

К тому времени, как они вернулись домой, Джулия уже испытывала эйфорию, пришедшую на смену только что пережитому ужасу.

– Тед то и дело устраивал засады у нас на заднем дворе, когда учился в полицейской академии, – попыталась она пошутить, снимая куртку. – Очень смешно было смотреть. Я хочу сказать, как такому вообще можно научиться заранее?

– Выпей, – сказал Зак, вернувшись из кухни со стаканом бренди. – Все пей, – приказал он, когда Джулия, едва сделав глоток, вернула ему бокал.

Сделав еще один глоток, она поставила стакан на стойку.

– Я больше не хочу.

– Ладно, – сказал Зак. – Тогда пойди и прими горячий душ.

– Но…

– Делай, что тебе говорят. И не спорь со мной. В следующий раз, когда я… – Он начал инструктировать ее относительно того, как она должна поступать, если случится нечто подобное, но он знал, что другого раза не будет. В этот раз тревога оказалась ложной, но он осознал, какому риску подвергает Джулию. Господи, как она перепугалась! Он никогда не видел никого, кто был бы напуган так, как она, когда нашел ее под деревом, скорчившуюся на снегу.

Было темно, когда Джулия, приняв ванну и вновь облачившись в свитер и брюки, вошла в гостиную. Зак стоял перед камином и смотрел на огонь. Зубы его были плотно сжаты, под скулами ходили желваки.

Судя по выражению его лица и по тому, как он раньше себя вел, она небезосновательно предположила, что его, вероятно, терзает чувство вины. Он корит себя за тот страх, который ей пришлось по его милости пережить. Хотя теперь, когда все осталось позади, Джулия успела забыть о том, что она пережила. Но зато этот эпизод заставил ее с новой стороны взглянуть на ситуацию, в которой оказался Зак. Она злилась, но не на него, а на тех, кто заставил его стать изгоем. Сейчас, как никогда, в ней окрепла решимость положить конец его мытарствам. Что бы он там ни намеревался делать, она убедит его позволить ей помочь ему тем, чем сможет.

Но начинать столь важный разговор прямо сейчас Джулия не хотела. Вначале они поужинают. Принимая во внимание потрясающую способность Зака забывать о проблемах, пока сама жизнь не заставит немедленно искать решение, Джулия сочла, что полутора-двух часов ему вполне хватит, чтобы поднять настроение, которое в настоящий момент было далеко не приподнятым. Подойдя к Заку, она как ни в чем не бывало спросила:

– Ты сам поджаришь стейки или хочешь, чтобы это сделала я?

Он повернулся и посмотрел на нее невидящим взглядом.

– Прости, ты что-то сказала? – переспросил он.

– Я пыталась обсудить с тобой очередность дежурства по кухне. – Убрав руки за спину и покачиваясь на носках, Джулия шутливо сказала: – Ты нарушаешь конвенцию о правах заложников.

– О чем ты? – спросил Зак, отчаянно пытаясь убедить себя в том, что с ней ничего не случится, если она и дальше будет жить с ним в этом доме. Но как он мог убедить себя в этом, когда перед глазами все еще стояла Джулия такой, какой он увидел ее сегодня. Скорчившейся под деревом, дрожащей, прижимающей к груди полы куртки… Зак пытался внушить себе, что то был случайный инцидент, который никогда больше не повторится.

Джулия озарила его ослепительной улыбкой:

– Я говорю о дежурстве по кухне, мистер Бенедикт! Согласно Женевской конвенции, пленников нельзя подвергать жестокому обращению, и, заставляя меня два дня подряд заниматься приготовлением еды, вы нарушаете мои права, вы согласны?

Зак вымучил улыбку и кивнул. Больше всего в этот момент ему хотелось затащить ее в постель и раствориться в ней, забыть хотя бы на один счастливый час о том, что произошло, и о том, что, как он знал теперь, непременно произойдет, причем гораздо раньше, чем он планировал.

Глава 38

Надежда Джулии на то, что он очнется от мрачной меланхолии, на этот раз оказалась слишком оптимистичной. Зак был приветлив, но во время ужина говорил мало, занятый своими мыслями. И сейчас, убрав со стола грязную посуду, Джулия решила прибегнуть к не совсем честному, но, как она надеялась, эффективному приему – она попыталась расслабить его с помощью алкоголя. Ей надо было задать ему кое-какие вопросы, и ей думалось, что у нее есть больше шансов получить полные и исчерпывающие ответы, если она сможет развязать Заку язык.

Она уже в четвертый раз наполнила его бокал вином, мысленно похвалив себя за хитрость и находчивость.

Зак поднял глаза от бокала и посмотрел на нее.

– Надеюсь, ты не пытаешься меня подпоить? – заметил он словно невзначай. – Если так, то вино для этой цели не годится.

– Мне принести виски? – спросила Джулия, поборов нервный смешок.

Зак замер, не донеся бокал до губ, с запозданием осознав, что она действительно пыталась его напоить. И смотрела она на него во время ужина как-то странно.

– А что, надо?

– Не знаю.

Испытывая нехорошие предчувствия, Зак наблюдал за тем, как Джулия пересела к нему лицом. Правда, первый вопрос прозвучал достаточно невинно и шутливо:

– Скажи, Зак, все это время я была примерной заложницей?

– Образцовой, – согласился он, невольно поддавшись ее юмору и пытаясь подыграть ее настроению.

– Ты согласен с тем, что я также была послушной, сговорчивой, миролюбивой и… и что все это время в основном готовила я?

– Да, согласен по всем пунктам, кроме первых трех.

Джулия ответила на это улыбкой.

– И поскольку я образцовая заложница, тебе не кажется, что я заслужила… ну… дополнительные привилегии?

– К чему ты клонишь?

– Ответишь на несколько моих вопросов?

Джулия видела, как изменилось его лицо и в нем появилась настороженность.

– Возможно. Это зависит от того, какие это будут вопросы.

Немного нервничая из-за того, что полученный ответ никак нельзя было назвать воодушевляющим, Джулия тем не менее не стала отступаться от своего намерения.

– Ты ведь собираешься выяснить, кто на самом деле убил твою жену?

– Попробуй задать мне другой вопрос, – сказал Зак ровным, бесцветным голосом.

– Ладно. У тебя есть какие-то мысли о том, кто настоящий убийца?