Жрец Лейлы - Зимина Светлана Сергеевна. Страница 98

—

Что ты понимаешь?! — поднял голову пленник, и глаза его горели.

—

Помолчи, — поморщился Кирилл. — Мой брат трижды вы

таскивал меня из-под того, кто был моим отцом. Но на четвертый его не оказалось рядом, а у меня не хватило сил и хитрости, чтобы защитить себя. Мне тогда было девять лет. Поверь, тебе повезло намного больше, чем мне или моему брату. Ты еще что-то хочешь сказать?

Увидев потрясенное лицо пленника, мальчик только качнул головой.

—

Сухмет. — Он взглянул на восточника, который стоял изваянием, боясь пошевелиться. Если бы он только знал, он бы ни за что не допустил, чтобы господин смог все это увидеть. Ни за что. — Одень его. Сними ошейник. Он свободный человек. И устрой куда-нибудь. Если захочет — останется, нет — собери ему все необходимое в дорогу. А теперь выметайтесь оба из моей спальни, я дико устал и хочу спать.

—

Да, мой господин, — медленно поклонился Сухмет и подхватил теперь уже бывшего раба. — Идем…

Кирилл упал в подушки, как только за ними закрылась дверь, и беззвучно заплакал.

Глава 7

Прибытие

Сиган задумчиво крутил кружку с пенистым пивом. Его взгляд казался затуманенным, в таверне все притихли, потому что когда у Сигана-Убийцы такое лицо, то будет история. Точнее, История. В моем капитане пропадал настоящий дар сказителя. Если бы не его происхождение и не обстоятельства его дальнейшей жизни, когда он сначала стал пиратом, а затем отдал свою душу богине…

Наверное, в каждом жреце Лейлы пропадал еще какой-нибудь талант, потому что не зря же Кэртис так удивлялся и печалился тому, что я не стал бардом в свое время. Так и с Сиганом. Он воистину был талантом.

— Его имя было Рэдис Кровавый. И многие полагали, что был он больным садистом и убийцей, — тихо начал свой рассказ капитан, и в таверне наступила почти мертвая тишина. О Рэдисе Кровавом слышали многие, и легенды эти были одна кровавее другой. — Славился сей славный пират тем, что убивал своих пленных, живьем разрезая на куски, которые затем

высылал

строптивым родственникам, отказывавшимся платить

выкуп.

Не щадил ни детей, ни женщин. А особо красивых

отдавал на

потеху сиренам… Говаривали, что владел он колдовством,

ибо

был неуловим. Однако мало кто помнит, кем он был

до

того,

как

стал пиратом.

Наверное, в этот момент притихли даже мухи на потолке, потому что о прошлом Рэдиса Кровавого не знал вообще никто. Откуда Сиган это выяснил, я мог только догадываться. Однако если он упомянул сирен, то, возможно, одна из них рассказала ему историю.

—

Он был хорошим человеком, отличным моряком и верным своей стране солдатом, капитаном своего корабля, — продолжил рассказ Сиган. — Его тогда звали Рэдис Золотой Барс, но позже никто не вспоминал это красивое прозвище. Верность своему правителю и сыграла с ним злую шутку. Однажды этот благородный человек, которого любили и уважали его подчиненные и соседи, полюбил, и любовь эта была взаимной. Его избранница была певицей. И очень многие завистливыми взглядами провожали в спину благородного капитана, когда он стал встречаться со своей избранницей. Сам правитель благословил их свадьбу и одарил новобрачных подарком в виде ожерелья для прекрасной шейки молодой жены. Потом у этих двоих родилась дочь, и не было более счастливого человека на всем Эмире, чем этот капитан… Но в их стране поклонялись не Доэру Солнечному, а самому Солнцу. Варварский культ был. Сейчас о нем почти и не помнят, а тогда… — Сиган отпил из своей кружки и горестно покачал головой. — Приказ правителя прозвучал громом среди ясного неба для всех жителей той несчастной страны. Сотня девочек должна была быть принесена в жертву Солнцу. Их велели заживо сжечь на главной площади перед храмом божества. И по жребию судьбу этих несчастных жертв выпало разделить и дочери Рэдиса Золотого Барса. Он дрался с теми, кто пришел за его ребенком, а рядом с ним насмерть стояла и его любимая жена, и верная команда, которая без колебаний пришла на помощь своему капитану, прослышав о беде…

Тихий одобрительный выдох пронеся по таверне.

—

Но воины правителя все же положили большую часть его матросов, а дочь и жену забрали с собой, когда он упал, истекающий кровью, на пороге своего дома. — Сиган вздохнул, про

должая свою историю.

—

В полдень заполыхал жертвенный костер. Капитан все-таки смог прийти. Раненый, окровавленный страшный, он смотрел пустыми глазами, как корчатся детские тела в жадных языках пламени. Он видел, как с криком вырвалась из толпы его жена, его певица, и бросилась в огонь. Интуитивно она нашла свою дочь и, обнимая ее, сгорела вместе с ней. В руках капитан сжимал окровавленное ожерелье, подаренное на свадьбу его правителем. Жертвенных детей нельзя было хоронить, да и нельзя было разобрать, кто есть кто, глядя на обуглившийся прах… Утром капитан Рэдис, которого когда-то называли Золотым Барсом, собрал остатки своей команды и исчез из родного города. Его никто не видел более трех лет, а потом на морских просторах появился прекрасный, но мрачный корабль с кровавыми парусами. На его темном борту, словно языки пламени, яркими буквами горело название — «Певица». Нос судна венчало изваяние прекрасной женщины с ребенком на руках, а на ее шее сверкало настоящее богатое ожерелье. Потом, завидев на горизонте этот корабль, наиболее благоразумные мореходы как можно быстрее пытались скрыться, потому что молва называла корабль «Кровавая певица», а ее капитана — Рэдисом Кровавым.

Сиган замолчал, задумчиво рассматривая дно пустой кружки. Я перегнулся через стол и налил ему еще до самого верха. Капитан «Быстрого» опрокинул напиток так, что, казалось, выхлебал его одним глотком.

—

А правда, что его матросы пили кровь, когда ходили на абордаж? — подал кто-то робкий голос.

—

Правда, — согласился Сиган, вытирая рот. — Говорят, что Рэдис Золотой Барс три года провел в мрачных лесах, у какой-то страшной кровавой расы, прося сделать себя таким же, как они, — повелевающим смертью. Именно таковым он и явился обратно в светлый мир, на морской простор. И матросы его были уже не людьми, как и он сам.

—

Он отомстил правителю? — раздался заинтересованный голос из другого угла.

—

А вот это уже отдельная история. — Лицо Сигана снова стало задумчивым.

И на его столе, как по мановению руки, появились кружки с пенящимся

пивом

и закуска.

—

О чем задумался, Лилиан? — Заинтересованный голос Таши вывел меня из оцепенения. Я поднял голову. Некромант стоял рядом, но не один, сбоку, кутаясь в темный плащ, замер Итул, напряженно вглядывающийся в темный простор моря.

—

О старых легендах, которые здесь, возможно, еще даже неизвестны… Не знаю, почему я ее вспомнил. Вы когда-нибудь слышали о Рэдисе Кровавом?

—

Никогда, — покачал головой некромант.

—

Капитана нашего корабля зовут Рэдисом, — внезапно отозвался Итул.

Таши покосился на него:

—

Это довольно распространенное имя в том городе, откуда мы отплыли.

Я медленно кивнул, чувствуя, как корабль незримо опутывают странные нити…

—

Корабль на горизонте, — заметил Итул. — И явно по наши души.

—

Пираты также участвуют в битвах, и на них распространяется закон о неприкосновенности воинов…

Итул покосился на своего коллегу:

—

Возможно, конечно. Но также они еще и люди. И могут не знать, что наш корабль везет воинов. А пока они разберутся, не будет ли поздно?

—

Для кого? — усмехнулся Таши, демонстрируя белоснежные клыки.

Второй некромант одобрительно кивнул…

—

Они не нападут, — раздался голос за нашими спинами.