Сальватор - Дюма Александр. Страница 259

– Значит, из всех правил бывают исключения.

– А известно ли тебе, зачем он приходил к жене?

– О, будьте уверены! – сказала Натали с нахальством какой-нибудь Мартоны времен Людовика XV. – Не за тем, что вы думаете.

– Уф! Ты сняла с моей души камень, дитя мое. Но для чего же он все-таки приходил? Скажи же!

– Для того, чтобы успокоить госпожу де Моранд.

– Что ты имеешь в виду? Ну, договаривай. Ведь ты подслушивала под дверью, не так ли?

– Да, но только для того, чтобы оказать вам услугу, клянусь.

– Черт возьми! И о чем же они говорили?

– Мне показалось, что господин де Моранд хочет занять место господина Жана Робера.

– А! Теперь все ясно, Натали! Этот человек – настоящая жемчужина! А кроме того, что он хочет занять место господина Жана Робера, он еще что-нибудь сказал?

– Почтительно поцеловал руку жены и ушел, осторожно ступая.

– Ага! Так, значит, я буду иметь дело с ним?

– Уверена в этом.

– Тогда не стоит заставлять его ждать. Если бы у меня была закрытая карета, я бы взял тебя с собой, дитя мое. Но, сама понимаешь, в кабриолете мы ехать вдвоем не можем! Возьми фиакр и следуй за мной.

– Итак, мсье, вы знаете, что вас ждет.

– Да, Натали. А человек, который знает, что его ждет, стоит двух.

Господин де Вальженез сказал кучеру адрес своего дома, и кабриолет помчался в направлении его особняка.

Вот что произошло во время прогулки господина де Вальженеза.

Мадемуазель Сюзанна, с которой мы не имели удовольствия видеться с того самого вечера в доме Морандов, когда она начала кокетничать с Камилом де Розаном и когда она не стала терять времени, как Кармелита, которая при виде человека, явившегося причиной смерти Коломбана, потеряла не только время, но и сознание, и, веселая и вызывающая, беззаботная и очаровательная, сделала все, чтобы понравиться Камилу.

С того самого вечера, несмотря на то, что супруга Камила де Розана не спускала с нее свои полные испанской угрозы черные глаза, мадемуазель Сюзанна де Вальженез заманила в свои сети молодого американца. Не проходило и дня, чтобы Камил не встретился словно бы случайно с мадемуазель Сюзанной в Опере, в театре Буффонада, на скачках, в Булонском лесу, в Тюильри, в двух десятках салонов, где и тот и другая пользовались успехом.

Мало-помалу эти случайные встречи превратились в самые настоящие свидания. Камил не скрывал своей влюбленности, а мадемуазель де Вальженез позволяла ему компрометировать себя и не очень на него за это сердилась.

А однажды утром она пошла еще дальше: призналась молодому креолу в том, что тоже его любит.

Тем же самым вечером она пошла еще дальше: отважно дала ему доказательства своей любви.

И с того вечера Камил де Розан проводил в особняке Вальженезов все то время, которое предоставляла ему его ревнивая половина. Обычно он являлся туда по утрам, когда испанка еще спала.

Поэтому-то господин де Моранд, покинув дом Жана Робера для того, чтобы отправиться в Тюильри, встретил Камила де Розана в начале улицы Бак.

Креол, которого мало заботили соображения тактичности, первым поздоровался с банкиром.

– Откуда это вы идете в столь ранний час? – спросил его банкир.

– От господина де Вальженеза, – ответил тот.

– Значит, вы с ним знакомы?

– Вы ведь сами представили нас друг другу.

– Правда… Я, признаться, об этом забыл.

И креол с банкиром снова обменялись поклонами и отправились каждый по своим делам.

Вернувшись домой, Лоредан очень удивился тому, что к нему не пришли еще ни Жан Робер, ни господин де Моранд.

Мы-то знаем, почему так случилось.

Друзья, или, чтобы быть точнее, секунданты Жана Робера дали слово банкиру, что подождут новых распоряжений друга, и занялись завтраком в кафе «Демаре», а господин де Моранд, в свою очередь, не хотел отправляться к господину де Вальженезу прежде, чем переговорит с Жаном Робером.

В половине двенадцатого, когда господин де Вальженез уже закончил завтрак, слуга объявил о визите господина де Моранда.

Он приказал провести гостя в гостиную и для того, чтобы сдержать данное Натали слово и не заставлять банкира ждать, быстро прошел туда же.

После обмена положенными в этом случае приветствиями первым заговорил господин де Вальженез.

– Только вчера вечером до меня дошла новость, – сказал он, – о том, что вы были назначены министром. И я рассчитывал сегодня же прийти поздравить вас с этим назначением.

– Мсье де Вальженез, – сухо ответил банкир, – я полагаю, что вам известна причина моего визита. Поэтому прошу вас помочь мне как можно скорее закончить его, поскольку у нас с вами нет времени на бесполезный обмен комплиментами.

– Я к вашим услугам, мсье, – сказал Лоредан, – хотя и не знаю, что именно вы хотите мне сказать.

– Вчера вечером вы пробрались без приглашения в мой дом в час, когда люди приходят обычно только по приглашению.

На это Лоредану ответить было нечего.

А поскольку у него не было возможности объяснить все обычными словами, он ответил с присущим ему нахальством.

– Это так, – сказал он. – Должен признаться, что меня туда никто не приглашал. Тем более вы.

– Вас туда вообще никто не приглашал, мсье.

Господин де Вальженез кивнул, ничего не произнеся, словно бы говоря тем самым: «Продолжайте».

И господин де Моранд продолжил:

– Пробравшись в мой дом, вы проникли в одну из спален госпожи де Моранд и спрятались в ее алькове.

– С сожалением должен признать, – насмешливо произнес господин де Вальженез, – что вы прекрасно обо всем осведомлены.

– Итак, мсье, поскольку вы этого не отрицаете, вы, надеюсь, представляете себе последствия вашего поступка?

– Скажите это сами, мсье, и я посмотрю, так ли я их себе представляю.

– Так вот, следствием вашего поступка, мсье, явилось то, что вы умышленно нанесли оскорбление моей супруге.

– Черт возьми! – сказал господин де Вальженез с оттенком фанфаронства в голосе. – В этом мне приходится признаться, поскольку там были свидетели.

– Значит, мсье, – продолжил банкир, – вы находите совершенно естественным, не так ли, что я потребую у вас удовлетворения за это оскорбление?

– Всегда к вашим услугам, дорогой мсье. Если желаете, я дам вам его немедленно. У меня в саду есть павильон, который словно специально построен для упражнений со шпагой.

– К сожалению, я не могу воспользоваться немедленно же вашим любезным предложением. Это не делается так спешно.

– Ах! – произнес господин де Вальженез. – Вы, вероятно, еще не позавтракали. Мне знакомы люди, которые не любят драться натощак, хотя мне-то все равно.

– У меня есть более веские причины на то, чтобы подождать, – ответил банкир, пропуская мимо ушей посредственную остроту собеседника. – Речь идет о защите честного имени, и я сожалею о том, что вынужден вам об этом напоминать.

– Ба! – сказал господин де Вальженез. – Да какое мне дело до этого пустого звука! Подумаешь, имя! После нас – хоть потоп!

Банкир серьезным тоном продолжил:

– Это ваше дело, мсье. Можете поступать с именем вашего отца как вам заблагорассудится. Но я, мсье, хочу, чтобы мое имя было незапятнанным и неопозоренным. Поэтому я имею честь сделать вам предложение.

– Говорите, мсье, я вас слушаю.

– Мне кажется, что вы давно уже не выступали в палате пэров, не так ли?

– Да, мсье… Но какое отношение имеет палата пэров к теме нашего с вами разговора?

– Самое прямое, и сейчас вы в этом убедитесь. На днях были получены известия о битве в Наваринской бухте.

– Да, но…

– Подождите. Завтра палата должна будет заняться рассмотрением положения в Турции и Греции, о чем она, к сожалению, забыла из-за выборов.

– Помнится, кто-то записался для выступления по этому вопросу.

– Так вот: я прошу вас тоже выступить.

– Да куда же это, черт возьми, вы клоните? – спросил молодой пэр и нахально рассмеялся в лицо банкиру.

Тот же, снова сделав вид, что не замечает столь наглого и вызывающего поведения, продолжил серьезно и спокойно: