Сальватор - Дюма Александр. Страница 262

– Да, мсье, с десяти шагов.

– Отличная дистанция. Что ж, пусть будет десять шагов.

– Пистолеты будут взяты у Лепажа для того, чтобы противники их не знали.

– И кто же их возьмет?

– Каждый из нас принесет по паре. Или, если хотите, две пары принесет приказчик оружейника, который их и зарядит при нас. Бросим жребий и выберем, из каких противники будут стреляться.

– С этим все ясно. А теперь, господа, где будет происходить дуэль?

– Если вы ничего не имеете против, на аллее Охотничьего домика.

– Аллея Охотничьего домика. Там, в конце аллеи, есть полянка, где ничто не помешает прицелиться. Она словно специально сделана для таких встреч.

– Хорошо, пусть это произойдет на полянке.

– Ах, мы забыли обговорить время начала дуэли!

– Раньше семи утра не рассветет. Давайте договоримся на девять.

– В девять… Хорошо, господа… Есть время на то, чтобы одеться.

– В таком случае, господа, нам остается откланяться, – сказали военные.

– Всего наилучшего, – ответили молодые люди и встали.

Как только ушли военные, в гостиной появился господин де Вальженез. Он произнес:

– Что вы так долго тянули? Я уж подумал, что вы сегодня не закончите!

– Вот о чем мы договорились, – сказал Камил.

– Я знаю, о чем мы договорились, – произнес Лоредан. – Мы договорились поужинать в половине седьмого, а теперь уже шесть часов и тридцать пять минут.

– Но я говорю тебе о дуэли.

– А я об ужине. Дуэль можно отложить, но ужин никогда! Поэтому живо к столу!

– К столу! – хором подхватили двое молодых людей.

И они втроем устремились в столовую, где их уже ждала мадемуазель Сюзанна де Вальженез.

Ужин прошел очень весело: его участники перемыли косточки всему Парижу, а в особенности банкиру. Они отчаянно высмеивали господина де Моранда сточки зрения политической, финансовой, моральной, а больше всего физической.

До предстоявшей назавтра дуэли им было не больше дела, чем до китайского императора.

Случилось ли это из уважения к присутствовавшей за столом даме, по причине беззаботности или из-за горделивой уверенности в исходе поединка? Мы этого не знаем, хотя думаем, что молодые люди обходили стороной этот вопрос из-за всех трех указанных нами причин.

Когда подали десерт, слуга господина де Вальженеза принес хозяину на серебряном подносе чью-то визитную карточку.

Лоредан посмотрел на нее.

– Конрад! – воскликнул он.

– Конрад! – прошептала мадемуазель де Вальженез, слегка побледнев. – Что ему от нас нужно?

Лоредан тоже непроизвольно побледнел, как чашка севрского фарфора, которую он поднес к губам.

Камил заметил волнение, которое охватило брата и сестру.

– Я вынужден покинуть вас на некоторое время, – пробормотал господин де Вальженез.

И повернулся к слуге:

– Проведите его в мой кабинет, – сказал он.

Затем он поднялся.

– Извините, господа, я ненадолго.

И направился к двери, которая вела из столовой в его кабинет.

Сальватор ждал его стоя.

Невозможно было одеться более изысканно, чем Сальватор, и иметь такой спокойный и благородный вид, какой был у этого молодого человека.

На сей раз он велел слуге доложить о нем как о Конраде де Вальженезе.

– Что вам от меня нужно? – спросил его Лоредан, глядя на Сальватора с ненавистью.

– Я хочу поговорить с вами, – спокойно ответил Сальватор.

– Вы не забыли, что у нас с вами может быть одна только тема для разговоров?

– Ненависть, которую мы испытываем друг к другу. Нет, кузен, я этого не забыл, и мой визит является доказательством этого.

– Так вы пришли затем, чтобы раз и навсегда покончить с этим?

– Никоим образом.

– Так тогда зачем же?

– Сейчас скажу, кузен. Завтра вы деретесь на дуэли, не так ли?

– А вам-то что до этого?

– Это касается не только меня, но и вас. И сейчас вы это увидите. Итак, завтра, в девять утра вы с господином де Морандом стреляетесь в Булонском лесу. Видите, мне все известно.

– Да. Остается только узнать источник ваших сведений.

Сальватор пожал плечами.

– Каким бы ни был источник, позволивший мне узнать о вашей дуэли, я тем не менее все знаю. И об этом-то я и хочу с вами поговорить, если вы не против.

– Уж не мораль ли читать вы сюда явились, случайно?

– Я? Вот еще! Нет, я полагаю, что вы сами себе читаете мораль! Нет, я пришел для того, чтобы просто оказать вам одну услугу.

– Вы?

– Вас это удивляет?

– Если вы явились для того, чтобы пошутить, предупреждаю, вы неудачно выбрали для этого время.

– Я не имею обыкновения шутить с врагами, – серьезным тоном произнес Сальватор.

– В таком случае давайте покончим с этим! Что вы хотели мне сказать? Говорите!

– Хорошо ли вы знаете господина де Моранда?

– Достаточно для того, чтобы завтра, надеюсь, преподать ему урок, который надолго ему запомнится. Если, конечно, у него будет время для того, чтобы о нем вспоминать.

– Тогда я вижу, – сказал Сальватор, – что вы не знаете господина де Моранда. До сих пор ему случалось преподавать уроки, но никогда он их не получал.

Лоредан с сожалением посмотрел на двоюродного брата и пожал плечами.

– По тому, как вы пожимаете плечами, – продолжал Конрад, – я вижу, что вы очень верите в себя. Но поверьте на секундочку и мне и выслушайте то, что я хочу вам сказать: господин де Моранд вас убьет.

– Господин де Моранд! – вскричал молодой человек и захохотал.

– Ах-ах! Вам смешно! Действительно, как может какой-то банкир убить человека вашего происхождения и ваших достоинств! Это старая история: пистолет против мешка с деньгами! Так слушайте, и тогда вы поймете значение услуги, которую я вам сейчас оказываю. Господин де Моранд, насколько мне известно, уже четырежды дрался на дуэли и всякий раз убивал своих противников. Среди других он убил в Ливорно господина де Бедмара, который был, если помните, вашим приятелем.

– Господин де Бедмар умер от апоплексического удара, – возразил слегка смущенный Лоредан.

– Господин де Бедмар умер от пистолетной пули. Кузен, знайте, что всякий раз, когда семья хочет по той или иной причине скрыть обстоятельства смерти одного из своих родственников, она прибегает к апоплексическому удару. Это ясно даже ребенку. Так вот, знайте: завтра между девятью и девятью пятнадцатью утра вы умрете, как и господин де Бедмар, от апоплексического удара. Добавлю, если вам приятно это знать, что я опубликую в газетах именно ту причину смерти, которую вы себе выбрали.

– Ну, довольно шуток, – сказал господин де Вальженез, распаляясь. – Давайте остановимся на этом, если вы не хотите, чтобы наш разговор принял другой оборот.

– Да какой же оборот он может принять? Уж не полагаете ли вы, случаем, кузен, что у вас хватит сил вышвырнуть меня в окно? Если у вас есть подобные мысли, посмотрите на это внимательно.

И с этими словами Конрад вытянул вперед руки, мускулы которых ясно вырисовывались под тонкой тканью его одежды.

Лоредан машинально отступил на шаг.

– Давайте закончим этот разговор, – сказал он. – Что вам нужно?

– Я пришел спросить у вас вашу последнюю волю и пообещать, что в точности выполню ваше желание.

– Уверен, – сказал Лоредан, – что вы поспорили с кем-то из ваших приятелей, что разыграете меня подобным образом.

– Я никогда ни с кем не заключаю пари, мсье, и ни над кем не разыгрываю шуток. Я говорю вам, что вы будете убиты, потому что человек, с которым вам завтра утром предстоит стреляться, очень храбр и уже не раз это доказал. А вот вы – да взгляните на себя в зеркало – бледны и покрылись потом. Добавлю к этому, что если вас не убьют завтра, на свете есть еще один человек, который закончит начатое господином де Морандом дело.

– И этот человек, конечно же, вы? – спросил Лоредан, с ненавистью глядя на двоюродного брата.

– Нет, – ответил Сальватор, – я в этом списке третий.

– О ком же вы в таком случае говорите?