Черный трон - Желязны Роджер Джозеф. Страница 65

Была унылая октябрьская ночь, когда я перелез через высокую каменную стену, избежав столкновения с вооруженной охраной. Мне остались последние мили через угодья, чтобы добраться до главного здания в имении Арнгейм. Я не был уверен в точном расположении особняка, но последняя встреча с Лиги, которая теперь получила доступ в королевство на море, помогла мне получить некоторые указания, касающиеся моего маршрута. Я двигался вверх по течению реки Виссакихон. Ночью я пробрался в коттедж Ландора и там переночевал. Лиги упоминала, что Энни, возможно, какое-то время была здесь. И я нашел там испанский гребень, очень похожий на тот, что Энни носила в волосах в укрепленном аббатстве Просперо. Я, конечно, сохранил его, а утром двинулся дальше.

Удивительная прелесть ландшафта в другое время непременно привлекла бы мое внимание. Но сейчас я был слеп к красоте. Каждую ночь (а иногда и днем) снова и снова перед глазами возникала Энни, Лиги, далекий По, бросающийся навстречу своей судьбе. Такое соединение созидающего и разрушающего начала говорило мне о том, что что-то в нашей дружбе близилось к концу.

Далее.

Видения отдельных эпизодов указывали определенно: Элисон и его соперники пришли к заключению, что для них будет лучше объединить свои усилия, чем сражаться друг против друга. Мой предполагаемый благодетель был теперь в союзе с людьми, которых я по его указанию преследовал, объехав почти половину земного шара. Ван кемпелен тоже с ними здесь, в Арнгейме, будет превращать большее количество свинца в золото. Это скопление драгоценного металла должно быть передано Элисону в качестве платы за недвижимость, включая Арнгейм, а также драгоценные камни и некоторые другие предметы большой ценности. Немедленно после этого обе стороны по обоюдному согласию засвидетельствуют уничтожение аппарата для производства золота. Это предотвратит дальнейший выпуск драгоценного металла, понижение цен на него и обесценивание его нового запаса.

Далее.

Вокруг меня ликовали краски осени, когда я отвел взгляд от озера небесной голубизны, где меня посетило последнее видение. Это была картина убийства Ван Кемпелена. Потоп. Чтобы некому было повторить в скором времени этот опыт.

Далее.

И вот наконец я достиг центра имения, рая Арнгейма. Я был захвачен потоком музыки, гнетущим запахом странного сладкого дурмана, сказочным переплетением высоких восточных деревьев, аллеями, обсаженными кустарниками, стаями золотых и темно-красных птиц, фонтанами, озерами, цветами, лужайками, серебряными ручейками. Дольше, чем положено, я стоял потрясенный этим натиском природы, потом я вошел туда.

Я продвигался осторожно, но не обнаружил никого из охраны. Передо мной, наполовину возвышаясь из гущи растительного великолепия предстало творение полуготической, полусарацинской архитектуры, сияющее в солнечных лучах сотней эркеров, башенок, минаретов. Восхитительно.

Подойдя ближе, я обнаружил, что это место было окружено рвом с водой. Я несколько раз обошел кругом, скрываясь за густым кустарником. Не найдя других способов преодолеть это препятствие, я переплыл ров.

Исключая едва различимую трещинку в фасаде, здание было в безупречном состоянии.

Я прошел под готическим сводом и приблизился к тяжелой двери из дерева. Я толкнул ее, она оказалась незапертой. Я вошел.

Здесь было старинной работы по дереву, темных гобеленов на стенах, черный пол из эбенового дерева. Я прошел через комнату быстро и осторожно, не создавая ни малейшего шума. Сабля моя была наготове, пистолет заряжен, были и другие секреты, спрятанные от постороннего глаза.

Я вошел в галерею и двигался, заглядывая в каждую комнату. Сибрайт Элисон был в третьей слева.

Поскольку для драматического появления не было причин, я просто вошел. Это была библиотека, и Элисон в бордовом шелковом халате сидел в пухлом черном кресле, читая книгу с сигарой в руке. На столике справа от него стоял бокал, наполненный, возможно, шерри.

Он поднял голову и улыбнулся, когда по нему скользнула моя тень.

— Перри, — отметил он, — и как раз вовремя.

Я не собирался подыгрывать ему и спрашивать, что он имел в виду. Я просто задал самый главный для себя вопрос:

— Где она?

— Здесь, и ей довольно неплохо, — ответил он. — Никто, поверьте, не обидит ее здесь.

— Ее держат здесь и заставляют делать что-то против ее воли.

— Уверяю вас, ей хорошо заплатят за ее труды, — сказал он. — Кстати, вам также причитается приличная компенсация за вашу деятельность для моего блага.

— Я думаю, будет уместным напомнить, что вы предлагали мне награду, в случае если я убью Грисуолда, Темплтона и Гудфелло. Я с большой охотой сделаю это сейчас. Ваше предложение все еще в силе?

Он слегка побледнел, потом улыбнулся.

— Боюсь, что в этом отпала необходимость несколько месяцев назад, когда я пришел к соглашению с этими людьми.

— Так теперь вы партнеры?

— Более или менее, да.

— А Ван Кемпелен здесь?

— Да, здесь. Вы все еще продолжаете выполнять задание. Не хотите ли стаканчик шерри?

— В том случае, если мы продолжим беседу.

— Конечно. Что еще вы хотите узнать?

Он нашел небольшой бокал и наполнил его до половины.

— Вы говорите, что заплатите Энни. Нов то же время вы заставляете ее делать то, что она не хочет.

— Это для ее блага. Я могу вам доказать.

Я сделал глоток.

— Ну тогда докажите.

— Я оговорил ее долю с огромной выгодой, такой огромной, что…

— Понятно. А Эдгар По?

Он встал. Прочертив сигарой линию в воздухе, он прошел сквозь дым.

— Что Эдгар По? — спросил он. — Если он стал вашим другом и другом Энни, я сожалею. Искренне. Но эта уникальная привязанность между вами тремя не может длиться вечно.

— Или не будет длиться вечно?

— Не может, — Элисон кивнул, словно я с самого начала соглашался с ним. — Потому что По больше не существует. Его нет в этом мире, в нашем мире, мире практических дел. Он должен идти своим путем, как мы идем своим. Он выбрал путь мечтателя. Ни я, ни вы не выбирали за него.

— Ваш выбор в разделении.

— Ничего подобного, мой мальчик. Ничего подобного. Мечты и мир практицизма не могут долго сосуществовать.