Дверь в лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 9

Ничего такого не было.

— Чудесно. А. теперь, Майлз, выкладывай, в чем дело.

Майлз снова прокашлялся.

— Я хочу проанализировать торговую политику фирмы и предложить программу развития. Кроме того, нужно обсудить наше финансовое положение.

— Финансовое положение? Не мели чепухи. Оно превосходно и с каждым месяцем становится все лучше. В чем дело, Майлз? Ты что, не готов к докладу? Выкладывай все как есть и простыми словами.

— Наша новая программа потребует расширения основного капитала фирмы.

— Какая еще новая программа?

— Постой, Дэн. Сейчас ты все узнаешь. Пусть Белл прочтет ее нам.

— Ну… ладно. Пусть.

Короче говоря — а Майлз, как и все юристы обожал длинные периоды — он хотел: а) изъять Фрэнка из моего ведения, передать его на конвейер и без задержки пустить в продажу…

— Нет! — остановил я Белл, прежде, чем она дошла до пункта “б”.

— Подожди минутку, Дэн. Как председатель правления и главный управляющий я имею право высказаться до конца. Повремени со своими замечаниями и позволь Белл дочитать до конца.

— Хорошо… Но учти, с первым пунктом я не согласен.

Из пункта “б” вытекало, что нам не следует разбрасываться. Мы взялись выпускать вещи, не менее перспективные, чем автомобиль, но то, что мы уже сделали — только начало. Нам следовало увеличить акционерный капитал и соответственно расширить производство, чтобы выйти на общенациональный, а затем и на мировой рынок.

Я забарабанил пальцами по столу. Мне до смерти не хотелось становиться главным инженером большой фирмы. Тогда у меня, чего доброго, отберут чертежную доску, а если закуплю усовершенствованные паяльники, профсоюз объявит забастовку. Уж лучше было оставаться в армии и дослуживаться до генерала.

Но возражать я не стал.

Пункт “в” пояснял, что для этого потребуются отнюдь не гроши, но миллионы. Предлагалось стать дочерней корпорацией при “Мэнникс Энтерпрайзис” — передать им наши акции, активы и Умницу Фрэнка. И хотя мы оставались при своих прежних должностях (Майлз — главным управляющим, а я — главным инженером) и приобретали акции “Мэнникс Энт”, нашей свободе приходил конец: оба мы снова должны были работать на кого-то, в данном случае — на акционеров.

— Это все? — спросил я.

— Ммм… да. Бери слово и высказывайся.

— Значит, нам предоставляется сидеть за рулем и распевать спиричуэле.

— Не надо шутить, Дэн. Все идет так, как должно идти.

— А я и не шучу. Эти должности и привилегии — побрякушки для невольника, чтоб он не проклял судьбы своей. Ну, ладно, а что буду делать я?

— Руководить.

Я выставил контрпредложение: все мы устраняемся от производства. Джек Шмидт, продававший нашу продукцию, был хорошим человеком и принимал наш товар без единой рекламации; мне самому надо было копаться в схемах, совершенствовать их, находить неисправности. Без этого я чувствовал себя вялым и жизнь была мне не мила. Поэтому-то я и работал по ночам. И от всего этого придется отказаться, придется наступить себе на горло ради того, чтобы стать в один ряд с “Дженерал Моторс”, и “Консолидейтид”. Я не смог бы разорваться: изобретать и в то же время руководить производством.

Мое предложение сводилось к тому, что нам следует не разрастаться, а сократиться. Мы продадим кому-нибудь лицензии на производство Горничной и Оконного Вилли, а сами будем огребать процент с продажи. Когда Фрэнк будет готов, мы и его продадим тем же образом. Если “Мэнникс Энтерпрайзис” купит наши лицензии и таким образом захватит рынок — бог им на помощь! Тем временем мы изменим свое название и станем Исследовательской Корпорацией Дэвиса и Джентри. Работать будем как и прежде, втроем, разве что я найму себе в помощь одного или двух механиков, а Майлз и Белл будут подсчитывать прибыли.

— Нет, Дэн, — Майлз покачал головой. — Допустим, лицензии дадут нам некую прибыль. Но мы получим гораздо больше, если будем производить товар сами.

— Черт побери, Майлз, мы не будем производить товар сами, не будем и все тут! Ты хочешь продать наши души “Мэнникс Энтерпрайзис”, а чего ради? Только из-за денег? Но ведь человеку нужна только одна яхта, только один бассейн, да и то не каждый день, а время от времени… Не пройдет и года, как все это будет у тебя, раз уж тебе так хочется.

— Мне не хочется.

— Так что же тебе нужно?

Он посмотрел мне в глаза.

— Дэн, ты хочешь изобретать. Мой план обеспечит тебе все возможности для этого — людей, приборы, деньги — словом, все, чем мечтает любой изобретатель. А я хочу вести большое дело, большое дело. У меня такое призвание, — он быстро глянул на Белл. — Я не хочу до смерти торчать здесь, посреди пустыни Мохаве. Не хочу быть управляющим при изобретателе-одиночке.

Я вытаращился на него.

— Раньше ты говорил по-другому. Хочешь выйти из дела, старик? Ну, что ж… Мы с Белл не будем тебе мешать. Я могу наскрести деньжат и выкупить твою долю. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь чувствовал себя прикованным к тачке.

Досадно, конечно, но если Майлз хотел уйти, у меня не было права его удерживать.

— Нет, из дела выходить я не хочу. Ты слышал, что я предлагаю. Это для нашей же пользы. Пойми меня.

Наверное, я выглядел озадаченным.

— Значит, ты настаиваешь на своем? Хорошо. Белл, запиши, что я голосую “против”. Может быть, потом мы вернемся к этому вопросу. Желаю счастья, Майлз.

— Давайте проголосуем, как положено, — упрямо ответил он. — Записывайте, Белл.

— Хорошо, сэр. Итак, Майлз Джентри голосует пакетом акций… — она зачитала номера серий, — и подает свой голос…

— “За”.

Белл что-то пометила в своей книге.

— Дэниэл Б.Дэвис голосует пакетом акций… — опять цифры, словно она читала телефонный справочник; я пропустил их мимо ушей, — и подает свой голос…

— “Против”. И решает дело. Мне очень жаль, Майлз.

— Белл С.Даркин голосует; пакетом акций… — снова цифры. — Я голосую “за”.

У меня отвисла челюсть.

— Но, детка, ты не можешь так поступать, — выдавил я наконец. — Конечно, это твои акции, но ты же помнишь, что…

— Подведем итог, — пробурчал Майлз. — Большинство высказалось “за”. Предложение принято. Запишите это.

— Да, сэр.

Несколько минут я молчал, не зная, что сказать. Потом кричал на нее, убеждал, говорил, что она поступила нечестно — ведь я подарил ей эти акции, вовсе не намереваясь упускать контроль над нашим делом. Это был просто подарок от чистого сердца. Дьявол, я даже заплатил налог за них в этом году. Если она способна на такой фокус, тогда пусть объяснит, как быть с нашим браком…

Она посмотрела мне в глаза; лицо ее было совершенно чужим.

— Дэн Дэвис, если после того, что вы здесь наговорили, вы еще думаете, что между нами возможны какие-либо отношения, то вы еще больший болван, чем я предполагала. — Она повернулась к Джентри. — Подвезешь меня до дому, Майлз?

— Конечно, дорогая.

Я начал было говорить что-то, потом замолчал, повернулся и вышел, позабыв свою шляпу. Давно пора было уйти. А может быть, следовало убить Майлза, раз уж я не мог и пальцем тронуть Белл.

Естественно, мне было не до сна. В четыре часа утра я встал с кровати, позвонил в бюро перевозок, согласился заплатить сверх тарифа и в 5.30 был у ворот фабрики вместе с грузовиком. Я хотел подвести его к главному входу, чтобы погрузить Фрэнка тельфером — ведь в нем было добрых четыреста фунтов.

На воротах висел замок.

Опираясь о колючую проволоку, я перелез через забор. Запертые ворота меня не беспокоили — в мастерской была сотня инструментов и каждым я мог отомкнуть его. Но и на двери мастерской был новый замок.

Я огляделся, прикидывая, сломать мне его или просто снять дверь с петель, и тут мне крикнули:

— Эй, ты! Руки вверх.

Рук я не поднял, но обернулся. Средних лет мужчина направлял на меня шпалер преизрядного калибра.

— Кто вы такой, черт побери?

— А вы?

— Я — Дэн Дэвис, главный инженер этого бардака.

— А… — он немного обмяк, но гаубицы своей не отвел. — Да, вы соответствуете описанию. Но если у вас есть какой-нибудь документ, покажите мне его.