Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис. Страница 66

– Я подозревал это.

– Если вы и ваши люди пойдете вперед, – сказала она, – то сможете передать моему брату, что я жду подкрепления. Я, как и раньше, буду защищать золото от всех, кто осмелится покуситься на него.

Ее улыбка могла бы убедить любого мужчину в искренности её намерений, однако я разгадал ее. Крушение «Серкерии» не могло пройти незамеченным, как и атаки иккеанцев, преследовавших нас. То, что от наших союзников под землей так и не пришла помощь, могло означать только одно: нам некому помочь. Карина пыталась спасти меня и моих людей.

– Есть другой выход, – сказал я. – Позвольте мне открыть переговоры. Если губернатор Смит говорит от лица этих монстров, то, возможно, он сможет убедить их. Его честь не позволит ему отказаться.

– И что вы скажете ему и его владыкам? – спросила она.

Теперь пришла моя очередь улыбаться.

– То, что покажется мне уместным, – сказал я. На секунду я увидел недоверие в её глазах. В первый раз с тех пор, как я спас её с «Варгуда», я попросил, чтобы она полностью доверилась мне, и её сомнение было неудивительно.

Наши приготовления заняли немного времени, и когда они были завершены, я сделал белый флаг из обрывка рубашки доктора Коха и ветки странного, пружинистого, как резина, марсианского дерева.

Меньше чем через час губернатор Смит появился на равнине, которую я избрал местом нашего последнего противостояния. Карина Миер была рядом со мной, а наша объединенная команда, от которой теперь осталась только половина, стояла возле накрытой брезентом громады позади нас. Окровавленные веревки лежали подле нее на пыльной земле.

Они появились из глубины оврага, лежащего к востоку. Губернатора Смита сопровождали пять иккеанских пауков. Впервые за десять минувших лет я видел его перед собой воочию. Его черный бархатный жакет был покрыт марсианской пылью. Растрепанные волосы торчали во все стороны. На его лице играла все та же приятная полуулыбка, как в тот день, когда я имел несчастье в первый раз встать на его пути, но что-то странное было в его глазах. Признаюсь, что я не мог оценивать его беспристрастно, и все же я прошу Вас поверить мне в том, что признаки безумия трудно было не заметить.

– Доброе утро, капитан Лоутон, – сказал он. – Капитан Миер, погоня за вами доставила мне изрядное удовольствие. Я поздравляю вас с хорошо сыгранной партией и рад, что мы можем завершить это дело как цивилизованные люди.

– Это еще неизвестно, – сказал я. – Мы пока не обсудили наши условия.

– Условия? Капитан Лоутон, вы очаровательны. Вот мои условия: вы и ваши соратники сложите оружие, или, клянусь Богом, вы больше не встретите рассвет ни на одной из планет.

– Вы клянетесь Богом, – фыркнул я. – Вы, вставший на сторону дьявола.

– Вернее будет сказать, – ответил он с насмешливой улыбкой, – что я встал на сторону победителей. Я здесь в качестве посла, если вам угодно, хотя это и неофициальный титул. Очень скоро иккеанцы будут править обоими мирами, и их друзья будут править вместе с ними.

Смех, которым встретила его слова Карина Миер, мог служить эталоном презрения.

– Ваши условия неприемлемы, – сказал я. – Преимущество на вашей стороне, как и прежде, и все же вы потерпели поражение. Я настаиваю на том, чтобы вы гарантировали, что нам не причинят вреда.

Иккеанец, стоявший справа от губернатора, издал чудовищный крик, пронзивший мои уши, словно нож. Я видел, что этот звук заставил губернатора вздрогнуть так же, как и меня.

– Капитан Лоутон, я уже сделал вам предложение. Ваша помощь в обмен на «Серкерию».

Я кивнул. Позади меня юный Картер проговорил:

– О, так вот что он предлагал!

– Вы умны, – продолжил губернатор. – И я вижу, что поскупился. Наша ситуация изменилась, и я изменю свое предложение. Прикажите вашим людям бросить веревки и арестовать мятежных сподвижников капитана Миер. Я гарантирую ваше безопасное возвращение в родной мир и полное помилование. Я прослежу за восстановлением вашего доброго имени. Вашу честь не посмеет подвергнуть сомнению никто во всей империи. Я лично позабочусь об этом.

Я замер. Какой удивительный шанс! Какая прекрасная месть – не кто иной, как губернатор Смит, послужит восстановлению моего имени. Я мог вернуться в общество. Меня снова будут считать человеком чести. Я чувствовал себя, как отвергнутый любовник, которому был обещан предмет его страсти. На секунду я вновь перенесся в благородные дома, где я был принят в молодости. Я вспомнил нежные глаза юной девушки, любившей меня до того, как я попал в опалу. Увидеть её вновь, коснуться её губ, вкус которых я почти забыл…

– Этого недостаточно, – сказал я. – Я требую признания, написанного вашей рукой при свидетелях, которые подтвердят его подлинность. Вы сознаетесь во всех уловках, к которым прибегли, чтобы уничтожить меня. Вы также помилуете всех моих людей. Готовы ли вы заплатить эту цену, губернатор?

Его глаза сузились, и изо рта вырвалось змеиное шипение. Я чувствовал на себе взгляд Карины Миер, но не подал вида. Наши люди стояли в полной тишине. Легкий ветерок взметал вихри пыли у нас из-под ног.

– По рукам, – наконец вымолвил он. – Даю вам честное слово, что я выполню свою часть сделки. Теперь выполните свою.

В этот момент, по воле провидения, из недр Дворца вырвалось зеленое пламя, озарив фиолетовое марсианское небо. Я услышал радостные крики команды и увидел облегчение на лице Карины.

– Сделка отменяется, – сказал я. – Жалкая, малодушная свинья! Вы думаете, что я боюсь вас? Я оседлал бурные воды океана. Я скрещивал сабли с людьми в тысячу раз лучше вас. Кто вы такой, чтобы принимать решение о моем помиловании?

– Что за…

– Этот огонь был сигналом от членов моего экипажа и людей капитана Миер о том, что они достигли Дворца Подземного мира. Пока вы теряли время, готовясь к переговорам и беседуя с нами, наши люди позаботились о том, чтобы сплав не попал в ваши руки.

Когда юный Картер и мистер Дэрроу откинули брезент, открыв взору губернатора груду грубых камней, он так широко разинул рот, что я заметил зиявший на месте удалённого зуба провал.

– Обманщик! – закричал губернатор и выхватил пистолет из-за пояса. В его глазах зажегся убийственный огонь. – Сэр, в вас не осталось ни грамма чести.

– Глупец, – сказала Карина, гордо подняв голову. – Если вы – человек чести, то сама ваша честь – жалкая бессмыслица.

Губернатор Смит направил пистолет в её сторону, целясь в лоб. Его палец на курке дрожал. Карина презрительно сощурилась, но в её лице не было страха.

– Поберегите свою детскую злость, – сказал я, делая шаг вперед, чтобы привлечь его внимание. – Вам не хватит на это воли. Вы – обманщик и трус, и все присутствующие знают, что это – святая правда. Принять помилование от вас – хуже, чем напиться мочи. Если вы – человек чести, то к черту честь. Вы – ничто. Вы. Не. Имеете. Значения.

И в этот момент, как я и надеялся, губернатор выстрелил в меня.

Был ли мой план плодом отчаяния в попытке принять на себя выстрел, предназначенный женщине, перед которой я преклонялся? Возможно, но он сработал. Удар был такой силы, будто меня лягнула лошадь, хотя я уверен, что Вашему Величеству не доводилось испытать такой неприятности. Я пошатнулся и упал, не в силах удержать равновесие. Полагаю, что губернатору Смиту хватило времени, чтобы понять, что бешенство сделало его уязвимым, хотя только Господь теперь сможет расспросить его об этом. Прежде чем он смог позвать на помощь своих дьявольских спутников, Карина Миер бросилась вперед и раздробила его трахею одним ударом локтя. Он пошатнулся – жалкое эхо моих поступков, как всегда.

Тут же разгорелась битва. Карина Миер и наши оставшиеся соратники атаковали иккеанских воинов. Однако на секунду я встретился с губернатором Смитом глазами. Кровь лилась из раны у меня в животе. Его лицо потемнело от усилия, когда он попытался сделать вдох. Затем он закатил глаза, его тело осело на марсианскую почву, и тут, как говорится, ему настал конец.